Варвара Мадоши - Мои малиновки
— Вы что, отстегнулись?! — крикнула Трис.
— Кейт, не стрелять! — одновременно заорала Джин.
— Не стреляю, не дура, — отозвалась Кейт. — Они тут не по нам…
Черные одеяла и в самом деле не обращали на пришельцев ни малейшего внимания. Они полетели низко над равниной и вдруг спикировали на что-то — видимо, прятавшееся в зарослях. Последовало немного возни (злостно отогнувший «лапы» кресла док Стюарт щелкал разными настройками камер, добиваясь каких-то извращенных фотографий). Потом черная куча в траве распалась, и оттуда на свободу вырвался ярко-алый шар. Черные одеяла взмыли следом, вроде бы в погоню. Они несколько раз попытались сомкнуться вокруг шара, но тот вырвался и увел преследователей куда-то за горизонт.
— Охота, что ли? Или война? — спросила Кейт. — Это местные звери такие?
— Не знаю, я не биолог, — ответил Стюарт. — Но похоже на то. Дамы, не возражаете, если мы облетим нашу точку входа по кругу с как можно большим диаметром? Чем большую местность мы рассмотрим…
— Понятно, док, — согласилась Джин. — Рванули, дамы.
Ничего нового они не увидели за время своего облета. Везде под ними была все та же золотистая трава, похожая на вереск, небо оставалось чистым, без малейшего следа непогоды. Иногда, без какой-либо понятной системы, на землю налетали периоды «встряхивания», и ландшафт неумолимо менялся. Иногда лопались холмы, выпуская на свободу довольно причудливых существ, которые то охотились друг на друга, то просто улетали, то зарывались в землю, то принимались пожирать, будто выкашивать, золотую травку. Все они напоминали, скорее, не живых существ, а фигуры из учебника «Три-Д графика для чайников».
— Если это аттракцион, то пиздец какой скучный, — подвела Кейт итог через десять минут. — Командир, я, конечно, не нарываюсь и все такое, но, может, мотать назад?
— Это доку решать, — сказала Джин. — Лично я не против.
«Правильно, — подумала Трис. — Чем дольше мы тут торчим, тем меньше шансов вернуться вообще».
Застревать тут не хотелось. Умирать — не хотелось. Тем более, что она еще не решила, за что умирать.
— Измерения я сделал, а больше ничего тут интересного не вижу, — сказал Стюарт после короткой паузы; в камере заднего вида Трис увидела, как он пожимает плечами. — Давайте назад.
— Ну вот, не удалось совершить подвиг… — сказала Жанна. — А как полковник-то…
— Не сглазь, — оборвала ее Джин. — И вообще, на твой век подвигов хватит.
Они взяли обратный курс.
Вокруг по-прежнему не было видно никаких опасностей и ничего, похожего на Врагов.
* * *Первой попробовала проскочить черную дыру Жанна: ничего не вышло. Потом попытку сделала Кейт. Они просто пролетали насквозь, словно это не вход в параллельный мир, а обыкновенный сгусток черно-серого тумана. При этом обе еще жаловались на неприятное ощущение, будто разряд тока через них пропустили.
— Трис, — сказал доктор Стюарт каким-то странным тоном, — а теперь попробуй-ка ты. Только на ручном управлении. Пси-систему отключи.
Жанна в динамиках ахнула.
— Вы хотите сказать… — начала Кейт.
— Всем тихо! — вдруг резко крикнула Джин. — Трис, выполняй, ты молодец. Передавайте от нас приветы на той стороне.
Они все поняли, причем поняли сразу. И сделали единственное, что можно было сделать в тот момент. А Трис ничего не поняла — растерялась. Ее охватила какая-то замороженность, все ресурсы мозга уходили на то, чтобы переключить «марсельезу» на ручное управление и ни в чем не запутаться. Доктор Стюарт тоже молчал, и Трис не могла даже предположить, о чем он думал. Да ей было все равно. Но когда они вышли на прямой курс на черную дыру, она все-таки сделала попытку что-то сказать:
— Кейт…
— Да все путем, подруга, — ответила Кейт, и в голосе ее звучала удивительная беззаботность. — Еще встретимся.
И вот тут Трис испытала такую смесь боли, стыда и облегчения, что никто, пожалуй, не сможет это описать — только пережить. Но не дай бог такое переживать.
Последнее, что увидела Трис, это вспышку солнца на колпаке кабины малиновки Кейт: та облетала черную дыру по кругу. Трис подумала: дотянуться бы до девочек своим сознанием, сказать, как она любит их и как она хочет всегда быть с ними — но увы, она-то не Кейт, передавать не может…
Нос «марсельезы» ушел в темноту, и Трис почувствовала дикую боль: как будто ток пропустили сквозь тело, мышцы скрутило, сердце забилось в истерике. Сзади заорал док Стюарт, а Трис потеряла сознание.
* * *Когда просыпаешься с утра, совсем не собираешься умирать. Особенно если просыпаешься до рассвета. Сумерки и песок в глазах плохо располагают к мыслям о вечном. Чистишь зубы, смотришь на себя в зеркало, зеваешь во весь рот, переплетаешь косички… Как будто даже не помнишь о сверхважной и сверхсекретной операции, которая начнется через сорок пять минут — как раз принять душ, позавтракать и забраться в «марсельезу».
Техники что-то там осматривают в последний раз, отцепляют провода и датчики. Омар, самый старый из них, сует Трис в руку какой-то амулет: такой обычай, нужно ему вернуть после каждого полета. Трис послушно запихивает коричневый сморщенный корешок (очень хочется надеяться, что это корешок) в карман формы. Карман совсем маленький, вообще-то под зажигалку, но Трис не курит.
И ей еще предстоит полет в прозрачное до стеклянности рассветное небо, и воздух будет воображаемо петь вдоль бортов, и вибрация машины расколет голову, и все проблемы земные останутся далеко внизу, а потом еще — за горизонтом…
Будет еще пара часов жизни. Или меньше.
У Трис ужасно болела голова. Как может болеть голова, когда тут ничего нет? Она брела по какому-то темному месту, где даже звука ее шагов не слыхать.
Интересно, куда попадаем мы, когда умираем? Если не ходим в церковь, как мама, или в мечеть, как Джин, и не молимся своим богам, как Омар, и не верим во всякие там силовые поля, как доктор Стюарт, или в начальство, как полковник?
Ее интересовало, можно ли умереть за то, во что никто не верит, и нужно ли. Оказывается, она сама себя обманывала, и вопрос был совсем в другом. Она хотела понять, что там, в самом-самом конце.
«Я скоро все выясню», — подумала Трис.
И пошла вперед по темноте. Откуда-то она знала, главное — не останавливаться.
Темнота начала таять, шаги стали глухо отражаться от стен, и Трис поняла: она идет по ангару «малиновок» на базе «Прерия», а темно так, потому что освещение выключено. «Ну вот, — подумала девочка. — Может, это никакая не смерть, а просто недоразумение?»
Ангар закончился, ворота были распахнуты настежь. Сразу за ними начиналось взлетное поле, только почему-то трава здесь росла золотистая и похожая на вереск, с мелкими сиреневыми цветами.
А над головой начинался совершенно роскошный закат: с уклоном в звездную синеву на востоке, с восходящей вечерней звездой, с нежными сиреневыми облаками. Ах нет, это не вечерняя звезда, это сигнальная ракета. Курсанты стартуют с соседней базы, за горизонтом ее не видно, а ракеты — вполне. Знакомо захлопали зонды-очистители облаков. Кто-то на «малиновке» пронесся прямо над головой Трис, она обернулась, приложив ко лбу козырек от солнца, но не смогла узнать стиль пилота. Может быть, кто-то из новеньких?
«Моя малиновка! — сообразила Трис. — Моя дорогая! Я же с ней не попрощалась! Она же в ангаре!»
Она обернулась, собираясь бежать обратно в пустоту, но обнаружила, что ангара за спиной уже нет — он оказался где-то в стороне и довольно далеко, а прямо перед ней на траве расположились Джин, Кейт и Жанна.
— Девочки! — воскликнула Трис и почувствовала, как на глаза у нее наворачиваются слезы. — Девочки, простите меня! Простите, я так сожалею… я так подвела вас…
Но, как она ни подходила к ним, как ни заглядывала к ним в глаза и ни касалась их щек, они не замечали ее, разговаривая о своем. Потом Джин разлила водку по пластиковым стаканчикам, и Трис поняла: вот оно. Ее поминки.
Значит, точно все кончилось. Больше нечего бояться. Больше не осталось никакой надежды.
Какое же облегчение! Как же это, оказывается, было тяжело — бояться и надеяться каждую минуту.
И нечего думать о том, стоит или не стоит умирать за тех, кто вокруг. Она уже умерла — за них, ее эскадрилью. Не худший выбор…
Трис охватило неимоверное облегчение и благодарность судьбе.
— Пусть-небо-примет-тебя-сестра, — отбарабанила Джин, сложив руки в молитвенном жесте. — Помоги-шестым-чувством-тем-кто-продолжает-бой. Аминь.
«Конечно, помогу, — тихо сказала Трис ей на ухо. — Я все для вас сделаю, сестры. Если это хоть немного зависит от меня».
Джин — воплотившая в реальность образ идеального командира — вылила водку: на аэродроме земля, принявшая в себя горючее и смазку, бесплодна, спирт ей не повредит. Тонкая струйка вспыхнула на миг: ее одарила огнем звезда сигнальной ракеты, протянувшей дымный хвост по восточному горизонту.
