Мари Лу - Легенда
— Все в порядке, — ответил он. — Командир не уволит меня из патруля за такую ерунду. Кроме того, я всегда могу взломать их базу данных и поправить личное дело.
В ответ я улыбаюсь. Я тоже хотела в один прекрасный день пройти посвящение в армию, облачиться в темную форму Республики и думала, что мне, возможно, как и Метиасу, повезет с каким-нибудь известным командиром. Я отрыла рот для очередной ложки с супом.
— А мама ухаживала за мной, когда я болела? Она кормила меня с ложки?
Метиас убирает с моего лица мокрые от пота пряди. Он смеется надо мной, но в голосе его звучит нежность.
— Не будь глупой, Джучок. Конечно же мама за тобой ухаживала. И делала это гораздо лучше меня.
— Нет. Самый лучший — это ты, — прошептала я. Веки наливались тяжестью.
Мой брат улыбнулся:
— Очень мило с твоей стороны.
— Ты же не оставишь меня, правда? Ты останешься со мной дольше, чем мама и папа?
Метиас поцеловал меня в лоб.
— На веки вечные, малышка, пока не надоем тебе.
* * *В полночь, когда приходит один из солдатов Метиаса, я тут же чувствую неладное. Надрывно лает Олли. Я полностью одета, на мне униформа и черно-красный жилет, на ногах ботинки, а волосы завязаны в тугой хвост. На краткий миг я радуюсь, что за дверью не Метиас. Иначе он бы узнал, что я собираюсь пойти одна тренироваться. Узнал бы, что я снова его ослушалась.
Я открываю дверь и вижу Томаса, который служит в качестве солдата вот уже семь лет. У него вся та же копна каштановых волос и неуверенность во взгляде. Томас замечает мое удивление и постоянно смотрит вниз — эта его привычка мне знакома еще с детства. У Томаса на лбу черная полоска оружейного масла, наверное проведенная указательным пальцем. Значит, ранее вечером он полировал свое оружие, а завтра состоится проверка их патрульного отряда. Я складываю руки на груди, а Томас вежливо отдает честь.
— Здравствуйте, мисс Айпэрис, — говорит он. — Надеюсь, у вас все в порядке.
Я глубоко вздыхаю, стараясь сохранить спокойствие. Томас стремится соблюдать регламент во всем. Даже здороваясь со мной. Несмотря на то что мы знакомы еще с тех пор, когда я едва умела ходить.
— Я собираюсь потренироваться. Где Метиас?
— Командир Джеймсон требует, чтобы вы как можно скорее отправились со мной в больницу. — Секунду Томас колеблется. — Скорее это приказ, а не требование.
У меня в животе вдруг появляется пустота.
— Почему она просто не позвонила мне? — спрашиваю я.
— Командир хотела, чтобы я вас сопровождал.
— Зачем? — Я повышаю голос. — Где мой брат?
Томас замолкает и глубоко вздыхает. Я уже заранее знаю, что он ответит.
— Мне жаль. Метиас убит.
И я погружаюсь в оцепенение, переставая что-либо слышать.
Словно вдалеке я вижу, как Томас пытается мне что-то сказать, машет руками, притягивает меня к себе и обнимает. Не понимая, что делаю, я обнимаю его в ответ. Ничего не чувствую. Не могу даже вспомнить, что сейчас сказал Томас. Киваю, когда он успокаивает меня и просит что-то сделать. Идти с ним. Томас одной рукой обнимает меня за плечи. В мою ладонь утыкается мокрый собачий нос. Олли выходит из квартиры вместе со мной. Я говорю ему держаться рядом, словно нахожусь от него далеко, запираю дверь, кладу ключ в карман и вместе с Томасом иду к лифтам. Он все время говорит, но я его не слышу. В лифте я смотрю на двери, на наши с Олли искаженные отражения в них.
Я не могу прочитать выражение собственного лица. Не уверена, что оно вообще сейчас что-либо выражает.
Метиас должен был взять меня с собой. Это первая связная мысль, которая приходит мне в голову, пока мы спускаемся на нижний этаж высотного здания и забираемся в ожидающий нас джип. Олли прыгает на заднее сиденье и высовывает голову в окно. Его глаза широко раскрыты. Воздух в машине спертый (пахнет резиной, металлом и потом — должно быть, недавно тут сидела группа мужчин), но, если не считать Томаса, Олли и меня, сейчас здесь больше никого нет. Томас садится на сиденье водителя и проверяет, пристегнут ли мой ремень безопасности. Какая глупость!
Метиас должен был взять меня с собой.
Я снова и снова прокручиваю в голове эту мысль. Томас больше ничего не говорит. Я смотрю в окно на пролетающие мимо улицы, а он изредка бросает на меня нерешительный взгляд. Где-то в уголке сознания я делаю пометку извиниться перед ним после. В конце концов, Томас тоже знал Метиаса. Знал его еще до моего рождения.
Мой взгляд равнодушно скользит по мелькающим мимо знакомым зданиям. Даже в этот час улицы полны людей, они склоняются над мисками дешевой еды на первых этажах кафе (маленькие порции тушеной баранины, значит, эти люди из бедного сектора и являются «синими воротничками», нанятыми для работы в моем секторе). Высоко вдали парят облака пара. Огромные экраны показывают последние объявления ФБР. Немного о так называемых Патриотах, группе повстанцев, которая последние месяцы вызывает в стране хаос. Несколько кадетов (желтые полоски, первый курс, не должны так поздно находиться на улице) тусуются на лестнице перед академией. Старая обветшалая надпись «Концертный зал имени Уолта Диснея» практически стерлась. Правительство обещает отремонтировать эту школу уже пятьдесят лет. Перед нами проезжают еще несколько военных джипов, и я вижу холодные лица солдат. Некоторых из них в защитных очках, поэтому глаза разглядеть невозможно.
Небо пасмурнее, чем обычно, — признак скорого ливня, о котором предупреждал Метиас. Я накидываю на голову капюшон, на всякий случай, если вдруг забуду об этом, когда выйду из машины. Нет смысла мочить волосы под дождем.
Должно быть, я в какой-то момент полностью погружаюсь в свои мысли, потому что, снова посмотрев в окно, вижу совершенно другую часть города. Башня больницы возвышается над остальными зданиями всего в нескольких кварталах.
Томас замечает, как я вздрагиваю.
— Почти приехали, — говорит он.
Когда мы подъезжаем к месту, я вижу перекрещенные полоски желтой ленты, которые окружают площадку перед башней, группы военных и детективов, черные фургоны и машины скорой помощи. Олли начинает скулить. Мой мозг ухватывает детали.
— Значит, убийцу не поймали, — говорю я.
Томас бросает на меня взгляд и чуть было не проезжает на красный свет.
— Почему вы так думаете?
Я киваю в сторону больницы.
— Это просто нечто, — продолжаю я. — Парень выжил после падения с третьего с половиной этажа и даже нашел силы сбежать.
Томас смотрит на башню и пытается увидеть то, что вижу я: разбитое окно на лестнице четвертого этажа, площадка, окруженная лентой прямо под ним, солдаты, которые обыскивают переулки, малое количество машин скорой помощи.
— Мы его не поймали, — через мгновение признается Томас. Черная полоска на лбу придает ему диковатый вид. — Но это не значит, что мы не обнаружим его тело.
— Если до сих пор не обнаружили, то и не найдете.
Томас открывает рот, чтобы что-то сказать, но решает этого не делать и снова концентрирует внимание на дороге. Когда джип останавливается, я вижу, как командир патруля Джеймсон отходит от охранников и направляется к нам.
— Мне жаль, — произносит Томас.
Я встречаюсь с ним взглядом и чувствую укол вины за свою холодность. Томас — один из самых дисциплинированных солдат, которых я знаю, но при мне он ведет себя неуклюже со времен моей начальной школы, и я не всегда понимаю, как нужно реагировать. Я пытаюсь улыбнуться. Но в этот момент командир Джеймсон подходит к машине и дважды стучит мне в оконное стекло, чтобы привлечь внимание. У нее тонкие губы, окрашенные в ярко-красный цвет, и золотистые волосы, которые в ночи кажутся серыми. Почти черными. Командир ловит мой взгляд.
— Шевелитесь, кадет Айпэрис. У нас мало времени, — говорит она мне и замечает на заднем сиденье Олли. — Это же не полицейская собака, детка. — Даже сейчас она ведет себя твердо.
Я выхожу из джипа и поспешно отдаю честь. Олли выпрыгивает на улицу за мной.
— Вызывали, командир? — спрашиваю я.
Командир патруля Джеймсон не отвечает. Сразу поворачивается и идет к больнице, и мне приходится поторапливаться, чтобы идти рядом и не отстать.
— Ваш брат Метиас мертв, — говорит командир. Выражение ее голоса не меняется. — Я так понимаю, вы почти закончили подготовку в качестве агента, верно? Почти закончили обучение на детектива?
Я изо всех сил пытаюсь дышать. Второе подтверждение смерти Метиаса.
— Да, командир, — выдавливаю я.
Мы заходим в здание больницы. Приемная врача пуста, пациентов разогнали, охранники собрались у входа на лестницу, возможно, именно отсюда преступник и начал действовать. Командир Джеймсон смотрит вперед, сцепив руки за спиной.
— Сколько очков вы получили на Испытании?
