Андрей Буторин - Клин
— Тогда тем более, — закивал Штейн. — Тогда тянуть просто неразумно.
— Тянуть неразумно еще и потому, — обернулся и провел взглядом по кромке леса Серега, — что на нас могут напасть. Так, во всяком случае, сказал старик.
— Напасть?.. — вздернул брови ученый. — Снова бандиты?
— Хуже, — помотал головой мой двоюродный брат. — На сей раз военные. Причем Никиров предупредил, что если они нападут, то вероятней всего тогда, когда ты откроешь проход в «Клин» и мы туда направимся. Поэтому очень всех: будьте очень внимательны.
— Погоди-погоди! — заморгал Штейн. — Но военные не могут сделать нам ничего плохого! Я нахожусь в Зоне официально, вы здесь вообще оказались случайно… Я им все объясню, и они не станут нам мешать.
— Ага, — фыркнула Анна. — Они нам помогут! Проводят ребят в прошлое с почестями, под звуки фанфар.
— Не надо утрировать! — взмахнул ученый руками.
— Да нет, Штейн, — нахмурился мой двоюродный брат. — Это ты, похоже, чего-то недопонимаешь. Впрочем, мысли военных штатским понять нелегко. А я почти уверен: ничего хорошего нам от здешних вояк ждать не стоит. Даже если я ошибаюсь, подстраховаться никогда лишним не бывает. Поэтому, как только откроется проход в «Клин», нужно сразу перенести внутрь аппаратуру. Не мешкая ни секунды!
— Как?! — Штейн замахал руками, словно мельница. — Это ты не понимаешь! Аппаратуру нельзя будет трогать, когда откроется проход, ведь это именно она станет поддерживать его в открытом состоянии.
Брат посерел.
— Это точно?
— Разумеется, точно! Кому и знать, как не мне.
— Это очень осложняет ситуацию. В таком случае, нам придется разбираться с бункером самим, а вам с Анной лучше остаться снаружи и закрыть проход, как только мы с Фёдором окажемся внутри «Клина». И… если военные и впрямь нагрянут, тебе придется уничтожить оборудование.
— Ты что?! Тогда они уничтожат меня!..
Сергей сжал губы и заиграл желваками.
— Во всяком случае, — выдавил он, — постарайся сбить настройки. Потяни время, сделай так, чтобы раньше, чем произойдет выброс, они в «Клин» не попали. Иначе нам с Фёдором придется надолго забыть о доме. Если не навсегда.
Я понял, что наступил тот самый момент, когда мне следовало высказать Сереге все, что я думал насчет него.
И я открыл уже рот, чтобы сделать это, как из-за крон деревьев, стрекоча лопастями, вынырнули вдруг два вертолета. В горячке спора мы каким-то образом умудрились прослушать их приближение!
Вертолеты опустились в полусотне метров от нас. И не успели их шасси коснуться земли, как из распахнутых люков начали выскакивать одетые в невиданные мною прежде защитные костюмы, вооруженные чем-то невероятным на вид люди, которые, нацеливая на нас это чудо-оружие, стали брать нас в кольцо.
Глава тридцать вторая
Бункер
— Включай! Быстро!!! — заорал на Штейна Серега. Ученый задергался, засуетился, словно забыл, как обращаться со своим оборудованием. А потом глянул расширенными от ужасами глазами на Сергея.
— Но… зачем?.. Вы не успеете… Это бессмысленно! Ты посмотри, сколько их! Надо сдаваться!..
— Включай, мать твою!.. — зарычал мой двоюродный брат, направив на ученого ствол автомата.
Штейн побледнел, съежился и склонился над аппаратурой.
Я обернулся. Кольцо военных стремительно сжималось. Откуда-то, скорее всего от вертолетов, послышался усиленный мегафоном голос:
— Всем стоять и не двигаться! Руки за головы! В противном случае — стреляем без предупреждения!
— Я же говорил!.. — отпрянул от приборов Штейн и начал поднимать руки.
— Делай, что я тебе сказал!!! — ткнул его в бок стволом автомата Сергей. — Они не будут стрелять, мы им нужны живыми! А вот я выстрелю точно! Не веришь?..
Ученый, судорожно всхлипнув, вновь повернулся к приборам.
Скажу честно: мне стало страшно. Я не был уверен в том, что сказал Серега. И насчет того, что военные не станут стрелять в нас, и по поводу того, что сам он выстрелит в Штейна. Ученый, конечно, повел себя малодушно, но его можно было понять. Ведь, по большому счету, когда он согласился нам помочь, им в первую очередь двигал научный интерес. От того, вернемся мы домой или нет, ему было ни жарко, ни холодно. А теперь, когда на чаше весов оказалась его жизнь, она перевесила все остальное. И если бы он сдался, военные бы наверняка его не тронули — им и впрямь могли пригодиться его знания и главным образом его умение обращаться с аппаратурой. А отправив нас в «Клин» и уничтожив оборудование или просто сбив его настройки, он автоматически становился саботажником, и военные, выбив из него все, что им нужно, вполне вероятно могут пустить его в расход. Здешние нравы, как я успел понять, вполне соответствовали такому развитию событий. Но теперь, когда ствол Серегиного автомата был от него всего в нескольких сантиметрах, он и стал решающим для ученого аргументом. Штейн подчинился моему брату, поскольку совершенно не знал, на что тот и в самом деле способен. Положа руку на сердце, я бы в тот момент тоже не смог за него поручиться.
Между тем воздух перед аппаратурой стал колебаться как над нагретым солнцем асфальтом, а потом невысоко над землей возникло туманное облачко, которое разрасталось на глазах и стало вскоре около двух метров в поперечнике. Середина его внезапно словно вдавилась внутрь, и перед нами открылось круглое «окно» в обрамлении клочьев тумана.
И тут же раздались звуки выстрелов. Похоже, военные не собирались просто так бросаться словами. Правда, стреляли они пока выше наших голов, но я был почти уверен, что за предупреждающими выстрелами вскоре последует и прицельный огонь. Солдаты находились уже от нас настолько близко, что могли не бояться случайно повредить оборудование.
— Все — в «Клин»!!! — рявкнул Серега, толкая Штейна в спину.
— Но… — обернулся и вытаращил тот глаза.
— Я сказал: все!!! — поддал ему мой брат так, что ученый влетел в «окно», будто мешок с картошкой.
Анна, не говоря ни слова, нырнула за ним следом. Серега мотнул мне головой, и я отправился в жутковатую прореху следующим. Сразу за мной туда заскочил и мой брат. А потом он резко повернулся и полоснул автоматной очередью по видневшемуся теперь уже с той стороны «окна» оборудованию.
— Не-е-еет!!! — вскочив на ноги и бросившись к Сергею, заверещал Штейн.
Но было уже поздно. Большое пятно «окна» словно одним махом смыли большой влажной тряпкой.
— Что ты наделал!.. — замолотил кулаками по Серегиной груди ученый. — Мы теперь останемся здесь навсегда!
— А ты хотел остаться навсегда там?! — схватил брат запястья Штейна. — Навсегда мертвым?..
— Они бы меня не тронули… — упавшим голосом выдавил Штейн. Он разом угас и обмяк, словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух.
— Вот как? — оттолкнул его от себя Серега, и ученый, сделав два неуклюжих шага назад, оступился и уселся в сугроб. — Не тронули бы тебя? — выделил брат последнее слово. — А нас?.. А ее?.. — мотнул он подбородком на Анну. — Не думал, что ты такой… С гнильцой внутри.
— Тебе легко меня обвинять! — взвился ученый, пытаясь подняться, но не удержался на ногах и вновь опустился в снег задом. — Вы с Дядей Фёдором сейчас улизнете к себе домой, а мы с Анной навечно останемся в этой клетке!
— Ты за себя говори!.. — выпалила Анна, но Сергей остановил ее жестом и снова обратился к Штейну, но уже совсем другим, чуть ли не ласковым тоном:
— Я не понимаю твоей паники, Андрей. Ведь ты же ученый. Почему ты делаешь поспешные выводы, даже не ознакомившись как следует с обстоятельствами?
— Да какие тут обстоятельства?! — воскликнул Штейн и обвел вокруг руками. — Ты сам-то посмотри!
Сергей поднял голову и осмотрелся. Мы с Анной тоже завертели головами.
Перед нами открылась та же самая картина, что мы уже видели мельком на экране «большого КПК»: заснеженная поляна, вытоптанные среди сугробов тропинки, невысокое бетонное строение с ажурными фермами антенн. Но теперь я видел и то, чего не успел заметить на экране: чуть в стороне возле дощатого сарая с трубой стояли две большие цистерны. Из сарая доносилось тарахтение, а над трубой вился сизый дымок. Там наверняка находился упоминавшийся Серегой генератор. И то, что он работал, а также то, что кое-где на поляне из-под снега тянулись столбики пара — вероятно, из вентиляционных отверстий, — говорило о том, что бункер был обитаем. Хорошо это или плохо, я пока не мог сказать.
Вокруг поляны плотно стояли деревья с шапками снега на ветвях. Вероятно, лес тянулся и дальше, и мое сердце екнуло вдруг в дикой надежде: что если мы уже вернулись в прошлое, и за этим лесом — города и села моей любимой советской страны?.. Но мои надежды рухнули, стоило мне обернуться. Позади никаких деревьев не было. Там не было вообще ничего, кроме призрачной стены белесого тумана. Даже не тумана, а чего-то такого, чему мой мозг не смог найти лучшего определения, потому что ни с чем подобным прежде не сталкивался. Эта «стена», загибаясь, тянулась влево и вправо и скрывалась за деревьями, так что можно было смело утверждать, что никакого леса нет и за ними. Мало того, белесый «туман» поднимался и кверху, заменив собой небо, и таким образом получалось, что мы оказались как бы накрытыми сверху огромной чашкой.
