Владимир Ильин - Сны замедленного действия
Вот оно что… Кажется, мои гипотезы начинают подтверждаться. Что-то все-таки завбольницей знает или предполагает, раз горит желанием постоянно быть в курсе моего расследования… тьфу ты, совсем забыл, что мне теперь подобные термины даже мысленно употреблять не стоит! Эсэнэс Академии наук ничего не расследуют, они – исследуют!..
– Конечно, конечно, Алексей Федорович, только… что вы имеете в виду под термином «исключительное»? Есть основания предполагать, что речь идет не о болезни, а о чем-то ином?
– Нет-нет, это я так, не обращайте внимания, Владлен Алексеевич… Так с чего вы все-таки хотели бы начать свою работу? Кстати, извините за довольно нескромный вопрос, но лично мне все-таки непонятно, чем вас так заинтересовали наши летаргики? Ну, не вас, собственно, а нашу уважаемую Академию наук…
Готовься, Лен, сейчас тебе придется врать не краснея.
– Дело в том, что в последнее время по стране участились подобные случаи, Алексей Федорович. У нас в Академии есть специальный центр по обработке статистических данных, где анализируется динамика различных заболеваний и патологий по всей стране. И кривая такой вот летаргии, как вы выразились, почему-то стремительно ползет вверх. Естественно, с этим приходится кому-то разбираться. Может, экология виновата, может быть, все-таки появился какой-нибудь новый вирус, а может – что-то еще…
– Значит, мы не первые в этом плане? Эк как он обрадовался. И его можно понять: кому не хочется стать первооткрывателем нового феномена? Только если ты, будучи врачом, открыл новую болезнь, то всегда может выясниться, что именно ты и виноват в ее возникновении, потому как вовремя не предпринимал меры профилактики. Помнится, еще моя покойная бабушка говаривала: «Все болезни – от грязи»…
– Да нет… Но, правда, другие известные нам случаи летаргии зарегистрированы на достаточно большом удалении от Мапряльска. И никакой закономерности в географическом плане не прослеживается…
– Ну, ясно!
– Что именно, Алексей Федорович?
– Ясно одно: все-таки это не эпидемия.
– Мне кажется, это с самого начала следовало полагать… Кстати, по какой специальности вы сами практикуете?
– Гастроэнтерология. Заканчивал областной мединститут в Инске… Но, знаете ли, Владлен Алексеевич, практикую я в последнее время довольно редко… Административные функции, сами понимаете… Но очень хотел бы вплотную заняться наукой. Возможно, сподоблюсь как-нибудь на диссертацию… Правда, у нас это – целая проблема. Чтобы получить ученую степень, надо суетиться, вы меня понимаете? Это не у вас в Центре, где доктор на кандидате сидит и кандидатом погоняет!
– Значит, насколько я понял, вы сами не занимаетесь Спящими?
– Кем-кем, простите?
– Это мы так неофициально их называем, ваших летаргиков. Согласитесь, Алексей Федорович, что летаргия в данном случае ни при чем…
– Ну, я не специалист по психическим расстройствам… Хотя термин ваш мне нравится, Владлен Алексеевич. Он довольно точно отражает… э-э… состояние этих больных. Во всяком случае, это действительно не летаргия и не обычная кома, мне наши спецы сразу так и сказали… Все эти пациенты, похоже, просто спят. Только вот спят они уже вторую неделю, и все усилия с нашей стороны, чтобы разбудить их, пока не увенчались успехом… Мы даже электрошок применяли, хоть это и негуманным вам покажется… А может, все-таки выпьете что-нибудь? А то чайник совсем остыл…
– В другой раз, Алексей Федорович. Я бы лучше взглянул на ваших засонь…
– Нет проблем! Я сейчас вызову нашего главного невропатолога, и он вам все покажет и расскажет… Вы меня извините, Владлен Алексеевич, что я вас сам не смогу сопровождать, но мне тут надо отлучиться по делам…
– Ну что вы, Алексей Федорович, какие могут быть претензии? Занимайтесь своими делами, конечно. И вызывать никого не надо, я и сам дойду. Скажите только, как мне пройти в невропатологию и как зовут заведующего отделением…
* * *
Господи, какое жалкое зрелище представляет собой это богоугодное заведение! Какой разительный контраст между благополучным кабинетом дельца-заведующего и этими коридорами, наполненными весьма неаппетитными запахами и застеленными потрескавшимся и вытертым до дыр линолеумом! Не-ет, все-таки правильно я сделал, что отказался от чаепития, – иначе сейчас меня бы вывернуло наизнанку…
А что за одежда на больных, попадающихся мне навстречу! Нищенские рубища, а не одежда! И лица – серые, изможденные, словно это не больные, а узники какого-нибудь Освенцима…
Наверняка и лечение – соответствующее. На дорогие лекарства денег в городском бюджете, разумеется, не находится, и каждая таблетка аспирина на счету…
И это называется лечением? По-моему, наоборот, данное заведение способствует не поправке здоровья сограждан, а ускорению их отправки на тот свет! И никому нет дела: ни чиновникам в горздраве, ни городской администрации, ни, в конечном счете, самим несчастным гражданам, попадающим сюда по печальной необходимости. А куда еще им деться? Да, в стране есть дорогие клиники и лечебницы, оборудованные новейшей медицинской аппаратурой. Например, в областном центре… Но ведь требуется круглая сумма, чтобы попасть туда на лечение. Право на жизнь есть, разумеется, у каждого. Но чтобы воспользоваться им, нужны деньги, и немалые…
И ведь не в одном Мапряльске такая больница. Их сотни по всей стране, в далеких и близких провинциях!
А мы, инвестигаторы, занимаемся всякими аномалиями. Мы изучаем и собираем данные о полетах «летающих тарелок» и происках мифических пришельцев. Мы исследуем полтергейст и проблемы общения с духами. Для того чтобы отыскать очередное АЯ, мы лазим на дно океана и стартуем в космос. А самая главная аномалия нагло торчит у нас под носом. В виде вот таких страшненьких учреждений так называемого «здравоохранения». И почему-то никому из нас не приходит в голову вопрос: каким образом в наше просвещенное время может существовать больница образца, самое большее, девятнадцатого века? И неужели даже тогда, когда будет создан искусственный разум и когда человечество примется осваивать дальний космос, этот осколок прошлого по-прежнему будет торчать бородавкой на лице человеческого сообщества?.. Когда-нибудь на Земле расшифруют структуру ДНК, научатся пересаживать любые органы, смогут клонировать человека и создавать разных гомункулюсов, а однажды, наверное, откроют нечто такое, что обеспечит людям практическое бессмертие. Только все эти революционные прорывы так и останутся недоступными для человечества в массе своей – по крайней мере, на протяжении нескольких десятков лет…
А вот и невропатология.
Кстати, забыл спросить у Завьялова: почему они засунули Спящих именно в это отделение?
Столик дежурной сестры в нескольких метрах от стеклянной входной двери спрятан за выступ стены так, что это напоминает засаду.
– Добрый день. Я-к заведующему отделением, от Завьялова… Моя фамилия – Сабуров.
– Да-да, проходите. Ринат Ибрагимович располагается в конце коридора.
Что-то у них здесь начальство любит располагаться в конце коридора. Специально, чтобы непросто было до них добраться?..
Узкий, как кишка, коридор, по которому кое-как ковыляют, опираясь на палки и на костыли, люди в серых больничных одеяниях. Наглядные примеры параличей, болезней суставов и грыж спинных позвонков.
– Сынок, ты случайно в теликах не разбираешься?
Бабуля лет семидесяти. А может, и всех ста…
– А что такое?
– Да вот телик наш сломался. Теперь ничего-то и посмотреть нельзя. Скука смертная, прости господи!.. Может, глянешь, сынок?
– Извините, но я не специалист по этой части. Если бы что-то другое, обязательно бы помог…
– Эхма, жалость-то какая. Нынче ведь последняя серия будет…
– Какая серия?
– Ну, эти… как их?.. «Тайные страсти»… Ты сам-то не смотришь, случаем?
– Нет.
– А то, может, знаешь, что там с Альфредо и Патрицией случилось-то? Поженились они аль как? Вот въедливая старушонка попалась!
– Не смотрю я это кино, бабуля. А насчет телевизора вам бы к заведующему обратиться – он же здесь главный, пусть мастера вызовет…
– Эх, сынок, говорили уже ему не раз. А он только что-то буркает, чтобы отвязаться, и разговаривать больше не хочет… Татарин он, сынок. А татары – они все лютые становятся, когда в начальники выбиваются…
Интересная теория. Только не стоит перечить – а то старушка разовьет свою концепцию вплоть до татаро-монгольского ига.
– Извините, бабушка, я спешу…
– Ну, иди, иди, сынок. Все вы спешите, молодежь… Вот и детки мои, сын с невесткой, не успеют прийти, как сразу куда-то торопятся… А внуки-то и вообще не заходят, вот оно как…
Голос старушки остается за спиной.
Дверь с табличкой «Заведующий отделением ШАГИВАЛЕЕВ Р. И.».
– К вам можно, Ринат Ибрагимович? О, да у него там кто-то есть. Пациент с голым торсом, распростертый на кушетке. Хорошо еще, что мужик, а не женщина…
