Василий Головачев - По ту сторону огня
– Что ещё за срам какой-то?!
– Аббревиатура слов: «сведение риска к абсолютному минимуму». Как должностное лицо при исполнении обязанностей, то есть как полковник особого отдела СБ, в экстремальных условиях я имею право брать командование на себя.
– Я тоже должностное лицо…
– Но не полковник Службы.
– Опять вы спорите, – вздохнула Катя. – Кузьма, Ходя прав, он имеет право… – Она сбилась и закончила: – У меня есть предложение: давайте причалим к одному из спутников над Меркурием и посмотрим, что у него внутри. Вдруг там остался кто-то живой?
Мужчины посмотрели друг на друга.
Кузьма подмигнул другу:
– Командуй, полковник.
– Дэв, – позвал Хасид, – догони-ка вон ту колымагу с дырами в корме.
В глубине виома засветилась бочкообразная конструкция, орбита которой оказалась недалеко от летящего вокруг Меркурия солнцехода.
– Слушаюсь, сэр, – ответил инк.
* * *Солнцеход не был приспособлен к маневрам в безвоздушном пространстве и не имел ни десантной мульды, ни причальной автоматики. Тем не менее его пассажирам удалось выбраться из машины наружу в тех скафандрах, которые имелись на её борту, и переправиться на корпус «железной бочки», обвитой самыми настоящими с виду «железными обручами».
В дне бочки и в корпусе зияли две большие пробоины, отсвечивающие фестончатым серебром зазубренных краёв, и через них Кузьма и Хасид проникли внутрь странного сооружения, диаметр которого равнялся ста метрам, а длина достигала четырёхсот.
Оба ждали каких-то сюрпризов, необычных встреч, Кузьма нервно поглядывал по сторонам, Хасид с виду был совершенно спокоен, однако именно он отвечал за безопасность десанта и в разведку шёл, точнее – плыл – первым.
Скафандры, к счастью, имели встроенные «бижо»-системы – комплекты жизнеобеспечения, и к невесомости привыкать не пришлось. «Бижо» поддерживали для владельцев нормальную и правильно ориентированную – от головы к ногам – гравитацию в любых условиях.
Катя после долгих споров с мужчинами осталась на «корабле». Она, естественно, нервничала, переживала, но бодрилась и советами и вызовами не надоедала.
Как оказалось, на борту солнцехода хранилось оружие, что позволяло экипажу не чувствовать себя беззащитным. Из всего довольно обширного арсенала, доступ к которому им открыл Дэв, мужчины выбрали оружие по вкусу, и теперь Кузьма нёс на плече турель аннигилятора «шукра», а Хасид – «глюк». Мощней были только свингеры – генераторы свёртки пространства в «струну» и бризантные «макеры» – мини-коллапсары с тротиловым эквивалентом в два миллиона мегатонн. Однако для их переноски требовалась специальная платформа или робот-витс, поэтому друзья решили их в разведку не брать.
На полках арсенала обнаружилась и парочка «драконов» – ракетных карабинов, способных пробивать десятиметровой толщины бетонные стены. Кузьма даже примерился к одному, но не взял: карабин существенно снижал маневренность и стеснял движения.
Внутри «бочки» царила темнота. А поскольку лучи нашлемных фонарей не позволяли оценить объёмы и убранство трюма левиафана, Хасид вернулся на борт «крота» за «универсалом», который послужил им ракетницей.
В центре гигантского бочкообразного ангара вспыхнул «кусочек звезды», и стало светло как днём.
Однако ничего особенного разведчики не увидели.
Шпангоуты, напоминающие грудную клетку кита. Рёбра. Колючие ежастые наросты на стенах. Перепонки – все в дырах, с бахромой и рваными краями. И медленно плывущий куда-то реденький поток серебристых изогнутых пластин, похожих на китовый ус.
– Кит, лопни мои глаза! – проговорил Кузьма. – Очень похоже, да?
– Внутри кита я никогда не был, – хладнокровно ответил Хасид. – Но вполне вероятно, что эта штука была когда-то живым существом. Такие спутники ни мы, ни наши предки не запускали.
– Я тоже так думаю! – обрадовался Кузьма.
– Хотя мы можем и ошибаться, – всё так же хладнокровно добавил полковник.
Полюбовались на струю «китового уса», подчинявшуюся каким-то своим законам движения в вакууме в отсутствие гравитации, потом Хасид ловко поймал одну пластину длиной в локоть, узкую и плоскую, повертел в пальцах.
– Не металл.
– Кость?
– Чёрт его знает. Подсунем Дэву, пусть сделает структурный анализ. Делать тут нечего, возвращаемся.
– Если это и в самом деле не спутник… не искусственное сооружение… а живое существо…
– Уже не живое.
– Значит, я прав? Нас занесло… в другую Систему?
– Разберёмся! – твёрдо пообещал Хасид, оставаясь человеком дела, решительным и уверенным, не боящимся брать на себя ответственность за исход дела.
Глава 3
ГРЕХИ НАШИ ТЯЖКИЕ
Ему снилось, что он бежит по длинному коридору, обвивающему центральные отсеки солнцехода, чтобы успеть прыгнуть в кабину метро и перелететь на Землю, но двери кабины закрываются, он ударяется о них всем телом, а в следующий миг солнечная плазма прорывается внутрь машины и…
С криком Герман подхватился на кровати в поту, с бурно колотившимся о рёбра сердцем, не сразу соображая, где находится.
На плечо легла узкая прохладная ладошка, прозвучал знакомый милый голосок:
– Что с тобой, сяньшэн?
Герман зажмурился, потряс головой, посмотрел на встревоженное лицо Юэмей Синь, подсевшей к нему на кровать в наспех накинутом кимоно. По китайскому обычаю они спали отдельно друг от друга, хотя и в одной комнате.
– Тебе приснилось что-то плохое?
Герман криво улыбнулся, опрокинулся навзничь, раскинув руки.
– Солнцеход… и я внутри… нас раздавило…
– У тебя слишком богатое воображение.
Ксенопсихолог кинул взгляд на грудь женщины. Китаянка смущённо запахнула полы кимоно. Однако он медленно, но непреклонно развёл её руки, распахнул полы атласного розового халата и снова залюбовался невысокой упругой грудью никогда не рожавшей женщины. Она замерла, не понимая его порыва. Герман как бы заторможенно погладил вздрогнувшие груди рукой, поцеловал, потом вдруг вспыхнул, загорелся, сбросил с Юэмей кимоно, и уже через минуту они занимались любовью, забыв обо всём на свете, в том числе и о солнцеходе, в котором остались друзья Германа…
Спустя час они искупались в бассейне, позавтракали почти в молчании, поглядывая друг на друга. В глазах Юэмей стоял вопрос, который она никак не решалась задать любимому, и он начал первым:
– Давай сыграем свадьбу, Ю.
Лицо китаянки зарделось, глаза наполнились изумлением.
– Ты… хочешь… узаконить… наши…
– Разве ты против?
– Но я… мне сорок четыре… а тебе…
– Разве это главное? Я люблю тебя. И хочу от тебя ребёнка.
– Ты хочешь… – Юэмей задохнулась, прижала руку к груди. – Гера, я не… повтори…
– Я хочу ребёнка, от тебя, – терпеливо повторил он. – А лучше двух. Один вырастет и станет ксенологом, как я, второй – врачом.
– Почему не контрразведчиком, как я? – невольно улыбнулась женщина.
Герман мотнул головой.
– К тому времени эта специальность станет не нужной никому. Мы уничтожим Дьявола, и человечество заживёт мирной жизнью.
Юэмей снова улыбнулась, покачала головой.
– Ты ещё совсем мальчик, сяньшэн, мечтатель…
Герман легкомысленно пожал плечами.
– Это обстоятельство не мешает мне жить, и работать, и думать о тебе. Так ты согласна?
– А если родятся девочки?
– Тогда они обе станут специалистами в области физики Солнца.
– Почему?
– Потому что это очень интересная область науки.
Юэмей засмеялась.
– Чисто мужской взгляд на вещи. Ты не находишь, что и кроме науки в жизни немало интересного?
Герман тоже рассмеялся, потом стал серьёзным.
– Ты права, дети и без нас решат свою судьбу, а вот Кузя с Катей, Ходя… где-то они сейчас, что с ними? Хочется верить, что они живы.
– Спасатели скоро запустят в Солнце второго «крота».
– Это ещё сколько ждать, пока он стартует, пока нырнёт в Солнце. Доползёт до ядра…
– Другой дороги нет.
– Я знаю. – Герман вздохнул, отодвинул чашку с зелёным чаем. – Хочется, чтобы всё это поскорее закончилось.
Юэмей обошла стол, прижала голову молодого человека к груди, проговорила с нежным сомнением:
– Я хочу того же, сяньшэн. Только не все мечты достижимы.
– А про детей? – пробормотал он, не отодвигая губ от кожи женщины, вдыхая её волнующий запах.
– А про детей мы ещё поговорим.
Юэмей отстранила Германа и превратилась в руководителя сектора контрразведки СБ, решительного, жёсткого и целеустремлённого. Такого, каким ее привыкли видеть коллеги по работе и другие должностные лица.
– Чак, сними с дома блокировку.
– Выполнено, тайтай, – отозвался инк-домовой на китайском языке.
– Новости на консорт-линию.
– Включаю.
– Ты со мной? – Юэмей посмотрела на Германа, одновременно вслушиваясь в то, что ей передавала служба информации УАСС по каналу «спрута».
