Василий Головачев - Запрещенная реальность. Перезагрузка
Матвей кивнул. Отец рассказывал, что у него был знакомый в Харькове, классный мужик, фантастику читал, хороший руководитель, а как полез в политику, так и превратился в убийцу и упыря, жаждущего русской крови.
– Это произошло с каждым вторым чиновником. Но не будем о грустном.
– Не о грустном, а о страшном.
– Всё равно нет смысла толочь воду в ступе, власть в Украине от наших пересудов не изменится. А изменится она в худшую сторону, если Комитету удастся включить сорок Великих Вещей и опустить реальность во Тьму. Кстати, как вы перевозили артефакты?
– Без каких-либо проблем. Сканеры в аэропортах на них не отреагировали.
– Когда вы собираетесь в Лавру?
– Зачем нам в Лавру? – озадачился он.
– Надо же знать место предстоящей схватки.
– Мы поселились напротив Лавры, я попробую просканировать комплекс из номера. До встречи с тобой я ознакомился с правобережьем.
– Это же огромный комплекс, в нём шесть монастырей и целая пропасть церквей и подземных пещер, в которых жили монахи.
– Не смогу – поеду туда, – пожал плечами Матвей, уверенный в успехе акции. – А ты откуда знаешь про шесть монастырей?
– Изучала, – небрежно отмахнулась Дива. – На самом деле строений на территории Лавры намного больше. Различают Нижнюю и Верхнюю лавры, Нижней ведает Украинская Православная Церковь Московского Патриархата, Верхней – Национальный Киево‑Печерский историко-культурный музей-заповедник.
– Я читал о Ближних и Дальних пещерах…
– Это не одно и то же. И те и другие принадлежат Верхней лавре, в одних покоятся мощи около восьмидесяти угодников, в других сорок пять. Ближние называются таковыми потому, что находятся вблизи от главных лаврских ворот и появились в двенадцатом веке. А вообще Лавра была заложена при Ярославе Мудром монахом Антонием.
– В тысяча пятьдесят первом году, – подхватил Матвей. – Это я знаю. Но церквей там действительно много, трудно будет найти вход в МИР.
– Справишься?
Он постарался сохранить уверенный вид:
– Ты сомневаешься?
Дива фыркнула:
– Как говорил один прокурор: с вами интересно разговаривать, когда вы хвастаетесь.
Матвей покраснел:
– Не вижу ничего смешного…
Она положила руку ему на плечо, заглянула в глаза:
– Я просто беспокоюсь за тебя. Будь осторожен.
Матвей замер на мгновение, снял её руку с плеча, поцеловал пальцы; она не сразу отняла ладонь, и у него захватило дух.
– Обещаю сделать всё и даже больше! Не хочешь поехать со мной?
– Хочу, но не могу, мне предстоит ещё одна встреча. Позвони из гостиницы, когда доедешь.
– Обязательно.
– Тогда до встречи, завтра увидимся.
Он хотел ещё раз поцеловать холодные пальчики женщины, однако Дива убрала руку, и ему ничего не оставалось делать, как вылезать из машины.
«Ауди Q7» уехал.
«Я люблю тебя», – отправил вслед Диве мысль Матвей. И ему показалось, что пришёл ответ: «Я тебя тоже…»
До гостиницы он летел как на крыльях. Стукнулся в дверь номера отца, хотя мог предварительно узнать на ресепшен, взят ли ключ, не дождался ответа: отец ещё не вернулся в гостиницу. Ждать без дела не хотелось, из головы не уходил жест Дивы – рука на плече, в душе мурлыкал котёнок счастья, и кровь будоражило желание сделать что-то героическое.
Тогда Матвей искупался под душем, переоделся и уселся в кресло лицом к окну, положив перед собой схему Лавры, сосредоточился, вызвал состояние озарения.
Через какое-то время душа «вылетела из тела» и обняла собой «плацдарм милосердия» – кручи правого берега Днепра, на которых располагался Киево‑Печерский храмовый комплекс.
Сооружений на его территории и в глубинах горы на самом деле было множество: чуть ли не два десятка церквей и монастырей, с десяток мирских строений, в том числе Братские корпуса, Киевская духовная семинария, Академия, корпус бывшей типографии, могила Петра Столыпина, а также множество башен, колоколен и келий, в которых когда-то обитали первые святомонахи Лавры. Все эти сооружения разом просканировать не было возможности, не хватило бы ни памяти, ни психических сил. Поэтому Матвей начал «просвечивать» здания комплекса, их подвалы и колодцы, по очереди, с Верхней лавры до Нижней.
Первой он изучил Аннозачатьевскую церковь, венчающую Дальние пещеры (по схеме), и едва не запутался в лабиринте, ведущем от этой церкви к подземным кельям и церквушкам. «Вернулся в тело», ещё раз внимательно проанализировал схему Лавры, снова выбрался «в космос» энергоинформационного поля, окутывающего днепровские холмы и откосы.
Под Аннозачатьевской церковью пещер на глубине ста с лишним метров не оказалось, поэтому не пришлось искать и колодец к ним. Матвей «прошёлся» по ветке подземной галереи от церкви к кельям вокруг подземной церквушки Благовещенской Пресвятой Богородицы – длина всего лабиринта достигала почти четыреста метров, – «спустился» в недра горы, но и там пещеры с МИРом Акарин не обнаружил. Пустился дальше, поплутал по кельям, заполненным мраком и древним дымом мёртвого камня, однако и там ничего особенного не нашёл.
Спустился к Ближним пещерам.
Обследовал два монастыря и подземные полости под ними, покрутился под Братскими корпусами, под духовной семинарией, прогулялся по всему лабиринту, наткнувшись на монахов, обслуживающих подземелья: они подметали полы и чистили стены галереи, используя вполне современные пылесосы на аккумуляторах.
Устал. Начал всплывать из-под земли, поднимаясь над маковками надземных церквей и монастырей, и вдруг почувствовал на себе чей-то множественный, тяжёлый, недобрый, туманящий сознание взгляд! Автоматически «ощетинился», окружая себя колючками полевой защиты. Сжался в струйку дыма и метнулся назад, в тело.
Очнулся, чувствуя себя как после реального забега на стометровку! Попытался успокоиться, анализируя странный взгляд, не принадлежащий ни человеку, ни зверю. Понял – на него посмотрела сама Лавра! Точнее, собрание Великих Вещей, почуявших его ментальное дыхание.
Раздался звонок.
Он вздрогнул, включил мобильный.
– Ты в номере? – осведомился отец.
– Да, уже давно, – отозвался Матвей хриплым голосом. – Па, они здесь!
Пауза.
– Кто?
– Великие Вещи…
– Где конкретно?
– Не знаю, под какой именно церковью, я только начал сканирование, но… они на меня посмотрели!
Василий Никифорович выдержал ещё одну паузу:
– Я сейчас зайду.
Матвей плеснул на лицо воды из-под умывальника, вытерся и пошёл открывать дверь.
