Михась Южик - Ледник
А солнце тем временем перевалило зенит и направило свой ход на запад. Изредка пробиваясь сквозь сень лип, оно весело освещало салон. В солнечных пятнах и небольших тенях от строений и техники красовался аэродром. Слева же тянулись казармы десантной бригады. Затем они сменились длиннющими рядами боксов танкового полка.
Так менялись картинки по сторонам дороги, которая через полчаса свернула направо и потащилась немного вверх, уже без всякой тени деревьев. Впрочем, в салоне было прохладно: отменно работал кондиционер. Стал виден так знакомый Нэшу офицерский городок, в котором он прожил немало месяцев. Беспрепятственно въехав в городок через открытые ворота, лимузин шаркнул шинами и кинулся влево, а вскоре оказался и на центральной улице. На улице были лишь редкие прохожие и очень мало машин. Проехав метров четыреста, они оказались на Штабной площади, где за величественным памятником Президенту размещалось не менее величественное здание — сам штаб. Из красного кирпича, стилизованный под древнюю крепость, с очень узкими и очень высокими окнами, в семь этажей. Под высоченным крыльцом была арка, через которую автомобиль въехал во двор.
Остановились в толпе неподвижных машин и шмыгающих около них военнослужащих. «Форма, однако, у всех полевая, — опять заметил цепкий глаз Дэвида. — Военное положение? Да, видно, дела — серьезнее некуда.» Впрочем, все это только придавало полковнику отчаянной смелости, обогащало адреналином.
— Прошу вас, полковник Нэш, — подал наконец голос всю дорогу молчавший майор. Он уже выпрыгнул с переднего сиденья и распахнул заднюю дверь. — Через полчаса у нас прием у начштаба. А пока пообедаем.
Офицерская столовая на третьем этаже, куда они поднялись на лифте, как всегда впечатлила размерами, чистотой, сиянием паркета, в рост человека портретами членов Правительства по периметру, бронзовым бюстом Президента, почему-то красными, праздничного цвета стенами. Здесь, как обычно, пустовало больше половины столиков. Обедающие в основном сидели по двое или по одиночке. Сюда не проникал солнечный свет, зато вовсю горело слепящее электричество.
Они сели за один столик, поближе к кухонному залу. Тотчас же появилась миловидная официантка в военной полевой форме. Пышные, видимо, волосы были аккуратно взяты под резинку назад, частично заправлены под пилотку. Девушка молча протянула. Нэш его не раскрывал и предложил сделать выбор майору. Аппетит как-то не возбуждался. Но есть было надо, ведь дальше, возможно, он станет давиться сухим пайком многие сутки. Полковник давно выработал у себя привычку или, если хотите, способность поглощать еду «про запас». Его тренированный организм мог заправляться пищевым топливом на несколько дней вперед. Инстинкт хищника, выработанный за долгие годы неспокойной и непоседливой службы — незаменимое качество.
В зале царила какая-то угнетающая тишина. Было слышно, как звенят и бряцают стаканы, вилки и ложки. Фон же голосов — безэмоциональный, глухой. Очевидно, произошедшее под ледником давило на всех. Довольно неприятно было наблюдать лицо майора, уставленное в салат. Спутник явно решил играть с Нэшем в молчанку. Не возникало даже желания его хоть как-то разговорить.
После безрадостного обеда, где Дэвид без аппетита поглотил изрядный объем калорий, они прошли к лифту и поднялись на пятый этаж. Руководил майор. Затем он оставил Дэвида в просторной приемной начальника штаба в обществе секретарши и удалился. Секретарша, молодая рыжая девица, набирала текст на компьютере. Полковник налил воды из графина и уселся со стаканом, потягивая эту теплую и безвкусную жидкость. Смотрел в окно, за которым раскинулись низкие холмы полигона. Холмы прорезали дороги, по которым ползали маленькие жучки — автомобили.
Солнце, находящееся в противоположной окну стороне, косо поливало землю. Синь неба радовала глаз. «Смотри, — сказал себе Нэш, — через несколько часов ты войдешь под ледник, и неизвестно, то есть нет никакой гарантии, что ты увидишь когда-нибудь еще эту синь». Неприятно подействовало то, что раньше перед заданиями полковника никогда не тянуло на сантименты. Видимо, душа, не желая повиноваться разуму и воле, видела всю чрезвычайность, сложность и необычность задания. Боялся ли он смерти? Не более чем всегда. Как любому нормальному человеку, Дэвиду хотелось еще пожить, достигнуть заслуженной пенсии, обрести желанный покой и душевный мир. Но сможет ли он так жить, не воюя? Хотелось бы в это верить.
Бесшумно открылась коричневая дверь кабинета.
— Полковник Нэш, — прозвучал каркающий голос невысокого усатого адъютанта, высунувшего лицо, — прошу вас, пройдите.
Дэвид встал, вернее, даже вскочил от этого резкого окрика. «Так, дружище, спокойнее. Не хватало еще, чтобы у тебя руки сейчас задрожали и застучали зубы при разговоре. Еще возьми и в обморок упади! А ну взять себя в руки!» — и он схватился за ручку двери, изнутри еще удерживаемую адъютантом. Потянул на себя.
Кабинет поразил габаритами, равно как и размерами окна, смотрящего на запад. Приятным солнечным светом была заполнена эта квадратная комната. Генерал, начальник штаба, сидел за столом. Всем известная коренастая бородатая личность, не раз мелькавшая по телевизору и едва ли уступавшая красноречием самому Президенту. По крови генерал был скорее всего итальянец. (Фамилия Висконти о чем-то же говорила?). Сложная, не скрываемая даже бородой и усами мимика, порывистые жесты, быстрая речь. Английский язык, подозревал Нэш, был явно ему неприятен.
— Служу Президенту! — вытянулся у двери Нэш. И краем глаза заметил, как шмыгнул адъютант в боковую, под цвет стены, дверь кабинета.
— Подойдите сюда, полковник, — приказал маленький генерал.
Нэш зашагал по фиолетовой дорожке к столу.
— Садитесь. — Начальник штаба скосил глаза на мягкий стул.
Дэвид присел на самый его край. С выпрямленной спиной. Со сложенными на коленях руками. «Интересно, если бы я развалился сейчас нога за ногу или же навалился локтями на стол?» — промелькнула шальная мысль.
— Расслабьтесь, господин Нэш, нам не нужны испуганные солдаты. — Начштаба нервно отодвинул от себя толстую папку и стал перебирать авторучку меж пальцев. — Мы с вами сейчас будем работать. А через пару-тройку часов самолет перебросит вас на Восточный вход ледника.
— Служу Президенту.
— Вот досье. — Генерал резко вытянул руку, навалился на стол и достал из кипы папок, что слева от него, нужную. — Вот досье на ваших бойцов. Почитаете в самолете. За те же два часа, что будут даны вам для знакомства с командой, советую войти с людьми в полный контакт. От этого будет почти напрямую зависеть успех операции. Понимаю, это непросто. Но иного выхода нет. Как оказалось, у нас попросту не существует специальной команды для такой, если хотите, экстремальной ситуации. Не существует! А спасать страну надо. Поэтому мы бросились изучать базу данных. Работали днем и ночью. И отыскали лучших бойцов. Да, они почти не знакомы друг с другом. Их, как и вас извлекали. хе-хе. из разных уголков нашей необъятной родины. Зато теперь все, то есть, я, Президент и Правительство, уверены, что сделали буквально все для ликвидации этой банды ублюдков, для, если хотите, спасения страны. Да! Ни много ни мало!
— Я понимаю.
— Вот и отлично. Отлично, что вы понимаете, полковник Нэш, — почти закричал коренастый генерал. — А еще лучше, если бы вы свое понимание как можно скорей воплотили в действие, в результат наконец! Да! У нас очень мало, просто-таки чрезвычайно мало времени. — Он внезапно нагнулся к Дэвиду и зашептал почти что интимно: — Два часа назад пришло известие, что негодяи вывели из строя линию «Берлин-Лондон». Взрыв. Убито несколько сот человек. Поезд, к счастью шедший почти пустым, раскурочен. Его остатки в данный момент выносятся из тоннеля. Но! Мы по крайней мере хоть сейчас знаем, что разбойники находятся именно в Берлине, а не где-то еще. Все линии заблокированы. Поезда будут ходить лишь те, что обслуживают термоядерные станции. Ну, и те, что будут возить вашу команду, куда бы вам ни понадобилось.
— Но, простите, господин генерал. — начал несмело Нэш. — Если они в Берлине, то нам только до Берлина и придется доехать.
— О, полковник! Если бы так. Если бы так! — начштаба внезапно вскочил, взмахнул рукой, посылая ее от ноги вверх: — Служу Президенту!
Дэвид в точности повторил эти слова и телодвижения. Оба синхронно сели.
— Ведь по большому счету мы исходим из того, что банда действует слитно. Но есть же и вариант, что они разделены на две, а то и на три части. Вот в чем закавыка! Поэтому, когда я говорю: они блокированы в Берлине, — то это вам следует понимать в плане большой вероятности. И только. То есть те, что подорвали линию, безусловно в Берлине. Ибо взрыв произошел в двух километрах от города. Тоннель с севера завален. Они могли отступать лишь по параллельной линии.
