Василий Головачёв - Диверсанты во времени (сборник)
Впрочем, ВВ не знал, что такое журнал «Форбс», и его не интересовали подробности жизни людей, предназначенных для сброса в прошлое. Главным оставалось желание наёмника справиться с порученным делом, так как он получил на счета за границей баснословную сумму обменных эквивалентов, называемых людьми долларами.
Перевод ему сделала семья самых богатых людей Земли, управляемая агентами воррихо уже больше сотни лет.
Исполнители. Наши дни
Раиль Нуриевич Хуснутдинов отдыхал: была суббота, восьмое октября, столицу накрыл дождевой фронт, ехать никуда не хотелось, и он спустился в хорошо оборудованный подземный тир пострелять.
В молодости Раиль Нуриевич был хорошим стрелком и даже входил в сборную Татарстана по стрельбе из пневматической винтовки. Переехав в Москву из Казани в начале века и занявшись игорным бизнесом, он понадеялся на связи в правоохранительных органах, крышующих таких же «бизнесменов», как и он, и был наказан. Отсидел три года. Снова вернулся в столицу и занялся уже легальным бизнесом – начал создавать сеть саун и бань. Преуспел в этом и, за десять лет построив около сотни учреждений подобного толка, к две тысячи восемнадцатому году возглавил компанию Lady Space, владеющую половиной всех бань Москвы.
Построил в подмосковной Брендевке, родной «сестре» Рублёвки, скромное трёхэтажное бунгало за четырёхметровым забором, в лесу, и зажил припеваючи. Единственным недостатком Брендевки было близкое соседство аэродрома города Жуковский, но при современных технологиях строительства этим недостатком можно было пренебречь. Раиль Нуриевич и пренебрёг. Хотя при этом жутко завидовал тем, кто тусовался в клубах олигархов и на приёмах у президента. Но он не сдавался, строил планы «выйти в люди», копил связи, которые должны были помочь «королю бань» стать вровень с российскими миллиардерами, построившими свой бизнес на продаже нефти, газа, металла и новационных технологий.
Участвовать в соревнованиях по стрельбе он перестал ещё будучи в Казани в возрасте сорока пяти лет, но стрелять Раиль Нуриевич не бросил. Для чего и построил на территории усадьбы закрытый тир.
Тир этот ничем не отличался от подобных заведений Министерства обороны и спецслужб, разве что был совершеннее, удобнее и управлялся компьютером как небольшой завод по производству дырок в мишенях.
К тому же специальное оснащение позволяло хозяину тира применять не только пневматику, но и охотничье оружие и даже боевое. Связи дали возможность бывшему члену сборной Татарстана получить разрешение на все виды стрелкового оружия, вплоть до снайперских винтовок. И в подвале его дома, рядом с тиром, был оборудован целый арсенал, где хранились пистолеты, винтовки и автоматы лучших производителей мира.
В это плаксивое осеннее утро начала октября Раилю Нуриевичу захотелось пострелять из чего-то посерьёзнее, нежели пневматические винтовки.
Он прошёлся по оружейке, любовно поглаживая приклады и цевьё российских винтовок «СВД» и «ВСС», австрийской «Steyr IWS 2000», немецкой «DSR 50», подержал в руках российский стрелковый комплекс «Гвоздобой», сменивший знаменитый «Винторез», из которого можно было попасть в шляпку гвоздя на расстоянии до полутора километров. Правда, длина тира не давала возможности владельцу оценить все качества «Гвоздобоя», однако стрелять можно было не только на дальность, но и на скорость-точность, и Хуснутдинов иногда показывал класс племяннику, приучив и его к серьёзной стрельбе.
Однако едва он включил автоматику тира и взял в руки винтовку, в ухе завибрировала клипса мобильного телефона.
Чертыхнувшись, Раиль Нуриевич с сожалением отставил оружие и вернулся в кабинет на втором этаже, рядом со спальней, где нежилась в постели очередная «мисс московского переулка».
Современные мобильные гаджеты прятались под любой аксессуар, но чаще всего телефоны встраивались в наручные часы, пуговицы костюмов, перстни, заколки для волос и клипсы, чем пользовались женщины. Но не брезговали клипсами и мужчины.
Однако мобильный телефон Раиля Нуриевича был особенным, через него с ним связывался тот, кто называл себя представителем заказчика.
Закрыв плотно дверь кабинета, Хуснутдинов сел в кресло перед грубой работы деревянным столом, включил компьютер.
Клипса завибрировала ещё раз, дистанционно набирая код связи, и над столом развернулся объёмный пузырь 3D-монитора, внутри которого проявилась фигура посредника, представлявшего интересы заказчика.
Посредника звали господин Отвэвэ, и он ничем не отличался от среднестатистического жителя глубинки России: одетый в мешковатый серый костюм, всегда наглухо застёгнутый, под которым виднелась серая рубашка и плохо завязанный галстук неопределённого цвета, если бы не одно «но» – его изображение больше походило на фотографию, потому что во время бесед с Раилем Нуриевичем он не шевелился. Словно был прибит гвоздями к стене.
Возраст господина Отвэвэ по этому изображению определить было невозможно, но, судя по голосу, ему было далеко за семьдесят, поэтому в душе Раиль Нуриевич звал его стариком.
– Здрасьте, – сказал Раиль Нуриевич, проглатывая ставшую горькой слюну: каждый раз, когда он беседовал с посредником, в его душу закрадывался страх.
– Отчитайся, – раздался сухой, лишённый каких-нибудь эмоций голос.
– Я посылал вам отчёт два дня назад, – заикнулся Раиль Нуриевич.
– Что сделано за два дня?
– Заканчиваем монтировать защиту капсулы, – начал перечислять Хуснутдинов. – Установили систему кондиционирования…
Непосредственно стройкой занимался не он лично, а племянник Ренат Хуснутдинов, несмотря на молодость (парню исполнилось всего двадцать шесть лет) ставший главой строительной компании «Элери»; полное название компании было «Элит Эрель Иншаат». Но Хуснутдинов-старший был в курсе всех вопросов.
Абонент выслушал его речь молча.
– Есть возможность ускорить монтаж оборудования капсулы?
Раиль Нуриевич хотел сказать «нет», но вместо этого произнёс:
– Мы постараемся.
– Постарайся, будешь вознаграждён. Твои соседи не догадываются о масштабах стройки?
– Я их и не видел ни разу. К тому же мы пустили слух, что я достраиваю хозблок, когда начали вывозить землю, так что никаких тревог нет. Владельцы местных имений сами часто что-то перестраивают и улучшают.
– Заметишь нездоровый интерес к своей усадьбе – сообщи.
– Не беспокойтесь, – ухмыльнулся Раиль Нуриевич, – у меня всё схвачено. Мои связи тянутся до самых верхов, даже усадьбу охраняет не ЧОП, а отделение ВИП-охраны МВД, каким пользуются министры и депутаты.
– Что такое ЧОП?
– Частное охранное предприятие.
– Будешь докладывать о готовности объекта каждый день.
– Слушаюсь, мой генерал.
– Я буду у тебя завтра, приготовь апартаменты.
– Как прикажете, мой повелитель.
Собеседник на его иронически-подобострастные звания не реагировал, и Раиль Нуриевич, мстя ему за собственные страхи, всё больше входил во вкус, находя титулы, один пышнее другого.
Изображение седоватого старика с застывшим навек лицом растаяло.
Раиль Нуриевич с облегчением вздохнул, расслабился. Полюбовался на пустой мерцающий пузырь монитора, пробормотал многозначительно:
– Не так страшен чёрт… – он подумал и закончил с полупрезрительной полуулыбкой: – как падший ангел.
Хихикнул, довольный собой, расстегнул до пупа пятнистую куртку – стрелял он всегда в камуфляжном комби – и спустился со второго этажа в подвал, откуда начинался «хозяйский» ход к строящемуся под землёй бункеру. Строители попадали туда через подсобную пристройку в глубине усадьбы.
Не слишком длинный коридор, освещённый люминесцентами, привёл его к крохотной клетушке, в которой помещалась прозрачная кабина лифта.
Дверь лифта открылась только после того, как он приблизил лицо к окуляру считывающего рисунок сетчатки глаза устройства.
Предосторожности лишними не были.
Первым делом Хуснутдинов велел построить ему отдельный тоннель к объекту, потому что хотел появляться там в любой момент без всякого сопровождения.
Строители об этом не знали, и это было правильно, так как среди них вполне мог завестись шпион, готовый продать сведения о стройке каким-нибудь заинтересованным лицам. Тем более что почти все строители были гастарбайтерами из Таджикистана.
Шагнув в кабину лифта, Раиль Нуриевич ткнул пальцем в единственную кнопку на панели управления.
Лифт унёс его в шахту глубиной около сорока метров, и, выйдя из кабины, пассажир оказался на балкончике, отделённом от строительной площадки анизотропным стеклом: он мог видеть, что творится под балкончиком, строители его не видели.
