Андрей Быстров - Эффект проникновения
3
Около семнадцати часов следующего дня Зорин вошел в здание райотдела милиции. Его вызвал по телефону капитан Прохоров, и Владимир Сергеевич выехал немедленно, так как посчитал сообщение капитана заслуживающим внимания.
– Ну, что у тебя, Виктор? – Зорин переступил порог кабинета Прохорова. – Давай-ка побыстрее и поподробнее.
– Здравствуйте, Владимир Сергеевич, – укоризненно сказал капитан.
– Здравствуй, здравствуй… Прости, замотался совсем, а надо еще успеть вернуться в министерство. Так что выкладывай.
– Да в общем банальный сюжет – Прохоров вытряхнул из смятой пачки сигарету и закурил. – Инженер-электронщик, двадцать восемь годов. После смерти жены запил по-черному, знаете, как это бывает… Ну, и подкатились к нему добры молодцы, у которых водка не кончается. Как подписал документы, сам не помнит. Очнулся, а квартира уже не его… Примерно с месяц бомжевал бедняга невесть где, потом к нам явился. А что мы можем сделать? Все законно, продажа квартиры оформлена без нарушений. Пусть скажет спасибо, что живой…
– Как зовут твоего героя? – спросил Зорин таким тоном, что трудно было понять, заинтересовал его рассказ об инженере или нет
– Лагутин Дмитрии Васильевич. Если хотите с ним поговорить, он в дежурке.
– Задержан?
– За что? – удивился капитан. – Разве за бродяжничество, так это совсем зверем надо быть… Я просто попросил его подождать.
– Ладно. – Зорин легонько хлопнул ладонью по столу. – Я забираю твоего Лагутина. Глядишь, и удастся что-нибудь для него сделать… Спасибо за информацию, Витя. За мной не пропадет.
– Да уж знаю, Владимир Сергеевич… Счастливо!
С прощальным жестом Зорин покинул кабинет. Минуту спустя он разглядывал через стекло сидевшего на скамье молодого инженера. Вид у Лагутина был удрученный, но он не производил впечатления отчаявшегося человека – возможно, еще не полностью осознал всю катастрофичность своего положения. Людям свойственно с трудом верить в плохое и надеяться до конца.
Зорин толкнул дверь и подошел к инженеру:
– Дмитрий Васильевич? Добрый вечер.
В тяжелом взгляде Лагутина не вспыхнуло мгновенных симпатий к незнакомцу.
– Добрый, если для вас он такой, – откликнулся инженер хрипловатым баском. – С кем имею честь?
– Зорин Владимир Сергеевич. Хотелось бы с вами побеседовать, только не здесь… Как вы смотрите на ужин в ресторане?
– Положительно, если угостите, – усмехнулся Лагутин. – Но меня милицейское начальство просило тут ждать чего-то…
– Не чего-то, а кого-то, – поправил Зорин. – Ждали вы меня… Так что приглашаю.
Небольшой итальянский ресторанчик располагался кварталах в двух от здания райотдела. По дороге Лагутин не задавал никаких вопросов, лишь искоса рассматривал Зорина. Его потрепанный костюм и отсутствие галстука вызвали сомнения у швейцара, но Зорин урегулировал проблему, и они заняли столик у окна.
– Что будем пить? – осведомился Владимир Сергеевич.
– Минеральную воду, – буркнул Лагутин. – Зарекся я пить жидкости покрепче… Да поздно, вот в чем дело.
– Может статься, ничего не потеряно, – сказал Зорин с открытой улыбкой. Он продиктовал заказ подошедшему официанту и вновь обратился к инженеру: – Вы что заканчивали?
– МФТИ. Хардвер, софтвер – это все моя епархия. Монтаж электронного оборудования и программирование. Знаете, тут я если не бог, то полубог точно, а Остап Бендер считал, что это одно и то же…
– Гм… А работали где?
Лагутин махнул рукой:
– Так, в одной фирме… Какая теперь разница. Когда умерла жена, все пошло прахом – работа, квартира… И скажу я вам…
– Родственники у вас есть? – перебил Зорин.
– Ни единой живой души. Первое время, как меня из квартиры-то шуганули… Вы ведь в курсе?
– В курсе, – кивнул Владимир Сергеевич.
– По друзьям кантовался – у одного, другого. Только ведь друзьям тоже мало радости. Нет, они нормальные люди, ни словом не давали понять… Но и я сам не идиот. Так что потом – где придется. Простите, Владимир Сергеевич, а в чем, собственно, цель ваших расспросов? Вы не из правоохранительных органов, не надо быть гением, чтобы это увидеть, да и какая во мне тем органам корысть… Тогда кто вы?
Зорин показал глазами на приближавшегося с подносом официанта.
– Не знаю, как вы, а я голоден, – деликатно высказался он. – Не возражаете, если мы сперва воздадим должное ужину?
– Кто бы возражал, а я не буду, – в тон отозвался инженер.
Пока Лагутин ожесточенно расправлялся с ужином, Владимир Сергеевич незаметно наблюдал за ним, для вида ковыряя вилкой в тарелке. Когда инженер с выражением полнейшего удовлетворения на лице чуть отодвинулся от стола, Зорин заговорил:
– Вот что, Дмитрий Васильевич. Ситуация у вас, прямо скажем, аховая. Но все можно поправить, если вы только примете мое предложение.
– Какое предложение? – насторожился Лагутин.
– Самое добросовестное. Работа за границей по вашей специальности. Хорошие деньги, жилье, перспективы.
– Вот это да! – недоверчиво воскликнул инженер. – Так стоило ли разыскивать несчастного бездомного в отделении милиции? Если, как вы уверяете, предложение добросовестное, у вас не должно быть отбоя от претендентов. Или слухи о моих достоинствах докатились…
– Тут есть тонкости, – холодно прервал его Зорин. – Ваши достоинства ни при чем. Для меня вы обладаете лишь одним несомненным достоинством – вы один на всем белом свете, и ваш отъезд ничьего внимания не привлечет.
Исподлобья взглянув на Зорина, Лагутин покачал головой:
– Э-э, Владимир Сергеевич… Здесь что-то не так. Что за тайная миссия? И в какой стране?
Не отвечая на вопрос Лагутина, Зорин задал свой:
– Ну, вообще-то вам моя идея нравится?
– Еще бы!
– Вот и отлично. Было бы неплохо, если бы вы и друзей сагитировали. Я имею в виду людей молодых, как вы, одиноких, как вы, и не слишком болтливых.
– Что значит – не болтливых? – Лагутин пожал плечами. – Вы предлагаете работу за границей. Те, кто согласится, захотят сообщить своим близким координаты – куда писать хотя бы…
– Вот потому я и говорил о людях одиноких.
– Но совершенно одиноких людей не бывает. Приятели, знакомые есть у всех…
– Не так сложно отделаться от знакомых. – Зорин наклонил над опустевшим бокалом бутылку минеральной воды.
– Да, но… Почему?
– В свое время узнаете, Дмитрий Васильевич… А пока наводите мосты. Среди бомжей потолкайтесь, беженцев разных… Алкоголики и дегенераты нам не нужны, но случается так, что кому-то не везет в жизни. Вот как вам…
– Вряд ли я наберу много электронщиков среди бомжей, – усомнился Лагутин.
– Необязательно электронщиков. Пригодятся самые различные профессии.
– Гм… По-вашему, у каждого бомжа в кармане заграничный паспорт?
– Об этом не беспокойтесь, оформление документов и прочее я беру на себя – полностью, вплоть до автобуса в аэропорт.
– Странно как-то все это…
– Опасаетесь, что я втравлю вас и тех, кого вы сумеете уговорить, в какой-то незаконный бизнес? Помилуйте, Дмитрий Васильевич! Зачем бы мне в таком случае обращаться к заведомо честному человеку? А ну как вы меня выдадите?
– Звучит убедительно, – вынужден был согласиться Лагутин, – и все-таки…
– И все-таки подумайте, – подхватил Владимир Сергеевич. – Пока потребуется только ваша принципиальная готовность принять предложение.
Он достал из внутреннего кармана плотный белый конверт и подтолкнул к инженеру по крышке стола.
– Здесь тысяча долларов, – пояснил он, – а также моя визитная карточка. Снимите комнату, отдохните, приведите себя в порядок. А надумаете – позвоните мне, и мы обсудим детали.
– Денег я не возьму, – решительно отказался Лагутин.
– Почему? – Недоумение Владимира Сергеевича выглядело искренним.
– Потому что сумма большая и возвращать ее мне не с чего. Истрачу деньги, тогда что? Я в ваших руках?
– Бог мой! – Зорин воздел руки к потолку. – Да вы, как видно, и впрямь принимаете меня за темного дельца?! Берите деньги и выбросьте эти мысли из головы. Ну как я смогу вас преследовать за эту тысячу долларов? Беседуем мы наедине, никаких расписок… И никаких обязательств. Деньги я вам дарю, что бы вы ни решили.
– А вы дарите по тысяче долларов всем желающим или только избранным? – В голосе Лагутина отчетливо прозвучали нотки сарказма.
– Нет, с вами положительно невозможно разговаривать, – вздохнул Зорин. – Очевидно, я ошибся. Пойду, и пропадайте вы пропадом…
– Подождите, – примирительно произнес инженер. – Вы правы, мне выбирать не приходится… Но куда ехать хотя бы?
– Об этом вы узнаете в свое время… Как и о многом другом, А сейчас скажу одно, и прошу мне поверить… Вы не пожалеете, что встретились со мной. Думайте, Дмитрий Васильевич, думайте. Я вас не тороплю.
