Кристофер Банч - Невидимый воин
— А потом?
— Еще не знаю. Может быть, землянику и портвейн?
Лил расслабилась и попыталась улыбнуться.
— Так значит, все, что ты делаешь, — это спишь, когда голоден, и ешь, когда устал?
— Примерно так.
Очевидно, Иннокентий Ходьян твердо решил в течение всего вечера тщательно набивать свою утробу. Когда Джошуа и Лил, закончив десерт, покидали ресторан, он все еще делал заказы, поглощая по два блюда при каждой перемене.
— Хотел бы я иметь такой же аппетит, — не оборачиваясь, произнес Джошуа, когда метрдотель открыл перед ними дверь. Он остановился у столика администратора, задал несколько вопросов, положил на столик монету и взамен получил ответы вместе с брошюрой.
Лил сохраняла молчание вплоть до того момента, когда они сошли с движущейся дорожки и оказались в своем номере за закрытой дверью. Она нарисовала в воздухе вопросительный знак. Джошуа провел ладонью по стене. Он не почувствовал ни датчиков, ни каких-либо других наблюдательных устройств, только пассивные мониторы, которые Бен Грит установил во всех помещениях своего курорта.
— Что ты хотела сказать? — поинтересовался Джошуа.
— Не обращай внимания. Я не должна ничего спрашивать. Из-за вина я стала плохо соображать, — призналась она. — Теперь я понимаю, что там, внизу, ты не мог ничего предпринять на глазах у его громил и всей остальной публики. Но ты все сделаешь сегодня ночью, верно?
Джошуа взял ее за руку и мягко привлек к себе.
— Прекрати запоминать.
— Приказ принят.
Лил разжала губы и, закрыв глаза, встретила его поцелуй. Руки Джошуа скользнули вниз, нашли разрезы на платье, и ее обнаженные ягодицы оказались у него в ладонях. Она подалась навстречу его затвердевшей плоти.
Платье скользнуло вниз по ее ногам и теперь лежало на полу пятном черной жидкости. Руки Лил порывисто двигались по телу Джошуа, находили застежки, нащупывали кнопки, и вскоре он тоже был полностью обнажен. Сняв с шеи цепочку с ножом и отстегнув от предплечья трубку, Джошуа отложил их в сторону.
Его рука потянулась к регулятору освещения.
— Нет, — хрипло прошептала Лил. — Я хочу видеть. Он поднял ее на руки и понес к постели…
Была глубокая ночь.
— Ах, Пресвятая Дева! О боже!
— Сейчас?
— Нет-нет.
Перевернувшись на спину, она положила себе под бедра подушку.
— Сейчас!
Он склонился над ней.
— Да-да. Сейчас, — произнесла она дрожащим голосом. — Сейчас!
— Вот так?
— Да, ах, пожалуйста, да! О боже, да! Сюда! Сюда! А теперь… теперь в другую сторону… Делай это, делай это со мной!
Ее ногти впились в его напряженные руки, и, выгнувшись дугой, она всем телом прижалась к нему.
Его язык подобрался к ее соску. Он легонько сжал зубы. Ее ровное полусонное дыхание снова стало прерывистым.
— О господи! Тебе никогда не хочется спать?
— Только когда я устаю.
Ее пальцы пробежали вниз по его животу.
— Ты… не устал!
Повернувшись на бок, она закинула ногу поверх его талии. Он лег на спину, и она встала над ним, опершись на колени. Когда он сделал движение бедрами вверх, а затем вниз, она застонала и запрокинула голову назад.
— А как… а как же он? — успела она сказать, прежде чем слова потеряли для них всякое значение.
— Завтра… будет еще один день.
Инстинкт подсказал Джошуа, что уже светает. Он и Лил лежали на полу, вокруг них были разбросаны подушки с обеих кроватей. Лил громко посапывала, положив одну руку под щеку, а другую зажав между бедер.
Джошуа приблизился к окну, которое выходило в сад. Он поднял вверх обе руки и, вытянув их вперед, сделал глубокий вдох, зафиксировав взгляд на пространстве между ними. Приняв устойчивое положение, он начал совершать медленные движения, блокируя, нанося удары, защищаясь.
Закончив упражнения, Джошуа принял душ и оделся в свободный костюм неопределенно-коричневого оттенка, который купил накануне. Он написал записку на листке из гостиничного блокнота и положил ее рядом с Лил. Там значилось: «Собирайся и будь готова». Он вышел в коридор и захлопнул за собой дверь, сделав это достаточно громко, чтобы разбудить Лил.
— Начинай слежение.
Когда он на этот раз связался с кораблем, не было никаких видимых причин говорить по-эльярски. Он почувствовал подтверждение через грудную кость.
Джошуа прошел по коридору, избегая движущейся дорожки. Его мозг отбросил в сторону все постороннее: корабль, курорт, Лил, ночь, будущее. Теперь для него существовал только Иннокентий Ходьян.
Джошуа не взял с собой оружия.
В зале для завтраков Джошуа за чашкой чаю задал официанту несколько вопросов насчет обслуживания в номерах. Периодически сверяясь с часами, он изучил брошюру, которую взял накануне вечером со стола дежурного. Закончив легкий завтрак, он оставил на столе щедрые чаевые и направился к лифтам. Остановившись в просторном холле, он разорвал брошюру на мелкие кусочки и выбросил их в урну.
Он зашел в лифт, обслуживающий одну из трех башен курорта, и нажал кнопку этажа, где были расположены апартаменты «Вега», а также кнопку следующего этажа. Лифт быстро пошел вверх, мигая огоньками индикаторов. Только раз лифт остановился, и в него вошла горничная, торопливо вкатив перед собой тележку, доверху загруженную грязными полотенцами. Джошуа подумал: тепло… солнечный свет… выходной… хорошая еда… детский смех.
Горничная посмотрела на мужчину в коричневом костюме, не заметила ничего подозрительного и, нежно улыбнувшись пульту управления, вышла двумя этажами выше. Лифт пошел на этаж, который Джошуа выбрал первым.
Архитектор, планировавший курорт, учитывал потребности клиентов, у которых есть враги. На каждом этаже располагалось десять номеров, отходивших в стороны от центрального цилиндрического ядра и не связанных с этажами, расположенными выше или ниже. Сверху башня выглядела как десятиконечная звезда. Отдельные коридоры вели от лифтовой шахты к входу в каждый номер. В центральной зоне был установлен нацеленный на лифт сниффер, запрограммированный на то, чтобы пропускать с оружием клиента, его друзей или персонал отеля, а во всяком ином случае поднимать тревогу или даже открывать огонь.
Джошуа быстро прошел по коридору, ведущему к номеру, который, по словам администратора, был не занят. Посередине коридора в стене имелась ниша, где горничная могла оставить тележку с бельем, не загораживая проход. Джошуа растворился в нише.
Он ждал: ветер, ветер дует, ветер невидимый, легкий, не способный пошевелить даже травинку, не производящий ни малейшего шороха.
Дважды двери лифта открывались, выпуская наружу служащих отеля. Никто из них не свернул в коридор, ведущий в апартаменты «Вега». Один служащий заглянул в коридор, где скрывался Джошуа, но не останавливаясь прошел дальше. Затем Джошуа услышал, как открылась дверь в апартаменты «Вега», низкий голос, мужской смех, звук закрывшейся двери.
Ветер… ветер…
Один из двух телохранителей, тот, что с бородой, беззвучно появился возле лифта в поле зрения Джошуа.
Ветер… ветер…
Он заглянул в каждый коридор, но не зашел ни в один из них. Он приблизился к окну, посмотрел вверх, посмотрел вниз. Вернувшись к своему посту у двери лифта, он принялся ждать, не двигаясь и не проявляя каких-либо признаков скуки или нетерпения.
Прошло несколько минут.
Дверь лифта открылась, и коридорный выкатил перед собой тележку, заставленную старомодными серебряными блюдами с крышками. Коридорный улыбнулся и что-то сказал охраннику, который ответил ему с безразличным видом. Телохранитель убедился, что в лифте больше никого нет, а затем направился следом за коридорным к апартаментам «Вега».
В номере широкоплечий мужчина с невозмутимым видом слушал тираду Ходьяна. С детских лет нытье и жалобы помогали тому вернуть себе хорошее настроение, и теперь эта привычка стала уже неисправимой.
В углу мерцал всеми забытый головизор, остатки ночного пиршества были видны по всей гостиной. Распахнутые двери вели в ванные комнаты с небольшим бассейном, спальни, бар и другие помещения. Возле стены стояла раскладная кровать. Ночью, придвинув кровать к двери, на ней спал один из телохранителей. Возле одной из кушеток находился сейф.
— Скоро я завою от скуки и начну бросаться на стены, — сказал Ходьян. — Послушай, если Сутро сегодня не появится, я хочу выписать сюда парочку шлюх.
— Никаких девок, — твердо возразил охранник. — Ты говорил нам, что у тебя может явиться такая потребность, но нам ни в коем случае нельзя этого допускать. До тех пор, пока не состоится деловая встреча.
— Ты способен выслушать разумные доводы? Тогда я был на взводе, верно? Когда возвращаешься с дела, всегда чувствуешь себя так. Думаешь, что каждый встречный готов броситься на тебя сзади. Признаюсь, я зашел слишком далеко. Вы ведь будете здесь, поблизости. Черт возьми! Да вы можете даже смотреть, если хотите.
