Стивен Кинг - Бегущий человек
— Если скажешь кому, что сумел разжалобить Чарли Грейди, я вышибу твои чертовы мозги, слизняк.
— Спасибо, — ровным голосом поблагодарил его Ричардс. — За ссуду.
Чарли Грейди рассмеялся и отпустил его. Ричардс прошел в коридор, снял трубку, бросил монеты в щель. Они упали на дно копилки, и поначалу ничего не изменилось (Господи, неужели все зазря), но потом послышался длинный гудок. Он набрал номер пятого этажа — телефон стоял в коридоре — в надежде, что трубку возьмет не эта сука Дженнер. Узнав его голос, она бы непременно ответила, что он не туда попал, и бросила бы трубку.
После шести гудков он услышал незнакомый голос:
— Алло?
— Я хочу поговорить с Шейлой Ричардс из квартиры пять-си.
— Я думаю, ее нет. — В голосе слышалось порицание. — Она, видите ли, гуляет по панели. У них болеет ребенок, а муж и не чухнется.
— Просто постучите в дверь, — просипел он.
— Одну минуту.
Трубка ударилась о стенку, обладательница незнакомого голоса просто бросила ее, потом послышались глухие удары и крики: «Телефон! Вас к телефону, миссис Ричардс».
Полминуты спустя незнакомый голос вновь заговорил в трубку:
— Ее нет. Слышно, как плачет ребенок, но ее нет. Как я и говорила, ловит момент. — В трубке послышалось хихиканье.
— Напишите ей записку. Если придется, на стене.
— Нет карандаша. Я кладу трубку. Пока.
— Подождите! — запаниковал Ричардс.
— Я… минуточку, — разочарованно добавил голос. — Она поднимается по лестнице.
Ричардс привалился к стене: ноги не держали. Мгновение спустя он услышал голос Шейлы, запыхавшийся, немного испуганный.
— Алло?
— Шейла. — Он закрыл глаза.
— Бен, Бен, это ты? У тебя все в порядке?
— Да. Все хорошо. Кэти. Как…
— Так же. Температура немного упала, но в легких все хрипит. Бен, мне кажется, у нее там мокрота. Вдруг это пневмония?
— Все образуется. Все образуется.
— Я… — Пауза, долгая пауза. — Я не хотела оставлять ее одну, но пришлось. Бен, утром я дала двоим. Выхода не было. Но я купила ей лекарства. Хорошие лекарства. — В голосе звучало страдание.
— Дерьмо это, а не лекарства, — возразил он. — Слушай, Шейла, кончай с этим. Пожалуйста. Я думаю, что меня взяли. Больше они никого не отбракуют, у них слишком много программ. Им нужно пушечное мясо. И по-моему, они дают аванс. Миссис Апшоу…
— В черном она выглядела ужасно, — перебила его Шейла.
— Не важно. Оставайся с Кэти, Шейла. Больше никуда не ходи.
— Хорошо. Не пойду. — Но он не верил ее голосу. Скрестила ли ты пальцы, Шейла? — Я люблю тебя, Бен.
— И я лю…
— Три минуты истекают, — ворвался в трубку голос телефонистки. — Если хотите продолжить разговор, опустите один новый или три старых четвертака.
— Еще секунду! — проорал Ричардс. — Не отключай связь, паршивая сука. Ты…
Связь прервалась.
Он швырнул трубку, она ударилась о стену, потом закачалась на серебристом проводе, будто змея, которая кусает только раз, а потом умирает.
Кто-то должен за это заплатить, тупо думал Ричардс, шагая к двери. Кто-то должен.
…Минус 089, отсчет идет…
На пятом этаже их продержали до десяти утра, и Ричардс чуть не сошел с ума от злости, тревоги и раздражения. Но в конце концов появился сотрудник Корпорации Игр, молодой человек в обтягивающем комбинезоне, с женственными манерами, и пригласил всех в лифт. Их осталось чуть меньше трехсот: около шестидесяти человек ночью по-тихому вывели из спальни. Среди них и парня с неисчерпаемым запасом похабных анекдотов.
Группами по пятьдесят человек их заводили в небольшую аудиторию на шестом этаже. Красный бархат сидений, подлокотники из настоящего дерева производили впечатление. Ричардс достал смятую пачку «Блэмс». Пепельниц, вмонтированных в подлокотники, он предпочел не замечать, стряхивая пепел на пол.
В центре маленькой сцены возвышалась кафедра. Кто-то поставил на нее кувшин с водой и стакан.
В четверть одиннадцатого женоподобный молодой человек подошел к кафедре.
— Позвольте представить вам Артура Эм. Бурнса, помощника директора Корпорации Игр.
— Ура, — неприятным голосом отозвался кто-то за спиной Ричардса.
Полный мужчина с лысиной на макушке, окруженной венчиком седых волос, бодрым шагом поднялся на сцену, взошел на кафедру, важно кивнул, как бы в ответ на аплодисменты, которые слышал только он. Затем широко, заразительно улыбнулся, сразу превратившись в пухленького, стареющего купидона в деловом костюме.
— Поздравляю, — объявил он. — Вы выдержали экзамен.
Ему ответил шумный выдох облегчения, смех, шлепки по спине. Многие закурили.
— Ура, — повторил неприятный голос.
— В самое ближайшее время вас распределят по программам и назовут номер вашей комнаты на седьмом этаже. Исполнительные продюсеры конкретных программ объяснят вам, чего от вас ждут. Но до того как вы займетесь делом, я еще раз хочу поздравить вас и сказать, что рад видеть перед собой столько смелых, решительных парней, отказывающихся жить на подачки, зная, что у каждого есть шанс утвердиться в обществе, показать себя настоящим мужчиной. И, позвольте добавить от себя лично, я считаю вас истинными героями нашего времени.
— Вранье, — откомментировал неприятный голос.
— А теперь, от всей Сети, желаю вам удачи и исполнения всех ваших желаний. Как говорится, Бог в помощь. — Он радостно захихикал и потер ручки. — Что ж, я понимаю, как вам не терпится узнать, в какой Игре вы будете участвовать. Не стану вас больше задерживать своей болтовней.
Распахнулась боковая дверь, дюжина девушек в красных туниках вошли в аудиторию. Начали выкликать фамилии, раздавая белые конверты, которые вскоре усеяли пол, как конфетти. Получившие пластиковые карточки узнавали свою судьбу. Слышались стоны, радостные крики, ругательства. Артур М. Бурнс взирал на происходящее с умильной улыбкой.
— Эта чертова «Некоторые любят погорячее». Господи, я ненавижу жару!
— «Денежное колесо», Боже, я не знал, что у меня плохое сердце…
— Я надеялся, что попаду туда, но не думал, что так оно и…
— Эй, Джейк, ты видел «Заплыв с крокодилами»? Я думал…
— Я такого не ожидал…
— Вот уж не гадал…
— Эта паршивая…
— «Гонка за оружием»…
— Бенджамин Ричардс! Бен Ричардс!
— Здесь!
Он получил белый конверт, мгновенно разорвал его. Пальцы дрожали, пластиковую карточку он сумел достать лишь со второй попытки. Долго смотрел на нее, ничего не понимая. Названия игры на ней не значилось. Его заменяли два слова, выдавленные на пластике: ЛИФТ ШЕСТЬ.
Он сунул карточку в нагрудный карман, где уже лежало удостоверение, и вышел из аудитории. Около первых пяти лифтов в конце коридора толпился народ: лифты группами поднимали на седьмой этаж участников игр следующей недели. У закрытых дверей шестого стояли четверо. В одном Ричардс узнал обладателя неприятного голоса.
— В чем дело? — спросил Ричардс. — Нас выкинули?
— Как бы не так, — невесело рассмеялся обладатель неприятного голоса, симпатичный парень лет двадцати пяти, с ссохшейся рукой, возможно, переболевший полиомиелитом, эпидемия которого прокатилась по Ко-Оп-Сити в 2005 году. — Думаю, нам предложат сыграть по-крупному. В игру, где инфарктом, потерей глаза или руки не отделаешься. В ту, где тебя убивают. В наиболее удобное для зрителей время. Прайм-тайм, знаешь ли.
К ним присоединился шестой, красивый парень, который слишком уж часто изумленно моргал, словно многое видел впервые.
— Привет, сосунок, — бросил ему мужчина с неприятным голосом.
Ровно в одиннадцать, когда коридор давно уже опустел, раскрылись двери кабины шестого лифта. В стеклянной будке сидел коп.
— Видите? — Мужчина с неприятным голосом тараторил за всех шестерых. — Мы — опасные типы. Враги общества. Они намерены от нас избавиться. — Он скорчил зверскую рожу и расстрелял будку из воображаемого автомата. Коп, морда кирпичом, бесстрастно взирал на них.
…Минус 088, отсчет идет…
Крошечная, уютная, домашняя, интимная, вся в бархате приемная на восьмом этаже. Ричардс сидел в ней один.
Когда они вышли из лифта, троих быстро увели в конец коридора. Ричардса, мужчину с неприятным голосом и моргающего паренька доставили в эту приемную.
Секретарь, чем-то напомнившая Ричардсу одного из секс-символов ТВ прошлого (Лиз Келли? Грейс Тейлор?[9]), которых он видел в детстве, улыбнулась всем троим. Сидела она за столом в нише, так заставленной горшками с комнатными растениями, что казалось, будто она выглядывает из окопа где-нибудь в Эквадоре.
— Мистер Джански. — Ослепительная улыбка предназначалась на сей раз одному часто моргающему парню. — Пожалуйста, проходите.
![Ульяна Соболева - Любовь - яд [СИ]](/uploads/posts/books/16715/16715.jpg)
