Без права на подвиг (СИ) - Респов Андрей

— К семи часам вечера… Я тут прикинул по дороге. Давайте начнём с учётной карточки деда и информации по лагерю на момент его там пребывания. Любые детали смогут помочь. А потом уже и по тактике посоветуемся.

— Принято, Гаврила, давай, Валька, ещё по одной и поворошим нашу базу данных, — на этот раз Мирская улыбнулась легко и беззаботно.

Глава 2

— Эх, нам бы времени побольше! Мы бы с Генрихом связались. Он как раз в Дрезденском архиве работает. Но кто ж знал-то? — вздохнула Сталина, — значит так, Гаврила. Удивительно, учитывая цейтнот, в котором приходится работать, удалось найти довольно много: дополнительно к первичной учётке отыскалось несколько записей в журналах перемещения военнопленных и учётная госпитальная карточка твоего деда. Если мы берём точкой отсчёта твоей заброски июнь 1942 года, то вот тебе следующий расклад. Теличко Пётр Михайлович взят в плен в пригороде Ростова-на-Дону при форсировании реки Дон. Тут небольшая несостыковочка. В карточке указано 22 июня, а фашисты вошли в город лишь 27 июля. При внимательном рассмотрении карточки видно, что месяц прописан римскими цифрами и, возможно, просто две палочки слились в одну и июль стал июнем. Для общей картины это не столь важно, но при ориентации во времени ты должен это учитывать. Твои кураторы ведь не сказали в какой момент ты попадёшь в тело деда? В бараке, на марше в колонне, в эшелоне, в каменоломне — можешь ещё пару примеров придумать сам. В любом случае, если это будет не во время сна и не в толпе заключённых в вагоне, тебе крышка. Падение в колонне без сознания или во время выполнения работ — пуля в затылок и все дела.

— Это как так-то? Заключённые же будущие работники, ценный ресурс! — удивился я, — это же не побег в конце концов?

— Наивный ты парубок, Гаврила, — покачала головой тётя Валя, — с этого момента постарайся реже оперировать категориями мирного времени. Чем быстрее ты в это поверишь всем своим естеством, тем выше вероятность выживания. Немцы были готовы к огромному количеству пленных с восточного фронта, и верхушка Рейха изначально не планировала использования советских солдат в промышленности Германии. Тем более, непосредственно на её территории. Это уже потом, после провала блицкрига и остановленного немецкого наступления под Москвой стало нарастать как сырьевое, так и производственное напряжение в промышленности. Запомни, как «Отче наш», Никитич, главная цель немцев во всей этой компании с пленными советскими солдатами — это часть плана по тотальному физическому уничтожению населения восточных земель, иначе говоря, геноцид.

— Простите, а не проще ли тогда, как в лагерях смерти, массовые расстрелы, газовые камеры? — вырвалось у меня.

— Проще, но не выгоднее! — возразила Сталина, — немцы — народ рачительный, поэтому извлекали из смерти каждого нашего военнопленного двойную пользу. Рассказы про опыты над узниками не миф, и не страшилка для современников! В твоём лагере, например, как раз летом 1942 года была выделена группа из 29 физически крепких людей, которых поместили в отдельный барак. Группа была поделена на три подгруппы. Одежда заключённых обрабатывалась специальными химическими веществами, ускоряющими развитие педикулёза у человека, при этом было запрещено убивать вшей. Путем сравнительного анализа немецкими специалистами был сделан вывод о том, что смерть любого человека в таких условиях наступает не позднее 20 дней. Из 29 пленных, участвовавших в первом эксперименте, в живых осталось только двое. Заметь, Гаврила, всё это происходило под руководством унтер-офицера и двух сотрудников из научно-исследовательского санитарного учреждения города Лейпцига. Гражданский врачей. Не эсэсовцев, не сотрудников гестапо, а гражданских врачей, дававших клятву Гиппократа.

— Охренеть… — я непроизвольно сжал кулаки.

— Вот об этом я и говорю, мой дорогой попаданец, — от пристального взгляда Сталины Моисеевны я невольно поёжился, — главное твоё оружие — это терпение и выдержка, Луговой. В каждой новой партии пленных шла охота на комиссаров и евреев. Они подлежали уничтожению в первую очередь. А к 1943 году в свете усиления борьбы за «чистоту расы» в ряд с комиссарами и евреями фашисты поставили и пленных военнослужащих советских женщин, дабы максимально сократить их связи с немецкими мужчинами и исключить появление на свет детей от смешанных связей. Дети, «чистота расы» которых была сочтена недостаточной, отправлялись в «приюты для иностранных детей», где их преднамеренно не докармливали. И снова это были не эсэсовцы или какие-нибудь маньяки, а сотрудники здравоохранения Рейха. Вот такие дела. Но давай не будем отвлекаться. Думаю, от лишних иллюзий, если они ещё остались, ты быстро избавишься и без нашей помощи.

— Не переживайте, Моисеевна. Мне важно не начать самому творить геноцид, а с остальным уж как-нибудь разберусь, — пробормотал я осипшим голосом.

— Ну-ну… В июле 1942 года твой дед точно находился в лагере на полигоне Цайтхайн, в 60 километрах к северу от Дрездена недалеко от города Ризы на реке Эльбе. Это география в общих чертах. Немецкие карты тебе Валька на почту уже забросила. Потом посмотришь. В отличие от многих существующих лагерей на территории Германии он входит в группу «лагерей для русских». Обрати внимание, с собственным доступом к железной дороге, хотя вокзал Якобсталь и расположен за пределами закрытой военной зоны. Тем не менее он в шаговой доступности от бараков. Полное название лагеря — Шталаг IV-B Цайтхайн. И, строго говоря, он не является самостоятельным, формально это часть Шталага IV-B Мюльберг. Предназначается для советских военнопленных солдат, но наши многочисленные данные говорят о том, что и в таких лагерях находились и офицеры, и даже комиссары, скрывающиеся по чужим документам и именам.

— Тебе прямо кто-то ворожит, Гаврила! — вмешалась тётя Валя, отрываясь от экрана нетбука, — мне ведь ещё в тот момент, когда мы первый раз искали учётную карточку твоего деда, показалось, что про этот лагерь была какая-то необычная информация. И сейчас я для тебя её вытащила. Несмотря на тяжелейшие условия в этом лагере были и выжившие, которым удалось просуществовать в аду с сорок первого по сорок четвёртый год. И один из них после войны написал книгу о своих испытаниях. И её издали!

— Это как же ему удалось? — удивился я. Или постулат «у нас пленных нет, есть только предатели» отменили?

— Вот тут врать не буду, всех подробностей не знаю, отмахнулась Валентина. Но книгу я тебе на телефон скинула. Про лагерь там вторая и третья части. Будет минутка, полистай. Там же отдельным файлом на нескольких страницах список лагерного подполья: имена, фамилии, под какими фамилиями числились в лагере, воинские звания. Почти 250 человек. Вот только формироваться оно стало только с осени 1942, когда твоего деда уже отправили в арбайткоманду. Может пригодится. Ребята ведь ухитрялись даже сводки Совинформбюро размножать, выпускать агитационный листок и сотрудничать с антифашистами. Чего глаза пучишь, Гаврила? Это наши люди, советские. И многие из них, и не только коммунисты, сражались до последнего, даже когда уже не могло быть никакой надежды.

— Ну да… богатыри, не мы, — тихо пробурчал я. Но Сталина всё же услышала и немедленно вскинулась.

— Думай, над чем шутишь, Луговой! Уж и волос на башке хрен да маленько, а ума так и не нажил. И они не богатыри, всего лишь люди, но делали всё что могли и не могли! Ты лучше ответь, про свою необычную память не соврал? Сможешь с таким объёмом информации совладать? Валька следующим пакетом тебе на телефон всё лагерное и курирующее начальство скинет, даже с фотографиями. Зацени! Особенно обрати внимание на этих, — она ткнула пальцем в экран нетбука, — трое из ларца неодинаковых с лица, три следователя Дрезденского гестапо. Одна из серьёзных опасностей твоего пребывания в лагере. Они периодически приезжают в Цайтхайн для «отбора» и доставки в концентрационный лагерь Бухенвальд через шталаг IVВ Мюльберг нелояльных пленных: выявленных евреев, комиссаров, подпольщиков, готовящих побег. А там их незамедлительно пускают в расход в специальной расстрельной камере.