Андрей Фролов - Мытарь
Юрий Алексеевич прибежал тогда в сильном возбуждении (видно, генеральный приласкал и его), сразу же отпустил Нину Александровну, свою неизменную секретаршу, способную дать фору самой миссис Хадсон, и сразу же распечатал потайной бар.
Нет, спорить нужды нет, коньяк и правда был хорош. Выпили за успех, обмыли Андрееву награду – алую звезду с желтым гербовым российским щитом и подписью «За отвагу», позвонили в больницу, и дежурный врач успокоил их по поводу Пашкиного состояния. За это, конечно, тоже выпили. Потом наконец был тост за переход в отдел индивидуалыциков, но Лексеич держался. Но вот когда его повторили рюмок через шесть, не вынес – сграбастал Андрея в объятия и словно отец, провожающий сына на войну, выплакался в жилетку. За это тоже выпили. Потом еще трижды звонили в больницу, еще раз обмакнули награду, выпили за какие-то там повышения Лексеича и, наконец, последние – за удачу, чтоб в сторону не вильнуло, и на посошок. Ну и конечно – за полицию.
Какая тут машина, а?
Андрей осознал, что вот уже пару минут не двигается с места, застыв на обочине, ежась под порывами продувающего проспект ветра и безразлично рассматривая громаду полицейского Управления. Отстроили ее лет сорок назад, прямо на месте взорванной террористами Архитектурной академии. Тогда в Новосибирске и возник этот памятник фундаментализму мегаполиса, город в городе, подавляющий своей высотой и мощью монолит.
Андрей закашлялся, приподнимая воротник. Вчера-то на самом деле было неплохо. А вот сегодняшний день еще ничего хорошего пока не сулил. С самого начала своего – настойчиво-беспокойного звонка на трубку. Звонила, конечно, Римма Ивановна. У них в отделе, мол, есть стенограммы, записи переговоров и смоделированные профили поведения всех участников последней операции, и ее несколько беспокоит поведение ряда сотрудников Управления. Ну поболтал сам с собой, и что? Вечно эти дотошные психологи лезли к полевым рабочим со своими тестами и проверками. Ну что, скажите, может дать такая информация начальству? Чего Лексеич, например, и так о нем не знает?
Просила пока не принимать последующих дел и по прибытии в Управление сразу же связаться с отделом персонала. Не хочет она, мол, чтобы повторилась та история. Хуже пиявки... Ну осень, ну грусть, хандра, если хотите, ну а кто застрахован от подобного – возвращения старых теней? Все равно, как тогда, уже не будет, да и Светлана, кажется, в Барнаул работать перебралась...
Он нащупал в карманах перчатки и неловко натянул. Холодало, и усиливался ветер. В узкой щели неба, образованной громадами Управления и Центрального Комплекса Посольств через дорогу, над Красным проспектом быстро стягивались тучи.
Андрей взглянул на парящие над дорогой светофоры. Ну, преодолевая похмелье и нашаривая в аптечке все возможные для спасения головы таблетки, он, конечно, с Риммой Ивановной поболтал, чего-то пообещал даже... а потом уже не первый раз с момента повышения порадовался новым возможностям. Многое сулили они новообращенному, но один пункт Костину приглянулся сразу – «не лимитированный срок появления на рабочем месте, допускается возможность работы с использованием домашнего персонального компьютера и специального доступа в сеть». Что означало, по сути, что на работе Андрей теперь мог появляться хоть в обед. Как, собственно, и сделал сегодня.
Люди – бесконечный, увлеченно спешащий по делам живой поток, – они пихались и ругались, неприязненно озираясь на замершего посреди тротуара остолопа. Нашел место с открытым ртом ворон считать. За спиной пронеслись, поднимая из вчерашних луж стены воды, два подростка на реактивных досках, едва не обрызгав Андрея. Прохожие возмущенно зашумели, и толпа мгновенно обрела голос, проклиная цветы жизни на сто голосов. Этого еще не хватало... Дети. Гоняют как безумные на своих досках, роликах и мини-флаерах или врубаются в сеть и прожигают насквозь мозги в нейрокостюмах. Они ведь даже не знают, кто такой Христос, – полагают, что это такой крутой израильский провайдер, а священников в последнее время вообще перестали пускать в школы.
Андрей понял, что в очередной раз пропустил зеленый свет. Голова, невзирая на огромное количество сожранных препаратов, до конца не прояснилась. Тучи собирались все стремительнее, грозя с минуты на минуту грянуть ливнем, по улицам суетливо заспешили в укрытия люди. Даже бомжи и попрошайки, оккупировавшие подступы к Управлению, убрались под навесы. В воздухе неприятно усилился запах смога, и Андрей достал сигареты.
Буквально через минуту, когда он с уже раскуренной сигаретой прошел во внешний тамбур Управления, за спиной рухнула стена дождя. Андрей немного постоял, сквозь пуленепробиваемое стекло наблюдая за залитой водой улицей и мокрыми машинами, докурил, с удовольствием и не спеша вдыхая ментоловый дым, а после вошел внутрь.
Идентификационный значок полицейского второго уровня. Сидящие на вахте парни – кого-то он знал, кого-то нет – понимающе заулыбались и закивали. Ну, теперь дорога наверх словно по маслу, а там, глядишь, и до руководителя группы недалеко... Прямо как Василий Жданов!
Андрей улыбнулся, проходя в холл и привычно скользя взглядом по гербу России. Жданов – легенда полиции. Еще свежи воспоминания, как этой легендой в новичках-стажерах четыре года назад воспитывали дух полиции и страсть к работе. Полицейский второго уровня, он вел дело одного из соучредителей крупной компании, занимающейся нефтью, индивидуальное расследование. В Алтайском крае. Старожилы рассказывали, что Жданов проник в личную крепость своего клиента, ухлопал кучу народа и под стволом пистолета заставил последнего совершить компьютерный перевод взимаемой суммы на счета полиции. А потом даже уйти.
Андрей остановился у лифтов и заглянул в карточку. Теперь его кабинет на двадцать втором, в отделе индивидуалов. Комната 22-75. Личные вещи доставлены службой персонала, необходимые рабочие и конфиденциальные файлы прилежно скопированы на новую машину. Так, сначала в кабинет, после в гараж... хотя нет – сначала за напарником, потом в гараж. Лифт рванулся вверх.
Кабинет оказался небольшим, но уютным – не сравнить с их с Павлом столами в общем муравейнике Лексеича. Современный, встроенный в стол «пень» с топографическим дисплеем и проектором во всю стену, шкаф, тумба, электронная мусорная корзина, несколько стульев. На стене за столом – герб России и распаковывающаяся карта Новосибирска. Андрей включил неяркий свет и, выложив на стол «Тигр», сотовую трубу, диск с заданием Назарова и личный значок, набросил куртку на вешалку у двери.
Подумать только, а ведь он сегодня утром даже диск просмотреть успел... Правда, почти ничего не понял. Работа в области, к северу от города, крупный бизнесмен, занимается цветными металлами, что-то там с конфискацией в особо крупном размере... Андрей опустился за стол и включил компьютер.
Так, проверим систему... Андрей быстро пробежался глазами по таблицам и спискам, отмечая особенности новой работы. Сеть стала больше. Появились недоступные ранее ресурсы. Он удовлетворенно кивнул и дотянулся до лежащего на краю стола диска. Круглая пластина с легким щелчком скользнула в щель компьютера, и Андрей развернул дело на экран.
Прошло не менее десяти минут, пока на лице Андрея возникли какие-либо признаки эмоций – все это время он с непроницаемым лицом всматривался в строчки и чертежи, повисшие в воздухе. Сначала он закрыл глаза, затем поджал губы и поднес ладони к лицу, массируя лоб. Когда Андрей отнял от лица руки, по его глазам можно было сказать, что он похож на человека, которому сообщили, что лотерейный билет с выигрышем в пару миллионов зеленых оказался просроченным.
Тяжело вздохнув, Андрей еще раз пролистал информацию.
Новосибирский бизнесмен, Воротов Илья Игнатьевич, 2007 года рождения, русский, единственный сын в семье риелтора и программистки из отдела робототехники, очень любит зарабатывать деньги, делиться не любит. С 2041 года занимается скупкой и продажей цветных металлов, руководитель и соучредитель нескольких фирм Новосибирска, Барнаула и Красноярска, несколько раз был особо отмечен ОБЭПом – спекуляции запрещенными металлами, генеральный директор развалившегося в прошлом году крупного концерна «СибМет Омега». Неуплата налогов, тысяча и одна уловка, суды, банкротство – в общем, все это и привело личное дело Ильи Игнатьевича Воротова в руки полицейского из отдела индивидуальных расследований. А почему именно сюда? Да потому, что обычные агенты на таких поездках не специализируются, здесь же – вот тебе коробок спичек, мешок соли, топор и марш в тайгу на выживание. Конфискация имущества на... Андрей присвистнул, откидываясь в кресле... довольно немалую сумму. В металле.
Перед самым обвалом своей карьеры Воротов занимался платиной. Недолго пошарив по сетям ограниченного доступа и сделав пару запросов, Андрей понял, что именно ее, родимую, искать и придется. Партия платины на... сколько-сколько? Еще раз присвистнуть, да и только. Ну а от всемогущего правосудия Илья Воротов укрылся в собственном охраняемом особняке недалеко от давно заброшенного местечка Болотное, что в ста тридцати километрах к северу от столицы Сибири. Мечтал о судьбе полицейского Жданова?! Получай.
