Егор Седов - Призраки Древних
Он вздохнул, потер пальцами веки и посмотрел на лежащий на столе чистый лист бумаги, вырванный из блокнота. Сигурд взял карандаш, повертел его в пальцах, но, так ничего и не написав, отложил в сторону.
…Как поймать льва в пустыне? Берем пустыню, делим надвое – а хотя бы и карандашом. На одной половине лев, на другой, стало быть, его нету. Теперь берем ту половину, где есть лев, и снова делим надвое. И так далее… Очень хороший метод – в теории.
А тут теперь, видите ли, практика началась.
Итак, предположим, подозреваются ВСЕ.
Теперь отбрасываем тех, кто по умолчанию вне подозрений.
Во-первых, он сам, князь Сигурд, пускай кто угодно и в чем угодно его подозревает, но он пока еще не страдает провалами в памяти и отлично помнит, что и когда в тот день делал.
Во-вторых…
А во-вторых, каков был мотив убийства? Между прочим, у него, по идее, мотив как раз был – противная история с чучелом, насаженным на кол – «памятник жертвам Сигурда». О небеса, каким же идиотом был этот Гэлнар! Но не убивать же за такое – в крайнем случае, можно было бы и в самом деле проучить дебила, отхлестать его плеткой – так ведь и этого не было!
Зато все видели, как он явился на тренировку ингваровских ополченцев, стараясь говорить именно с Ингваром, а не с автором «прикола». А когда, через несколько часов, обнаружился труп Гэлнара, только ленивый не сделал бы вывод – вот как князь и дружинники мстят за безобидные (ну, или почти безобидные шутки).
Теперь – дружина.
Мотив тоже есть. Тот же самый.
Оскорбили его, Сигурда – значит, оскорбили их. Вот только никто без приказа шутника убивать не пошел бы.
И в этом он уверен.
Означает ли это, что все дружинники свободны от подозрений?
Сигурд посмотрел в окно.
Солнце скрылось, но не за тучей – всего-то лишь за небольшим облачком. Ненадолго…
«Да, – твердо решил он. – Дружина – отпадает. Никто из нас не станет проливать кровь из-за мелкой пакости. Таких, как Гэлнар, врагами мы не считаем».
Ладно, все это прекрасно, но кто-то же его убил. И у этого кого-то есть мотив.
Какой?
Да самый простой: зарезали шутника – подставили дружину и князя. Вот и весь сказ.
Ан нет, не весь. Какой от этого может быть прок? Вот вчера было нападение «эльфов», которое нисколько не затронуло ни дружину, ни союзный «Шемрок». Что же получается – они хотели себе дополнительных проблем?
Ладно, предположим, убийца добился своего. Сигурда – а заодно и дружину – обвиняют в гибели Гэлнара, а заодно – и во всех смертных грехах.
А что дальше?
Неужели он рассчитывает, что дружинники тут же низложат князя и выдадут головой на суд и расправу… кстати, выдадут кому? В Эльсиноре имеется Совет, а больше никаких органов власти не присутствует.
Но дело-то даже не в этом. Надо быть дураком, полагая, что вся дружина немедленно признает Сигурда виновным. А убийца – не дурак и должен представлять, что произойдет на самом деле.
На самом деле (и это – в лучшем случае) дружина просто снимется – и уйдет. Материк не маленький, где-нибудь да удастся пристроиться.
А в худшем случае раскол доведет до войны.
Похоже, именно этого убийца и добивается – войны. В конце концов, «людей Ингвара» здесь больше, чем дружинников. За князем остается умение, но не число. Числом победят остальные, нужно быть трезвомыслящим и хорошо понять это. Так же, как и другое: война в интересах того, кто может метнуть нож в безоружного.
А кстати, о метании ножей.
Не всякий в Эльсиноре сможет это сделать. И уж, конечно, далеко не каждому придет в голову идея перерезать на всякий случай раненому горло. На Земле в таких случаях делался контрольный выстрел в голову, но здесь не Земля, и огнестрельного оружия у убийцы, по всей видимости, нет. Зато определенная подготовка имеется. Возможно, он служил в армии.
А вот милые дамы, каких ни возьми, вероятнее всего, полностью непричастны к убийству.
Что ж, теперь остается понять, зачем убийце разлад и возможная кровь. А здесь ответ очевиден – власть ему нужна. А на такой войне можно было бы легко вылезти на первый план. Или же – что еще страшнее – он действует не сам по себе, а представляет интересы второй группы, той, с которой когда-нибудь Эльсинору предстоит воевать.
А теперь лев почти заперт на своем клочке пустыни.
Кто отправлялся на экспедицию среди отморозков-убийц и их рабов, а попал сюда? Вот именно.
Господа «случайные».
Можно отбросить кандидатуры, не слишком развитые физически. Женщины и подростки тоже не при делах. А вот среди прочих и следует искать убийцу. Хладнокровного, расчетливого и готового на все и ко всему.
«О нет, к одному ты не готов, – хмыкнул про себя Сигурд. – Я начну параллельное следствие, и тогда…»
Надо бы поговорить с Ником, вот что.
Со своей незаметностью он будет сейчас более чем необходим.
Между прочим, Олли сюда приходила, хотела, чтобы ей помогли лечить их раненых… Часовые, естественно, четко выполнили его распоряжение: не пущать!
Считают убийцами – пусть не приходят за помощью!
Теперь же князь решил, что помочь «людям Ингвара» можно.
Но, разумеется, не на халяву.
Если бы кто-то спросил у любого человека из земного поселения: «Вот Ник и Эллор, совершившие первое дальнее путешествие, – ваши национальные герои, почти так же, как Колумб для Испании или Гагарин для России. А как они выглядят?» – то каждый вспомнил бы внешность Эллора-менестреля.
А вот вопрос о внешности Ника привел бы их в замешательство. Вот вроде и есть такой, здоровались. А вот как выглядит…
«Да он такой – скромный и незаметный», – так мог бы ответить любой. И даже Сигурд, сделавший его оруженосцем. И даже Эллор-менестрель, с которым ему довелось путешествовать по континенту. Вот разве что Таня, юная подопечная Эвелины, сказала бы о том, что у Ника светлые волосы и красивые зеленые глаза. Но Таня, тайно влюбленная в своего героя, – не в счет.
Остальные не смогли бы сказать ничего.
«Незаметный…»
Именно это и было его внешностью и его Даром. И было бы смертным грехом этот Дар сейчас не использовать.
Сигурд поднялся из-за стола, прошел в коридор, ведущий во внутренний дворик, где располагались псарня и конюшня.
Дружинники, охранявшие дворик, – конюшни могли стать целью для тварей, замерли по стойке «смирно», Сигурд кивнул головой: «Вольно, я – не по ваши души».
В то же время князь внимательно поглядел на них. Нет, не расслабляются, хотя и видно, что пацаны устали. Очень устали от постоянных тревог – а еще от дурацкой свары. Ничего, если его план будет приведен в исполнение, то свара прекратится. Но пока они будут действовать так, как было сказано на последнем Совете – охраняем себя и союзников, а остальные пускай поживут без дружины, узнают, почем фунт лиха.
Уже, кажется, узнали…
Гром встретил Большого Вожака заливистым лаем. Сигурд потрепал по загривку огромного «кавказца»:
– Ну, признавайся, приятель, где Ник?
Гром не ответил, разумеется (это только Ник может их мысли читать), но покосился куда-то в сторону.
– Разрешите обратиться! – прозвучал голос Ника.
Ну, конечно, здесь он, где ж еще.
– Отставить уставной тон, – усмехнулся Сигурд. – Разговор к тебе есть. И задание.
Узнав о раненых людях и собаках, Ник был готов сразу же направиться в госпиталь, но князь слегка его осадил:
– Их жизням, насколько я знаю, пока ничего не угрожает. Не думаешь же ты, что я такой бессердечный… Так что иди спокойно, на меня не ссылайся – пускай думают, что ты нарушаешь мое распоряжение. Кстати, я не могу утверждать, но ты ведь, похоже, слегка нарушил один мой приказ?
Сигурд испытующе посмотрел на Ника.
Тот невольно отвел глаза.
Это было правдой.
После того, как обнаружили труп Гэлнара, был спешно созван Совет – последний, на котором присутствовал Сигурд. О том, кого обвинят в смерти ингваровского ополченца, можно было догадаться сразу. И произойти там могло что угодно, а посему Сигурд строго-настрого запретил Нику даже выходить за пределы княжьего терема.
Но любопытство Ника оказалось сильней, в стороне от происходящего оставаться ему не захотелось. К тому же он уже осознал свое удивительное качество – оставаться незаметным. Большинство из живущих в Эльсиноре обращало на него внимание только тогда, когда он с ними здоровался или хотел, чтобы его заметили. Правда, кое-кто все же здоровался с ним первым. К примеру, Химера, Мастер по хозяйству, которая непременно норовила сказать: «Привет, Призрак!» И какого, спрашивается, черта она называет его именем героя сериала?!
Сигурд думал немного иначе – он был уверен, что Нику пришлось выбирать между долгом оруженосца и приказом сюзерена – и долг победил. В какой-то мере так и было, но именно что в какой-то.
В день гибели Гэла все обошлось, большой драки не случилось, хотя кое-кто в толпе и кричал: «Арестовать убийцу!»
