Сергей Москвин - Метро 2033: Увидеть солнце
Его мысли прервал резкий окрик отца:
— Ты что, пьян?!
— Чуть расслабились с вашим сыном после тренировки. По глотку браги всего. Между прочим, это он...
Но отец не стал слушать оправданий Дрона.
— Остаешься на станции! — отрезал он. — Остальным получить оружие в оружейной. Через пять минут выдвигаемся.
Когда перрон опустел, Сергей подошел к Дрону:
— Не бери в голову. Ты же знаешь отца. У него принципы.
Вопреки его ожиданию, Дрон вовсе не выглядел обиженным или раздосадованным.
— Да и хрен с ним! — отмахнулся он. — Думаешь, мне охота в перегоне шпалы считать, да крысиный помет месить? Уж лучше здесь, в тепле и сухости.
— Зачем же ты тогда вызвался? — удивился Сергей.
— Зачем-зачем, — передразнил его Дрон. — Много ты понимаешь...
* * *Красные светодиодные цифры станционных часов ярко светили в полумраке станции. Часы имели встроенный аккумулятор, поэтому не гасли даже при отключении электричества. Они служили не столько счетчиком времени, сколько символом организованности и порядка, не позволяя жителям Рощи провалиться в пучину хаоса. По словам отца, порядок поддерживался далеко не на всех обитаемых станциях. На некоторых из них царили совершенно дикие варварские обычаи. Там могли запросто избить до полусмерти, ограбить, а то и убить. Просто так, без всякой причины, лишь для того, чтобы завладеть чужим оружием, снаряжением, едой или понравившейся женщиной. Хаос наступал не сразу, а постепенно. И первым шагом на пути к нему, как правило, становилось нарушение устоявшегося распорядка дня, соблюдение которого было невозможно без точного подсчета времени.
Глядя сейчас на сменяющиеся цифры станционных часов, Сергей был уверен: на его родной станции люди никогда не допустят ничего подобного. Самостоятельно или вместе с жителями соседней Маршальской они обязательно исправят поломку, и в Рощу вновь потечет электричество. Возобновятся школьные занятия, где детей будут учить читать и писать, рассказывать им об истории человеческой цивилизации, уничтоженной два десятилетия назад ядерной Катастрофой. Лида и ее подруги будут выращивать на плантации салат, петрушку и прочую зелень, животноводы — ухаживать за свиньями, повара — кашеварить, челноки — торговать, а бойцы станционной дружины защищать этот маленький и хрупкий, но обжитой и по-своему уютный мир.
— О чем задумался, Серж? — вернул его к реальности голос Дрона.
— Да так, — неопределенно ответил Сергей. — Хорошая все-таки жизнь у нас на станции.
— Хорошая... — повторил за ним Дрон и неожиданно добавил: — Хорошая там, где нас нет.
Серега так и не понял, что он этим хотел сказать, но разговор выходил какой-то неприятный. Хорошо, Дрон не собирался его продолжать.
— Пойдем, что ли, заглянем на блокпосты. Все дело, — предложил он, и Сергей сразу согласился.
Когда они с Дроном явились к коменданту станции, караулы блокпостов уже были укомплектованы, и их обоих назначили в парный патруль. Дрону было все равно, а Сергей пожалел, что они задержались. В период усиления дежурные смены внешних блокпостов увеличивались до шести человек, и среди караульных вполне мог оказаться много повидавший, опытный человек, который мог бы поделиться массой познавательных историй.
Вот и сейчас, подходя к восточному блокпосту, Сергей услышал чей-то вкрадчивый, немного хрипловатый голос:
— У нас, конечно, всякое бывало. И упыри пару раз оборону прорывали...
Последний такой случай произошел в прошлом году, и всякий раз Сергей вспоминал о нем с содроганием. Большего ужаса ему еще видеть не приходилось. Упыри не зря считались одними из самых опасных туннельных монстров. Они не имели такой толстой шкуры, как зубатые, но, благодаря мускулистым задним лапам и растяжимой кожистой перепонке между туловищем и передними конечностями, были способны на стремительные и очень длинные прыжки — чуть ли не летали. К тому же цепкие когти и буквально впивающаяся в бетон жесткая щетина, покрывающая их лапы, позволяли им свободно передвигаться по стенам и даже потолочным сводам туннеля. Попасть в атакующего упыря было чрезвычайно трудно. И хотя защищающие восточный блокпост дружинники в тот роковой день уложили десяток монстров, шесть тварей все-таки прорвались на станцию. Они мчались по перрону, срывая палатки и набрасываясь на выбегающих оттуда людей — в основном детей и женщин. Кто-то пытался стрелять, но вести прицельный огонь в толпе было невозможно. И когда четырех из шести прорвавшихся на станцию монстров все-таки убили — еще двое скрылись в вентиляционной шахте, — они успели растерзать и смертельно ранить девять человек. Никто из раненых не выжил. У них началась гангрена от попавших в раны волосков упырьей щетины, и все погибли один за другим. Последней умерла женщина, на глазах которой монстры растерзали ее ребенка. Перед смертью она двое суток бредила и все умоляла врачей привести к ней сына.
— ...но это все ерунда по сравнению с тем, что на Речном Вокзале творится, — продолжал рассказчик.
— А чего там такое? — спросил другой голос, помоложе.
Возле разведенного на блокпосту костра сидели пятеро: Митяй, Пашка, Ероха, Сенька-Косой и одноногий инвалид Кузьмич из бывших челноков-торговцев. Ногу он потерял в стычке с бандитами, напавшими на торговый караван. Именно его хриплый голос услышал Сергей, подходя к блокпосту. Еще двое дружинников — Глеб и Никита по прозвищу Шплинт — стояли за возведенной поперек туннеля баррикадой из мешков с песком, усиленной наклонно забитыми в землю заточенными штырями арматуры. Правда, в глубину туннеля вглядывался один Глеб, а Никита, как и сидящие возле костра, повернулся к рассказчику.
— Безголовые, вот чего! — объявил Кузьмич. — И откуда только такие твари берутся? Хотя, если подумать, чему удивляться. Там же рядом Река...
Видимо вспомнив о чем-то, он закатил глаза и мечтательным голосом произнес:
— Обь! Красивейшая, я вам скажу, река была: широкая, полноводная. По вечерам по набережной целые толпы гуляли, я как сейчас помню. Плавучие рестораны. Это вроде нашего бара, только огромные, все в огнях. Их на списанных теплоходах или баржах строили. Да...
Словно влажная губка прошлась по лицу Кузьмича, стирая с него мечтательную улыбку. Плечи инвалида опустились, и он сгорбился, прямо на глазах превратившись в дряхлого и немощного старика. Сергею даже стало жаль беднягу.
— А теперь в воде, да по берегам одни хищные твари живут, — добавил Кузьмич, угрюмо глядя в костер. Потом, видимо, вспомнил, с чего начал свой рассказ, и продолжил: — Но безголовые, это, я вам скажу, всем нечистям нечисть. Ты в этого монстра стреляешь, а ему хоть бы хны! А чего ему сделается, коли он и так безголовый? Сталкеры с Вокзала рассказывали, что вроде эти твари и не живые вовсе. Одно слово: нечисть! Подойдет к тебе такая тварюга и прямо живьем жрать начинает!
У Сереги от этого рассказа похолодело внутри. А Дрон вдруг неожиданно прыснул резким смешком и, обращаясь к Кузьмичу, спросил:
— Чем же она жрет, если у нее башки нет?
Кузьмич поднял на него глаза, но так и застыл в растерянности. А Дрон продолжал наседать:
— Чего замолчал, старый? Давай, трави дальше. Вешай пацанам лапшу на уши.
— Чего слышал, то и говорю, — угрюмо пробурчал тот и отвернулся.
На Кузьмича больше никто не смотрел. Внимание всех присутствующих переключилось на Дрона.
— Ну и брехня! Надо же такое придумать: безголовые! — нарочито громко произнес Митяй, до этого внимавший Кузьмичу с открытым ртом.
— Дрон, расскажи что-нибудь, — попросил Ероха. — Ты же даже на Сибирской бывал. Наверное, много чего видел.
— А от страха не уссытесь? — криво усмехнулся Дрон.
Парни загалдели, наперебой уговаривая его — один только Кузьмич молчал, и в конце концов Дрон величественно уступил.
— Чего ж вам рассказать? — спросил он, подсаживаясь к огню. — Может про бункер амазонок?
— Чего за бункер такой? — насторожился Митяй.
— Про каких еще амазонок? — нахмурился Пашка.
Дрон качнулся вперед и неуловимым движением отвесил Пашке звонкий щелбан.
— Ты чего?! — вскочил тот, потирая ладонью ушибленный лоб.
— Ничего! — осадил его Дрон. — Надо было на истории препода слушать, а не сиськи разглядывать. Племя такое было в древности. Одни бабы. Амазонками назывались. И никто их победить не мог, хотя многие пытались.
— Так это в древности, — попытался реабилитироваться Пашка. Лоб у него покраснел, а над переносицей вздулась здоровая шишка.
— Ты дальше слушай, — продолжал Дрон.
Сергей за его спиной переступил с ноги на ногу. Беспричинно уходить с маршрута патрулирования запрещалось. Проверив блокпост и убедившись, что там все в порядке, они с Дроном давно уже должны были двинуться дальше. С другой стороны, очень хотелось послушать про амазоночий бункер.
