Фред Саберхаген - Берсеркер
Разжав хватку, бородатый встал, вытянулся в струнку, по-прежнему не сводя глаз с трупа у своих ног, и отчетливо проговорил:
— Отключен.
Наверное, Мария шевельнулась. А может, и нет, но бородатый поднял свое дебильное лицо, чтобы поглядеть на нее, однако ее взгляда то ли не заметил, то ли просто избегал замечать. Движения его глаз были быстрыми и бдительными, но мимические мышцы оставались вялыми, будто неживые. Он двинулся к Марии.
«Ой, да он же совсем юн, — подумала она, — едва ли не подросток». Прижавшись спиной к стене, замерла в ожидании. На ее планете женщин воспитывают так, чтобы они не теряли сознания при встрече с опасностью. Почему-то чем ближе подходил чужак, тем меньше она боялась. Но вот если бы он хоть мельком улыбнулся, она бы завизжала от ужаса и не смолкала бы долго-долго.
Остановившись перед ней, незнакомец протянул одну руку, чтобы коснуться ее лица, ее волос, ее тела. Мария хранила неподвижность; в нем не чувствовалось ни похоти, ни злобы, ни доброты. Он буквально источал ауру пустоты.
— Нет изображения, — сказал юноша будто самому себе. Потом добавил еще одно слово, что-то вроде «зложить».
Мария едва не осмелилась заговорить с ним. Задушенный старпом все так же лежал на полу ярдах в пяти от них.
Развернувшись, юноша целеустремленно зашаркал прочь от нее; такой диковинной походки Мария не видела еще ни разу в жизни. Подняв шлем, чужак вышел за дверь, даже не оглянувшись.
В одном углу отведенного ей пятачка струилась вода, с журчанием утекавшая сквозь дыру в полу. Гравитация примерно соответствовала земной. Мария села, привалившись спиной к стене, молясь и слушая грохот собственного сердца, едва не остановившегося, как вдруг дверь отворилась, сперва самую малость, потом чуть пошире, как раз в обрез, чтобы прошел большой кусок розовато-зеленоватой массы — видимо, еды. На обратном пути робот обогнул покойника.
Мария уже съела кусочек массы, когда дверь снова приоткрылась, и в нее поспешно протиснулся человек — Хемфилл, тот самый, с ледяным взором. Чтобы уравновесить тяжесть маленькой бомбы, висящей под мышкой, Хемфилл на ходу сильно наклонялся в другую сторону. Быстро окинув помещение взглядом, он закрыл за собой дверь и направился к Марии. Труп старпома он переступил, почти не удостоив взглядом.
— Сколько их тут? — шепотом осведомился Хемфилл, наклонившись к Марии. Она все так же сидела на полу, от изумления не в силах пошевелиться или сказать хоть слово.
— Кого? — в конце концов выдавила она из себя.
— Их, — нетерпеливо дернул головой Хемфилл в сторону двери. — Тех, что живут внутри и служат ему. Я видел того, что выходил из этой комнаты, когда находился в коридоре. Он соорудил для них огромное жилое пространство.
— Я видела только одного.
При этой вести глаза Хемфилла сверкнули. Показав, как заставить бомбу взорваться, он дал ее подержать Марии, а сам принялся резать кандалы своим лазерным пистолетом. Попутно оба обменялись сведениями о последних событиях. Мария сомневалась, что найдет в себе силы подорвать бомбу и покончить с собой, но говорить об этом Хемфиллу не стала.
Как только они покинули тюремную камеру, Хемфилла едва не хватил удар: из-за угла прямо на них выкатились два автомата. Но машины, не обратив на оцепеневших людей ни малейшего внимания, беззвучно проехали мимо и скрылись из виду.
— Внутри собственной шкуры этот драндулет на три четверти слеп! — возбужденно выдохнул он, обернувшись к Марии. Она промолчала, устремив на него перепуганный взгляд.
В голове у Хемфилла мало-помалу начал вызревать план, пробудивший в душе смутную надежду.
— Надо разузнать об этом человеке. Или людях, — бросил он, устремляясь по коридору. Неужели тот только один?! Слишком уж хорошо, чтобы это оказалось правдой.
Плохо освещенные коридоры были полны препятствий и неровных ступенек.
«Небрежно выстроенная уступка жизни», — мысленно отметил Хемфилл, направляясь в ту сторону, где скрылся чужак.
Через пару минут осторожных перебежек они услышали приближающиеся шаркающие шаги одного человека. Снова сунув бомбу Марии, Хемфилл отодвинул ее назад, заслонив собой. Оба затаились в темной нише.
Шаги близились с беззаботной стремительностью, и вдруг впереди промелькнул неясный силуэт. Взлохмаченная голова появилась в поле зрения так неожиданно, что закованный в металл кулак Хемфилла едва не промахнулся, скользнув по затылку чужака. Тот вскрикнул, оступился и упал.
Присев на корточки, Хемфилл сунул лазерный пистолет чуть ли не под нос незнакомцу, облаченному в старинный скафандр, но без шлема:
— Только пикни, и я тебя убью. Где остальные?
Парень уставился на него ошеломленным взглядом. Да нет, даже хуже, чем ошеломленным. Лицо его казалось совершенно неживым, хотя он переводил настороженные глаза с Хемфилла на Марию и обратно, игнорируя пистолет.
— Это все тот же, — шепнула Мария.
— Где твои друзья? — настойчиво спросил Хемфилл.
Пощупав затылок, куда пришелся удар, незнакомец пробормотал совершенно бесстрастно, будто ни к кому не обращаясь:
— Повреждение.
Затем протянул руку к пистолету столь безмятежно и плавно, что едва не взялся за него.
Хемфилл отскочил на шаг, едва удержавшись от выстрела.
— Сядь, или я тебя убью! А теперь говори, кто ты такой и сколько здесь остальных.
Чужак спокойно сел. Его одутловатое лицо по-прежнему оставалось совершенно бесстрастным.
— Твоя речь не меняется по высоте от слова к слову, не так, как речь машины. Ты держишь смертоносный инструмент. Дай мне его, и я уничтожу тебя и... вот эту.
Похоже, этот человек — полоумный инвалид с промытыми мозгами, а не предатель всего рода человеческого. Как же им воспользоваться? Хемфилл попятился еще на шаг, опустив пистолет.
— Откуда ты? — обратилась к пленнику Мария. — С какой планеты?
Пустой взор в ответ.
— Ну, где твой дом? — не унималась она. — Где ты родился?
— Из родильной камеры. — Порой голос юноши срывался, как голос берсеркера, будто напуганный комик передразнивает машину.
— Конечно, из родильной камеры. — Хемфилл издал нервный смешок. — Откуда ж еще? А теперь спрашиваю в последний раз: где остальные?
— Не понимаю.
— Ладно уж, — вздохнул Хемфилл. — Где эта родильная камера?
Надо же начать хоть с чего-то.
Помещение смахивало на склад биологической лаборатории — скверно освещенный, заваленный оборудованием, опутанный трубами и кабелями. Вероятно, здесь ни разу не работал живой техник.
— Ты был рожден здесь? — осведомился Хемфилл.
— Да.
— Он чокнутый.
— Нет. Погодите. — Мария понизила голос до едва слышного шепота, будто вновь чего-то испугалась. Потом взяла юношу с недвижным лицом за руку. Он наклонил голову, чтобы поглядеть на соприкасающиеся ладони. — У тебя есть имя? — терпеливо, будто у заблудившегося ребенка, спросила Мария.
— Я Доброжил.
— По-моему, это безнадега, — встрял Хемфилл.
Девушка не обратила на него ни малейшего внимания.
— Доброжил? Меня зовут Мария. А это Хемфилл.
Никакой реакции.
— Где твои родители? Отец? Мать?
— Они тоже были доброжилы. Они помогали кораблю. Был бой, и зложити убили их. Но они отдали клетки своих тел кораблю, и он сделал из этих клеток меня. Теперь я единственный Доброжил.
— Боже милостивый! — выдохнул Хемфилл.
Молчаливое, благоговейное внимание тронуло Доброжила, хотя это оказалось не под силу ни угрозам, ни мольбам. Лицо его исказилось, сложившись в неловкую гримасу, и юноша уставился в угол. Затем, чуть ли не впервые, по собственному почину вступил в диалог:
— Я знаю, что они были, как вы. Мужчина и женщина.
Если бы ненависть могла жечь, как пламя, Хемфилл испепелил бы все кубические мили смертоносной машины до последнего фута; он озирался во все стороны, заглядывал во все углы.
— Чертовы железяки! — Голос у него сорвался, как у берсеркера. — Что они сделали со мной? С тобой? Со всеми?
План сложился у него в момент, когда ненависть достигла наивысшего накала. Стремительно подойдя, он положил ладонь Доброжилу на плечо.
— Послушай-ка меня. Тебе известно, что такое радиоактивный изотоп?
— Да.
— Где-то тут должно быть такое место, где... ну, машина решает, что делать дальше... к какой тактике прибегнуть. Место, где хранится глыба какого-то изотопа с большим периодом полураспада. Наверно, где-то в центре корабля. Ты не знаешь такого места?
— Да, я знаю, где стратегическое ядро.
— Стратегическое ядро? — Надежда поднялась на новую, прочную ступень. — Мы можем туда пробраться?
— Но вы же зложити! — Доброжил неуклюже оттолкнул руку Хемфилла. — Вы хотите повредить корабль, вы уже повредили меня. Вы должны быть уничтожены.
