Вячеслав Шалыгин - Миссия Сокола
— Или не забирали, — предположил пилот. — Просто дали время развернуться и под прикрытием все того же дыма уйти в сторону Москвы.
— Тоже вариант, — согласился Климов. — Но тогда мы должны уже догнать этого фокусника. И где он?
— Нет его, — изучив подернутую остатками дыма трассу, сказал Денис. — Значит, его либо все-таки эвакуировали, либо он успел свернуть.
— Или въехал в одну из тех вон фур, — Вася указал на длинную вереницу грузовиков. — Каждая вторая с автоматической аппарелью. Въехать, даже на ходу, — раз плюнуть. Владислав Валерьевич, есть предложение предупредить пост в Нахабине. Пусть проверят фуры.
— Фантазеры сраные, — бросив на сотрудников СБН уничтожающий взгляд, проскрипел Манилов. — Насмотрелись блокбастеров, щенки пузатые, теперь бредите, вместо того чтоб делами заниматься.
— Разве пенсионерам давали слово? — Климов хмуро посмотрел на генерала. — По-моему, единственное, что вам в последнее время давали, это условный срок.
Денис молча протянул Васе руку, и тот хлопнул пилота по ладошке. Манилов фыркнул и обиженно отвернулся к иллюминатору.
— Предупредим и посты, и «воздух», — Владислав задумчиво уставился на картинку в своем смарте и потеребил короткую седую бородку. — Только, думаю, все это бесполезно. Вертолеты, «Майбахи», дым, стрельба — чистой воды отвлекающие маневры. Никто ничего с вертолетов не сбрасывал и не подменял. В машине изначально никого не было.
— А как же сканирование? — немного обиженно спросил Денис.
— Это была кукла. И в экранированных ящиках ничего ценного не было, вот почему они не сгорели. «Май» с самого начала шел на дистанционном управлении. Скорее всего, с вертолета. А беглец покинул тоннель уже после того, как мы взяли след и помчались в погоню за таким заметным и удобным для наблюдения черным «Майбахом».
— Или он ушел из «Ольховки» как-то иначе, не через тоннель, — соглашаясь с Владом, добавил Манилов. — Вот хитрющая сволочь!
— Даже если так, — вздохнул Климов, нехотя признавая, что «старички» правы. — Все равно надо проверить и фуры, и «вертушки». Через «Невод» и по базам данных воздушной полиции.
— И что это даст? — невесело усмехнулся пилот. — Регистрация у них наверняка в порядке, не хуже и не лучше, чем у других.
— Получается, как ни ловили, упустили? — с издевкой подытожил Манилов. — Профи, ничего не скажешь.
— Еще поймаем, — уверенно заявил Владислав. — Денис, на всякий случай сделай круг над Высоковом и возвращайся к месту аварии. Посмотрим, что за автопилот был установлен в том «Майбахе».
Глава 2
В это напичканное аппаратурой помещение Саша пришел уже в третий раз. Здесь было не так скучно, как в спальном отсеке секретной базы СБН, но все равно восторга от очередной смены обстановки Барков не испытал. О назначении приборов в комнате «Сокол» рассказал хозяину еще в первую минуту первой беседы, а детали интерьера Сашу просто не заинтересовали.
Под потолком стояли плотные, слоистые облака дыма. До прихода Баркова здесь, похоже, заседали человек десять заядлых курильщиков. Причем курили трубки или сигары. Саша поморщился. Могли бы и вытяжку включить. Сейчас в комнате остался только один «дымокур», тот самый худощавый, кареглазый, хорошо одетый и безупречно вежливый офицер СБН, вот уже третий день кряду внимательно выслушивавший откровения Баркова на заданную тему. Для чего это было нужно, Саше никто не пояснил. Владислав от ответа уходил, а Климов намекал, что это нечто вроде психологической разгрузки. Баркову дали возможность выговориться, чтобы полегчало. Почему не штатному психологу фирмы, а вот этому парню… как его фамилия… Лавров, кажется? Наверное, слишком секретные сведения излагал в своих откровениях человек-биокомп.
— Вы пообедали? — собеседник указал на кресло. — Как вам кухня? Присаживайтесь, пожалуйста.
— Спасибо. — Саша сел. — Кофе паршивый.
— К сожалению, взамен могу предложить только «Нескафе». Варить кофе здесь не принято.
— Лучше, чем бурда из столовой.
Лавров нажал кнопку интеркома и распорядился.
— Вы не возражаете? — он вытряхнул из пачки «Кэмела» сигарету.
— Травитесь на здоровье, — Барков пожал плечами. — Буквально месяц назад я был убежден, что мода на курение осталась в прошлом веке, но теперь вижу, что это не так. Наверное, я действительно смотрел на мир сквозь розовые очки.
— Это не мода, а цепкая привычка, — возразил офицер СБН, закуривая. — Отделаться непросто. Однако начнем? Впрочем, нет, сначала кофе и текущие новости. Меня назначили начальником вашей личной охраны. Вы не против?
Он улыбнулся, видимо, надеясь вызвать симпатию и расположить к себе собеседника. Саше он не был симпатичен, но и не вызывал отчетливого отвращения. Он был ему никак. Среднестатистический слушатель, разве что более заинтересованный и сосредоточенный, чем попутчик в поезде дальнего следования. Поэтому никаких эмоций в душе у Баркова его улыбка не всколыхнула. Там вообще не осталось эмоций. Саша был в этом убежден. После пережитой этим летом критической массы злоключений бывший инженер компании «Мобисофт» стал далеко не тем человеком, которого знали друзья и коллеги, даже родные и близкие. Внешне он остался почти тем же: высоким, светловолосым, с ироничным взглядом и сдержанными манерами, разве что похудел, но внутри он практически выгорел. Подчистую. Дотла. Возможно, все-таки не совсем дотла, остались чувства к жене и сыну, но они были скорее не внутренним содержанием Сашиной личности, а одной из ее неразрушимых оболочек, потому и уцелели.
Безликая обслуга принесла кофе. Барков бросил в чашку кусочек рафинада и, размешивая, побренчал по стенкам ложечкой.
— Я не против, охраняйте. Вы теперь знаете меня лучше других, кому, как не вам, этим заниматься? Продолжать с того же места?
— Давайте освежим восприятие. Вы вкратце перескажете то, что излагали вчера и позавчера, а я…
— Попытаетесь поймать меня на несоответствиях?
— Ну зачем же? Я ведь не допрашиваю, а просто помогаю вам осмыслить события, выделить суть конфликта. Заодно и сам пытаюсь понять, что произошло. Вам трудно?
— Нет, — Барков пригубил кофе. — Мне легко. Так легко мне не было уже давно. Но я бы не назвал произошедшее конфликтом. Слишком мягкое словечко для войны.
— Мы не вправе давать оценки, поэтому предлагаю ограничиться нейтральными формулировками. Итак…
— Итак, — Барков отставил чашку. — Лично для меня конфликт начался пятого июля восемнадцатого года. Ровно за десять лет до того, как пошла лавина основных событий. Именно тогда, сам того не желая и даже не подозревая ни о чем подобном, я превратился из обыкновенного человека в «человекообразную биологическую единицу», внутри которой засел и до поры до времени затаился электронный паразит, способный подключать меня к Интернету и глобальной спутниковой сети «Networld», будто я какой-то компьютер. Тогда, десять лет назад, я еще не знал о своем роковом приобретении — микроскопическом, но запредельно мощном биокомпьютере модели «Сокол», ведь поначалу он ничем не выдавал своего присутствия. Как выяснилось позже, он ждал своего часа. Ждал, когда начнется настоящая, крутая заварушка. Ведь подключать носителя к Сети, используя его мозг и клетки в качестве периферии, было только одним из предназначений «Сокола». Главной для биокомпа была задача — управлять Глобальной Системой, то есть триллионами нанороботов, которые постепенно, в течение нескольких лет проникали во всю технику на планете.
— Грубо говоря, расползлись, как скрытая эпидемия, — вставил офицер. — Только эпидемия, опасная не для людей, а для машин.
— Да, «машинная эпидемия». Однако опасна она была не только для машин, но об этом позже. И вот, когда Система завершила свое внедрение во все приборы и технические средства, мой «электронный паразит» вышел из режима ожидания и принялся за дело. Он должен был стать командующим армией нанороботов и единственным посредником между машинами и заговорщиками-людьми. Естественно, его активация не осталась не замеченной заинтересованными лицами, и я очень скоро понял, что увяз в болоте крупных неприятностей. Сначала мне казалось, что все происходящее — злая шутка или ошибка. За мной гонялись какие-то люди на черных джипах и вертолетах, в меня стреляли, пытались поджечь, протаранить, взорвать, задавить… Как выяснилось позже, все из-за «Сокола». Было бы удивительно, если бы засевшим у меня в голове биокомпьютером не заинтересовались «компетентные органы», а также всякие «черные» и «красные» дельцы. Но почему было не договориться по-хорошему? Этот вопрос я задал куратору секретного научного центра Минобороны генералу Манилову, одному из участников «охоты» на «Сокола», когда попал в плен к «красным». Ответил генерал загадкой: все, что происходило со мной и вокруг меня, было только первым уровнем Большой Игры, которую затеял некто страшно законспирированный и очень могущественный. Главные события представлялись делом отдаленной перспективы, и тот из участников «охоты», кто получал в свое распоряжение «Сокола», мог рассчитывать на значительную фору, когда Игра развернется в полную силу. Так что договориться о дележе такого куша у «охотников» все равно бы не вышло — только взять его с боем.
