Звёздные войны. Расцвет Республики. Во тьму (СИ) - Грей Клаудия

Не мог он пожаловаться и на саму «Посудину». Экипаж, конечно, был… эксцентричным, а корабль – более ветхим, чем среднее судно, совершавшее посадку на Корусанте. Двигатели, однако, гудели ровно. Внутренняя температура поддерживалась в пределах диапазона, комфортного для людей и им подобных рас. У джедаев было достаточно места, чтобы расслабиться – будь то в одиночестве или с другими в кают-компании.

Был ли на корабле какой-то информационный центр? Какой-нибудь способ получить доступ к историям и беллетристике? Нет, конечно. Было бы глупо ожидать чего-то такого на столь маленьком транспортнике. Но Рит все равно отметил это как первый признак лишений, которые, несомненно, ему придется пережить на фронтире. Возможно, лучше начать дуться прямо сейчас, чтобы покончить с этим до того, как он прибудет к мастеру Джоре и должен будет приступить к работе. Рит все еще питал надежду переубедить ее, но знал, что придется сразу забыть даже про этот слабенький шанс, если он явится на «Звездный свет» не в самой лучшей форме.

Так что он не был настроен ни с кем общаться. Зато был настроен поесть… как всегда. При таких темпах роста – двенадцать сантиметров только за прошлый год – временами казалось, что он физически не способен наесться досыта.

К облегчению Рита, в кают-компании «Посудины» царила полная тишина. Итак, можно и покушать, и побыть одному. Юноша пробормотал под нос:

– Лучше не быва… ай!

В дальнем конце кают-компании стоял Жеод. Он что, переместился из кабины? Или Лиокс и Аффи его перетащили? Он перешел пешком, переполз, перекатился или, может, телепортировался? Рит, щурясь, пригляделся к булыжнику, пытаясь определить, дружелюбно тот настроен или сердито… если вообще не спит. Но так ничего и не понял.

– Извиняюсь, – начал юноша. – Ты… э-э… меня напугал.

Жеод не ответил. Рит почувствовал себя глупо. Какого ответа он ждал?

– О, привет, – сказала Аффи Холлоу, влетая в кают-компанию. – Ну что, как она тебе? «Посудина», я имею в виду.

– Идеальный корабль для наших нужд, – признал Рит.

При слове «идеальный» Аффи просияла, как набуанский фонарь:

– Обожаю этот корабль. Мой любимый во всем флоте.

– Каком флоте?

– «Гильдии Байн». – Она достала пакет с каким-то бледно-розовым порошком и высыпала содержимое в маленькую миску. – Флот принадлежит Сковер Байн, и она говорит, что готовит меня себе на смену. Если я начну брать на себя чуточку больше ответственности, она даст мне отдельный корабль… я просто знаю это. И я выберу «Посудину».

Рит мысленно скорректировал свои представления относительно размера и влиятельности «Гильдии Байн». «Посудина», конечно, вполне рабочий корабль, но если она лучшая во всем флоте, тогда сам флот вызывал вопросы.

Должно быть, выражение лица юноши не оставило сомнений относительно его мыслей, потому что Аффи засмеялась:

– Сковер тоже не понимает, за что я его так люблю. Но мне кажется, что некоторые корабли обладают… энергией, понимаешь? Возможно, даже какой-то душой. У «Посудины» больше души, чем у всех кораблей, которые мне встречались. И именно на ней я хочу летать по Галактике.

– Понимаю, – осторожно сказал Рит. Возможно, со временем корабль действительно начинал вызывать теплые чувства. – В ней чувствуется… э-э… характер.

Аффи влила в миску немного воды, и розоватый порошок запузырился, превратившись в булочку с глазурью.

– Ну ладно, опиши мне парой фраз, не более, кто такие джедаи.

Впервые за долгое время – кажется, за несколько дней – Рит улыбнулся:

– Эти две фразы будут довольно длинными.

– У нас вдоволь гиперпространства и времени. – Она уселась на стул и откусила большой кусок от своей булочки, затем проговорила с набитым ртом: – Готов слушать, Жеод?

Жеод не ответил и вообще никак не отреагировал.

Рит вздохнул. Лучше начать с самого начала:

– Ты знаешь, что такое Сила?

Аффи смерила его уничтожающим взглядом:

– Кто не знает о Силе? Не смеши.

– Ладно, ладно. – Он поднял руки, изображая капитуляцию. – Извини. Просто хотел удостовериться. Так вот, джедаи – это адепты Силы, объединенные стремлением познавать ее тайны и служить хранителями мира и справедливости в Галактике.

– Я слыхала об адептах Силы, – сказала Аффи. – Но почему вы монахи?

– У меня еще осталась одна фраза. Эм-м… мы выбираем духовное существование и избегаем индивидуальной привязанности, чтобы сосредоточиться на более масштабных вопросах.

Какое-то время Аффи задумчиво жевала свою булочку, затем сказала:

– То есть никакого секса.

Может, повторить речь мастера Джоры о различии между телесным воздержанием и истинной чистотой сердца? То была очень длинная речь, и Рит решил ее опустить.

– По сути, да.

Аффи кивнула:

– Точно монахи.

– Вот не могу я этого понять, – сказал позже Лиокс, когда Аффи и Жеод попытались объяснить ему, кто такие джедаи. – Как ты можешь доказать свою любовь ко всей Галактике, если не умеешь любить кого-то одного?

Аффи, занятая проверкой показаний, пожала плечами. Вихри голубых линий гиперпространства отражались от всех металлических поверхностей, придавая кабине красивый наэлектризованный вид. Даже Жеод слегка искрился. Девушка сказала:

– Чтобы любить кого-то, необязательно заниматься с ним сексом. Уж кто-кто, а ты должен знать.

– Это в самом деле так. Но другие, похоже, ценят соитие как форму единения. – Лиокс скривился и выругался. – Неуместно вышло. Извини.

У него были добрые намерения, Аффи это понимала, но она терпеть не могла, когда он разговаривал с ней как с ребенком, а не как с равноправной напарницей. К счастью, так он делал редко.

– Ничего страшного. Кажется, о сексе я уже где-то слышала.

Лиокс расхохотался:

– Главное, чтоб твоя мама знала, что не я первый тебе о нем рассказал.

Каждый раз, когда кто-то называл Сковер Байн мамой Аффи, девушку пронизывало тепло.

– Знаешь, ведь нетрудно сделать так, чтобы Сковер больше тебя любила. Если бы ты хоть изредка надевал гильдейский комбинезон…

– Этого я не стерплю. – Лиокс покачал головой: – Должны же у человека быть какие-то стандарты. И поскольку я не обладаю достаточными финансовыми средствами, чтобы провозгласить независимость от гильдии, мне приходится выражать свою индивидуальность посредством выбора одежды. Иными словами, мои бусы снимут только с моего хладного трупа.

Аффи сдержала улыбку:

– Знаешь, джедаи, наверное, сказали бы, что ты придаешь слишком много значения мирской мишуре.

– Мои отношения с трансцендентным – это мое личное дело, Кроха.

– Не называй меня так!

Комак Вайтес был человеком рассудка и логики. Хоть он и не отрицал, что наделен эмоциями, никогда не позволял чувствам влиять на свое суждение – по крайней мере, сам он предпочитал так думать. Его точный, математический ум предпочитал осязаемое туманному, а измеримое – неопределенному. Не один джедай отмечал, что для мистика это довольно необычный склад ума. Однако именно это Комак и привнес в Орден: уравновешенность и рассудительность.

Так почему же этот строй мыслей сейчас казался не столько даром, сколько защитой?

«Потому что ты отправляешься в те места, где впервые осознал, какое зло может произрасти от несовершенства. От эмоций. И все это случилось между Айремом и Э’роно».

На мгновение он снова оказался в пещерах, рядом дрожала Орла, в ужасе глядя на силуэты в ледяной ночи…

Комак тряхнул головой, как будто мог физически изгнать эти воспоминания. Лучший способ очистить разум – занять упражнениями тело. На корабле такого размера вариантов было немного, но Комак решил, что сойдет и быстрая прогулка по коридорам. Он двинулся в путь, рассчитывая побродить в одиночестве. Но надежда оказалась тщетной, поскольку почти сразу же он наткнулся на Деза, увлеченного разговором с Ритом Сайласом.

– Серьезно, – говорил Рит, – ты бы назвал нас монахами?