Горячее лето 42-го - Поселягин Владимир Геннадьевич
К утру я наконец засек румын. Подразделений Давыдова тут было мало, чисто сдерживающие заслоны, усиленные артиллерией и минометами. Мне кажется, тут было все, что могло стрелять более крупным калибром, чем обычные винтовки и карабины. Вообще план генерала я уже знал, немцы воплями своими пояснили. Движение на Крым, как я и думал, это лишь обманный финт, а заслоны делали вид, что ожидают подхода основных сил, а двинул он на Одессу, которую на данный момент фактически взял. То, что это явно согласовано с командованием, было ясно, потому как Черноморский флот уже подходил к Одессе, сопровождая множество транспортов для эвакуации гражданских и бойцов генерала. Ну, за раз вряд ли всех вывезут, но хотя бы часть гражданских с детьми. Тоже хорошо. Раненых немало эвакуировать нужно, чуть ли не полторы тысячи. Командующий у флота совсем уже другой, пару месяцев назад сменили, им командовал Кузнецов, совмещая работу наркома. Что прошлый натворил, мне пока неизвестно. Точнее знал, но в чем его местные обвинили? Он попал под трибунал, понижен в звании на два ранга и сменил должность. Вроде тылами стал командовать на Балтике.
Те трофейные грузовики, что я пригнал, уже дважды обгоняли меня. Сначала тяжело нагруженные промчались в сторону Одессы, доставляя припасы, потом стали возить людей. Не бойцов, а женщин с маленькими детьми. Я с ними дважды бензином делился, Давыдов попросил, мы связь по рации держали, топливо грузовикам было нужно, а запасов уже не было. Больше тысячей детей и около пары сотен женщин вывезли, что вполне себе неплохо. Зная Давыдова, пусть и недолго, я сомневаюсь, что он бросит Одессу. Это не Умань, со всех сторон окруженная противником, тут можно и морем помощь получать. Нет, будет удерживать, точно говорю. Румын из оккупационной администрации большей частью уничтожил, боевых частей там не было, а те, что в охрану города входили, отправлены ему навстречу для создания котла и биты во встречном бою, так что особо и сопротивляться было некому. На грузовиках к городу перекинули усиленный батальон, а усилен он был автоматическим оружием, они и проводили зачистку, пока машины доставляли второй батальон. А тут как раз еще грузовики подоспели, мои, еще сил подвезли, что позволило начинать строить оборону у города, и начали доставлять гражданских. Жители Одессы, немногие выжившие, встречали освободителей с радостью. Вот пока такие новости.
Румыны о моем появлении знали, слушали нас, так что драпали со всех сил, пришлось мне от КВ избавляться, что сдерживал, и идти на сорока пяти километрах в час, по самой медлительной машине. И вот наконец я нагнал замыкающие подразделения. В большинстве румыны шли пешком, техники мало, да и та в тыловом обеспечении, при штабах и артиллерии, последние и драпанули первыми, бросив свои войска. Давыдовцы сообщили, где находятся оба оставшихся батальона карателей, разведка постаралась. Румынский батальон с корпусом драпает, причем достаточно успешно, вот как раз они техникой снабжены, придется искать где-то в районе штаба армий «Юг». Поляки в стороне остались, сейчас о них не слышно, тоже сбежали, как узнали, что я здесь. О моей охоте на них они хорошо осведомлены. Под утро подъехали десять грузовиков, и их до полного загрузили канистрами с бензином. Как я уже говорил, Давыдову остро необходимо было топливо. Надежды на запасы в Одессе не оправдывались, резервуары там оказались пусты, а то, что нашли, и на день не хватит с такими активными перевозками, тем более в городе захватили еще два десятка автомобилей, треть из них легковые.
Нагнал я их как раз у тех окопов, где они сами готовились встретить Давыдова. Румыны, похоже, использовали замыкающий полк как прикрытие, усилив его шестью разными артбатареями. Наверху уже крутился разведчик, километрах на трех, где мои зенитки его не могли достать, появился еще в сумраке, но не улетал, а контролировал все мои действия. Я уже купил КВ, до прилета разведчика, так что с ходу атаковал, и… обе моих передовые «тридцатьчетверки», а я следовал за ними, подорвались на минах. Меня это не смутило, починил ходовые и направился дальше. Они подрывались, а я с их помощью прокладывал дорогу. Один танк от взрыва мощного фугаса был окончательно потерян, но второй проложил маршрут. Мой КВ бил прямой наводкой по окопам этого полка, а арты выбивали артиллерию. Впрочем, к моменту, когда я атаковал, там уже ничего и не было, все же четыре арты, это куда лучше, чем одна, как мне приходилось в Африке действовать. Черт, да я там бы за неделю все сделал, именно то, что арта одна, и замедляло. Ладно, догадался по ночам все три использовать. Полк этот я за час раскатал, и то, потому что они в окопах прятались, но справился, убедившись, что выживших нет, прокатился к артбатареям, добил подранков из артиллеристов, арты в это время били по пехотным колоннам, которых прикрывал этот полк. Я ушел, а к окопам подошел следовавший за мной на повозках заслон, его задача – собрать трофеи, особенно пушки и боеприпасы к ним. Хотя бы что-то же должно остаться, пушки генералу явно нужны, значит, мои догадки насчет обороны Одессы верны.
Счетчик мой был включен к моменту, когда я столкнулся с заслоном этого корпуса. В результате на танках счет две тысячи триста, на артах две тысячи семьсот, уничтоженных. Догнав обстрелянных, стал по подранкам работать, ходячих тут не осталось. Были бы румынские медики, я бы мимо проехал, но такого не случилось, так что они моя законная добыча. Еще тысяча на счет капнула, и пока я штаб корпуса догоню, думаю, от самого корпуса ничего не останется. Я рванул дальше… и никого. Дорога пуста. Румыны в сторону подались, пропуская меня. Ну-у-у… мы так не играем. Развернувшись, стал нагонять тех, что ушли вправо, плюнув пока на левых, и до них очередь дойдет. Тут я обнаружил пусть и разрознено двигающихся румын, но по факту на целую дивизию солдат и офицеров наберется. Чем больше уничтожу, тем меньше мамалыжников вернется на родину, и это правильно, их сюда никто не звал.
При моем приближении бросились врассыпную. Да уж, это не ночью работать, где они ничего не видят и просто бегут от выстрелов и разрывов, тут днем, поди, их все собери и под выстрелы направляй. Разбегаются явно осознанно, видимо по приказу, группами от десяти до тридцати солдат, бросая все, что при них имеется. Повозки, лошадей, немногочисленное тяжелое вооружение. Надо сказать, что ушли бы все, но спасибо артам, пока за одними гоняешься, те других убегающих обстреливали по уже отработанной схеме. Тут главное даже не убить, от близких разрывов тяжелых снарядов они получают контузию. Если кто пытается встать, добавляю. Вырубает надолго, потом подъезжаю и добиваю. Многие без сознания лежат, с потеками крови из ушей, есть и раненые, от легких, до тяжелых. В общем, дивизию эту я все же всю загнал, а так как выбивал первыми тех, кто быстрее всех двигался, то никто не ушел за зону тактической арты. Однако потратил на это уйму времени, погоняйся за ними, поэтому, когда наступил полдень, я закончил, и удаление до трассы было километров тридцать.
Про тех румын, что влево подались, можно забыть. Однако двигаются к Крыму, может, нагоню. Меня бомбят постоянно, отчего я днем и не люблю действовать, доставалось и румынам. Исступленно бомбят, похоже, сюда всю фронтовую авиацию перекинули, десяти минут нет, чтобы налета не случилось. Остановить во что бы то ни стало. В результате я сбил тридцать восемь самолетов противника, в основном немцев, румыны редко летают, большая часть авиации у них повыбита. Но шесть раз танки и десять раз арты были уничтожены прямыми попаданиями. А я их снова покупал и дальше за румынскими солдатами гонялся. Дошло до того, что одиночки становились моей целью, но сказать могу точно, никто не ушел. Я вообще педант, и меня расстраивает… Нет, не так сказал. Бесит, если что не доделаю или что-то не по мне.
В этот раз я сидел в советской «тридцатьчетверке», она очень маневренная, поэтому и удавалось избегать прямых попаданий, близкие накрытия были, но, к счастью, выживал. Однако понять, что дальше мне работать так спокойно не дадут, смог. Поэтому я все же из принципа покончил с этими румынами и под очередной налет подставил свои танки, укрываясь в кустарнике. Все уничтожены, успокоившиеся немцы еще минут двадцать летали и, убедившись, что все мои машины развалились от внутренних детонаций, исчезли. А разведчик остался. Немцы столько раз меня уничтожали, похоже, уже не верили, что и в этот раз получилось. И правильно делали. Пришлось лежать, накрывшись маскировочной накидкой. Заодно решил поспать, что и сделал, тем более вокруг никого, арты хорошо поработали, только деревенские из одной деревень светились разными цветами. Свернулся клубком, шлемофон под голову и мигом уснул. Ночью работать буду. Заодно атакую немцев в спину, что перешеек крымский держат, передав по рации нашим, что можно атаковать, и, если те ушами не прохлопают, глядишь, повезет расширить удерживаемую территорию. Тем более батальоны карателей мне еще искать предстоит. Вот такой план.
