Александр Конторович - Реконструктор. Дорога в один конец
– Это… это все трудно доказать! У меня нет оснований верить Красовскому!
– Значит, в гипотетически раскаявшихся немцев вы верите больше, чем в наших бойцов? Интересная постановка вопроса… – покачал головой гость. – Очень даже интересная…
Азарову вдруг стало трудно дышать, он расстегнул ворот гимнастерки. А на бумаге уже появилась новая цифра. Под предыдущей подполковник поставил вопросительный знак.
– Далее. Какое задание старшина получил от командира?
– Прикрыть отступление остатков роты и отвлечь внимание немцев.
– Выполнил он это?
– Ну…
– Да или нет?!
– Ну, с известными допущениями… В склад-то он ведь так и не попал!
– Не виляйте, капитан! Задача подрыва складов Красовскому вообще не ставилась! Открыть огонь по ним из пушки – личная инициатива старшины!
– Но он же не попал!
– Так… – Дронов наклонил голову набок и стал похож на сердитого ворона. – Рота отступила без потерь? Я имею в виду – от складов.
– Без потерь.
– Преследовавшие разведчиков немцы внезапно прекратили погоню и отошли? Не тяните с ответом, товарищ капитан, я ведь знаю, что тексты перехваченных приказов противника у вас есть!
– Да, товарищ подполковник, немцы прекратили преследование и отошли.
– То есть старшина приказание выполнил? Да или нет?
– Выполнил.
– Какие-то претензии к нему в данном вопросе есть?
– Нет… Но он не попал же!
– Целый взвод минометчиков – опытных, заметьте, не чета Красовскому (!), выпустив по складу почти полный боекомплект, – вообще ни одного попадания не добился. Ничего там не взорвалось! Их тоже под трибунал отдадим? – ехидно поинтересовался подполковник.
Он встал с места и прошелся по комнате. Выглянул в окно. Покачал головою и вернулся на свое место.
– Продолжим!
Новая цифра на листе.
– Отступление группы старшины – тут у нас есть показания двоих бойцов, так что имеем материал для сравнения. Какие претензии к Красовскому здесь?
– Он не предупредил своих бойцов о том, что крест может быть заминирован…
– Команда «ложись» им была отдана?
– Охрименко ее не слышал!
– Зато слышал Казин! Оттого и жив остался. Да и откуда старшина мог знать о том, что крест вообще заминирован? Молчите? Хм…
На бумаге появился еще один плюс.
– Хотите сказать, что дальнейшего боя никто не видел? Так? Вы, товарищ капитан, как я посмотрю, верите немецким сообщениям? Извольте!
На столе появился еще один лист бумаги.
– Радиоперехват. Немцы докладывают о гибели взвода егерей под командованием обер-лейтенанта Штольца. Приказывают принять все меры для обнаружения противника в указанном районе. Отчего в деле Красовского нет именно этого документа? Почему не приобщены к делу приказы противника о прекращении преследования и дополнительном усилении охраны артскладов? Вам не кажется, товарищ капитан, что в данном случае вопросы нужно задавать не только старшине? И даже – не ему вовсе?
* * *Утро наступило.
И начались за стенками моего узилища всевозможные мероприятия. С самого ранья приперся кто-то важный – слышно было, как машина во дворе мотором пофыркивала. Забегал туда-сюда народ, из чего я сделал вывод, что гостюшка прикатил серьезный. Не исключен вариант, что начнут повсюду лоск наводить.
А раз так, то и мне надобно приборку организовать, мало ли…
Еще раз осматриваю углы сарая – я туда землю из подкопа высыпал. Ножками прохожусь, утрамбовываю. Палку-копалку, которой я землю рыл, прячу под балку наверху. Сомнительно, чтобы кто-нибудь на потолок полез, не делают этого обычно при осмотре.
Что еще?
Руки – они у меня мало того что грязные, так еще и чернилами выпачканы немного. Грязь – ладно, объяснить можно, а вот с чернилами как быть? Ручку мне особист не давал, писал я карандашом. Извозюкался (с непривычки в основном, это ж не привычные мне ручки…) чернилами ночью, когда подпись Азарова подделать пытался. Не шибко сильно, но все же…
Поплевав на ладони, подбираю клок сена и пробую изобразить помывку. Фигово выходит, если честно. Ну да ладно, по идее, меня утром кормят.
Приносят миску каши и кружку чаю. Чуть теплого, но мне-то именно такой и нужен сейчас! Главное, чтобы обыск не начали раньше завтрака. За отставшую от стены дощечку прячу свои самопальные бумаги и красноармейскую книжку.
Готов?
С сомнением пытаюсь оценить результаты своих трудов. Ну… где-то, может, и неплохо. А с другой стороны – чего тут искать? Сарай-то, надо думать, не вчера для этих нужд Особый отдел приспособил? А раз так, то и проверяли его уже неоднократно. С какого бодуна именно сегодня нужно устроить более тщательный обыск?
Завтрак, однако же, раньше принесли. Набравшись наглости, прошу у часового воды – умыться. Тот, против ожидания, соглашается и кого-то окликает во дворе:
– Михеич! Воды дай – арестанту морду сполоснуть!
Много не принесли, всего треть ведра, но и то! Божий дар в моем положении!
Споласкиваю ощетинившиеся щеки и тщательно мою руки. Вот и все, нет больше никаких чернильных пятен!
Подостывшая перловка моментом проваливается в желудок. Запиваю это кушанье чуть теплым чаем. Тоже, если подумать, лакомство. В какой-то мере, разумеется. Все лучше, чем просто воду и хлеб трескать. Это пока я тут пребываю в качестве непонятном (то ли дезертир, то ли окруженец с небритым рылом, то ли еще кто…), меня и кормят относительно неплохо. А вот когда окончательно приклеят мне ярлык «немецкого шпиона»… тогда – все, и так-то кормить уже перестанут. Тогда-то и будет нам пресловутая вода и хлеб…
Только-только успел закончить перекус – на пороге возникает еще один боец. Первый – это часовой у сарая, стоит и бдительно смотрит за тем, как я ем.
– Красовский! На допрос!
Ну, что ж тут поделаешь? Хоть пожрать успел…
Надо полагать, что давешний особист малость прифигел от моих выкрутасов, ибо в комнате ныне имелся еще один персонаж – аж в звании подполковника. Не слабо так… это ж какое мне обвинение сегодня навесить попробуют?
– Садитесь! – кивает мне на табурет этот хмурый дядя.
Сажусь.
Спешить мне некуда, до вечера (когда я помашу ручкой сему «гостеприимному» месту) еще времени много.
– Итак, товарищ (?!) Красовский, я рассмотрел материалы, собранные Особым отделом. Вы ничего добавить не хотите?
– Так я, гражданин подполковник, все вроде уже рассказал… Но если что-то еще нужно – спрашивайте!
– Вы уверены в том, что противник знал о готовящемся нападении на склады?
– Абсолютно уверен! Я и майору Федоткину это говорил, и лейтенанту Малашенко! Да и комроты со мною согласился.
– То есть вы тоже считаете, что имел место факт предательства?
