Олег Бондарев - Кремль 2222. Строгино
Злобно сверкнув большими зелеными глазами, бугай прорычал:
– А ну говори!
– Говори, хомо! – вторил ему Бурт, угрожающе потрясая арбалетом.
– У вашего здоровяка забрал, – нехотя ответил дружинник. – После того, как прикончил.
Нео озабоченно переглянулись.
– Он про Морха? – спросил Руф тихо.
– Про Морха, – кивнул Таррк. – Меч Морха у него.
– Быть того не может, – недоверчиво прошептал Руф. – Этот – и Морха убил?
– Может-может, – нагло заявил дружинник. – А иначе откуда ж у меня, по-вашему, этот меч?
Он действовал по наитию, не зная, к чему приведет его дерзость. Но, судя по тому, что взгляды дикарей из плотоядных превратились в опасливые, они уже не относились к нему, как к обычному куску мяса.
Теперь, видимо, они считали его непростым куском мяса, съесть который будет не так-то легко.
Таррк открыл рот, чтобы сказать еще что-то, когда снаружи послышался металлический скрежет, знакомый всем, включая Игоря. Дружинник видел, как побледнели морды неандертальцев, как шумно сглотнул вечно голодный мут. Впрочем, он и сам порядочно струхнул: нео, при всей их ненависти к людям обыкновенным, нередко возвращали пленных разведчиков обратно в Кремль – разумеется, за солидное вознаграждение. И пусть сейчас надеяться на подобное развитие событий вряд ли стоило, с био все обстояло еще хуже. Те ни с нео, ни с людьми вообще не договариваются, а просто молча их жрут. Не нужен им ни порох, ни лечебные пластыри – одно только свежее мясо.
И нео об этом прекрасно знали, потому-то так и затряслись, едва перспектива новой встречи с био замаячила на горизонте.
– Давай меч, – рявкнул Таррк, протягивая мохнатую лапу.
– А если не отдам? – надменно задрав подбородок, спросил Игорь.
– Тогда Бурт тебя убьет.
«Хороша альтернатива…»
– Давай же, хомо, живей! – подал голос вечно голодный мутант, опасливо поглядывая в окно: лязг становился громче с каждой секундой.
Игорь оказался на перепутье. С одной стороны был био, которому наплевать, кого жрать. С другой – нео, которые, как понял дружинник, пленили Захара и теперь хотят выгодно обменять десятника… куда? В Кремль? Или на сторону?
«Пожалуй, прежде чем ломать над этим голову, надо убраться подальше от этого квартала, – подумал дружинник. – А то что-то больно часто тут био слоняются…»
– Я стреляю, Таррк! – сообщил Бурт, вскидывая арбалет.
– Стой! – воскликнул Игорь, опережая зеленоглазого нео. – Вот ваш меч. Держите.
Он положил клинок на пол у ног и, держа руки на виду, отступил к стене. Таррк моментально оказался рядом с оружием погибшего Морха и, схватив его за рукоять, прорычал:
– А теперь ходу! Био идет!
Руф первым бросился в комнату, Бурт устремился следом за ним.
– Давай, хомо! – рявкнул Таррк, грубо подталкивая Игоря в спину.
Дружинник нырнул в комнату. Руф уже выбрался наружу через окно, Бурт дожидался их внутри. Наконечник стрелы, заряженной в его арбалет, смотрел Игорю точно в грудь.
– Давай в окно! – потребовал нео.
И снова дружинник подчинился. Эх, улучить бы момент да дать деру, но Бурт, кажется, только этого и ждет: стоит Игорю сделать шаг в сторону, и стрела арбалетчика тотчас вонзится ему аккурат между лопаток. И тогда он ни за что не узнает, что стало с Захаром…
«Пока буду подчиняться, а там, как получится», – решил Игорь.
Он выпрыгнул наружу и оказался лицом к лицу с Руфом. Тот окинул дружинника плотоядным взглядом и осклабился:
– Скорей бы тебя сожрать!..
Из пасти мутанта так разило тухлятиной, что Игорь невольно сморщился и отвернулся.
– Не нравится, хомо? – хохотнув, процедил Руф.
– Ходу! – проорал Таррк, следом за Буртом выбираясь из окна. – Чего встали?
– Бежим, хомо! – опомнившись, воскликнул вечно голодный дикарь.
Он ухватил Игоря за предплечье и грубо толкнул дружинника вперед. Парень едва смог устоять на ногах. Одарив своего обидчика презрительным взглядом, он покосился на арбалетчика и Таррка, после смерти Морха, видимо, метящего на место вожака стаи.
– Не стой! Ходу! – в который уж раз повторил самопровозглашенный лидер мутантов, и дружинник подчинился.
Вот они обогнули еще одно здание и, свернув за угол, оказались рядом с группой нео числом около десятка. У многих из них в руках были седельные сумки. Брови Игоря взлетели на лоб.
«Да это же наш груз! Увели, мрази!..»
Тупоумные мутанты верхом не ездили, поскольку фенакодусы и туры их на дух не переносили, а крысособаки на роль скакунов по понятным причинам не годились. Вот и приходилось нео таскать все награбленное на себе.
В том числе – и пленников.
Подойдя поближе, Игорь вдруг увидел среди оравы мутантов знакомый профиль с характерным шрамом. Если глаза его не подвели, то в самой гуще пленников скрывался от посторонних глаз его побратим.
– Захар! – воскликнул дружинник. – Захар!
Профиль остался неподвижен. Похоже, десятник был без сознания.
Вид до полусмерти замученного побратима привел Игоря в бешенство. Не особо задумываясь о том, что делает, он бросился в толпу мутантов. Таррк, Бурт и Руф что-то кричали ему вслед, но Игорь не разбирал слов. Одного из нео он попросту отшвырнул в сторону, точно тряпичную куклу, затем сцепился со вторым.
– Захар! – продолжал орать дружинник. – Захар!
Он уже почти справился с новым противником, когда затылок вдруг пронзила острая боль. Сознание Игоря озарила яркая белая вспышка, а потом все погрузилось в темноту.
* * *– Ты сюда уже лазал, да? – робко поинтересовался Игорь.
Захар оглянулся через плечо и насмешливо посмотрел на мальчишку. Игорю тогда едва шесть исполнилось, и он боялся всего, что связано с миром по ту сторону крепостной стены – с московской Зоной, то бишь. Захар же был одиннадцатилетним юнаком, который уже давным-давно обнаружил в себе задатки лидера и воина. Уже в том возрасте ему прочили большое будущее да не в стрелецком приказе, а на самой передовой – в качестве дружинника-разведчика, ибо был Захар силен, быстр и ловок сверх всякой меры. А таким за высокими стенами отсиживаться – просто грех.
Собственно, жажда Захара показать шестилеткам, что он – всамделишный будущий разведчик, и заставила их в тот злополучный день покинуть родные стены и выбраться в московскую Зону. Естественно, вылазка была совершена безо всякого согласия со стороны родителей, Мастеров или кого-то еще из взрослых. Просто утром Захар пришел в компанию детишек, будничным тоном возвестил, что собирается за стену, и небрежно так спросил:
– Ну, малолетки, у кого кишка не тонка со мной пойти?
Игорь и прочие ребята начали взволнованно переглядываться. Каждый втайне мечтал отправиться наружу, но всякий этого страшно боялся, ведь родители с раннего детства пугали детей московской Зоной – замечая, правда, что когда придет положенное время, страх уступит место долгу: все в компании Захара родились в семьях дружинников, а потому знакомство с внешним миром было лишь вопросом времени.
И вдруг старший товарищ, уже вовсю занимающийся с Мастерами, предлагает малышне путешествие за городскую стену. Тот случай, когда и согласиться нельзя, и отказаться. На одной чаше весов – сама Зона, страшная и непредсказуемая, из которой и взрослые-то не всегда возвращаются, что уж про детей говорить… Ну и крепкий нагоняй от родителей, конечно же, если те вдруг прознают о детской игре.
А на другой чаше – Захар, перед которым весь выводок малолетних носителей D-гена испытывает благоговейный трепет. И как такому отказать? Еще перестанет на тебя внимание обращать, будет считать за пустое место…
А Игорю не хотелось, чтобы так получилось. Совсем не хотелось. И потому, пока другие делали вид, что рассматривают носы своих неказистых ботинок, Игорь хриплым от волнения голосом сказал:
– У меня.
– Что-что? – Захар повернулся к мальчугану, и тот невольно вздрогнул, когда юнак посмотрел на него в упор. – Я не ослышался, Игорек? Ты что-то сказал?
– У меня кишка не тонка с тобой пойти, – откашлявшись, немного уверенней произнес шестилетний храбрец. – И я не Игорек, а Игорь.
Захар смерил его насмешливым взглядом, а потом с самодовольной улыбкой сказал:
– Ну что ж, не Игорек, а Игорь, тогда жду тебя, как стемнеет, у амбара деда Трифона. Пойдем с тобой в Зону. Настоящую!
– Как стемнеет? – ахнул Игорь.
Другие ребятишки стали переглядываться, явно опешив от такого поворота событий: за стену и без того лезть страшно, а уж темной ночью…
– Ну а то когда ж? – фыркнул Захар. – Днем за забор не стоит и соваться, только по шее получим. А вечером у них, как темнеет, так смена караула. Это мне батя сказал. Он знает.
Все закивали: и стар, и млад знал, что батя у Захара – один из лучших разведчиков Кремля, у которого рейдов за стену больше, чем пальцев на руках. Собственно, пророчества касательно судьбы паренька изначально основывались как раз на подвигах его родителя. То, что продемонстрировал Захар, едва став юнаком, подтвердило самые смелые ожидания: со временем из парня должен был получиться эталонный дружинник. И он из года в год только укреплял всеобщую веру в себя.
