Александр Сухов - Пламенный Путь
Бу-бу-бу-ррр. Незнакомый звук, вроде бы как от работающего механизма — первое, что я услышал, придя в сознание. И тут же очень сильно пожалел — лучше бы так и оставался в отключке. Во всем теле жутчайшая боль, как будто меня долго и усердно пинали ногами, а в завершение пару раз подняли и отпустили. Чтобы восстановиться, попытался перевести организм на магический метаболизм — не вышло. Странно, обычно это у меня получается на уровне рефлексов.
Хорошо, не выходит колдовством, попробуем естеством. Сосредоточившись на терзающей мою плоть боли, постарался максимально сродниться с ней, принять ее как близкого друга, как собственного ребенка — так учил меня один монах из Шаолиня. Сказать, что это было приятно — покривить душой. Меня как будто еще раз отметелили так, что я едва не лишился чувств. Слава богу, пронесло, и мне удалось сохранить ясность ума. Следующим этапом — по совету все того же буддийского мудреца — было «просветление духа», точнее полное отстранение моего «Я» от терзавшей телесную оболочку боли. «Представь себя отцом, — наставлял он, — который отправляет любимого сына в дальнюю дорогу. Ему больно, оттого, что он возможно никогда не увидит родное чадо, но он горд — сын стал взрослым и теперь способен сам выбирать свой путь в жизни. Так выпроводи, как тот отец, свою боль из тела и закрой навсегда перед ней двери, пусть убирается восвояси».
Именно так я и поступил. Не сказать, что все неприятные ощущения вдруг разом пропали. Однако невыносимая боль все же отступила. Во всяком случае, мой мозг наконец-то получил возможность адекватно воспринимать и оценивать информацию, поступающую от органов чувств.
Вне всякого сомнения, в настоящий момент я пребываю в горизонтальном положении на какой-то жесткой поверхности. Откуда-то доносится равномерный рокот и буханье. Каких-либо иных посторонних звуков не отмечается.
Следующим актом моего воскрешения было открытие глаз. С величайшим трудом удалось разлепить веки. Ага, все понятно. Я нахожусь в ограниченном пространстве размером примерно два на три метра. Стены неприятного грязно-салатного цвета. Массивная стальная дверь без глазка и ручек. От голого бетонного пола до побеленного известью потолка где-то четыре метра, отчего помещение кажется значительно меньше, нежели на самом деле. Вряд ли какому-нибудь несчастному, страдающему клаустрофобией, здесь понравилось бы. Мне также здесь не особо нравилось, хоть выбирать на данный момент не приходится.
С трудом присел на своем лежаке, коснувшись голыми ступнями холодного пола. Я практически в неглиже, только эластичные плавки черного цвета служат мне своеобразным фиговым листочком. Признаться, вопрос одежды меня сейчас волновал меньше всего, здесь не холодно — не замерзну. Поэтому продолжил осмотр помещения, в котором оказался каким-то неведомым для себя образом.
Камера (вне всякого сомнения, я находился именно в тюремной камере, а не в больничной палате или еще каком ином заведении) была освещена достаточно ярко и, слава богу, здесь ничем не пахло. Обладая повышенной чувствительностью, я всегда страдал из-за неприятных запахов. Даже понижение обонятельного порога с помощью магических методов мало помогало, поскольку мои страдания перемещались на подсознательный уровень, а именно: мысль о том, что вонь, которую я только что ощущал собственным носом, никуда не делась, а продолжает витать вокруг, мягко говоря, нервировала мою излишне эмоциональную натуру. В углу, расположенном ближе к двери, стоял унитаз. Сливной бачок отсутствовал, вместо него большая синяя клавиша с надписью по-английски «washout». В другом углу умывальник с краном и стальной эмалированной раковиной. Более ничего примечательного я не заметил.
Поднявшись на ноги, медленно-медленно, будто тяжелобольной прошествовал к умывальнику. Вопреки моим опасениям вода оказалась чистой, холодной и очень вкусной, субъективно даже слегка сладковатой, как в горных реках, питаемых тающими ледниками.
«Тающими ледниками?!» — последняя мысль, сверкнув будто молния, буквально высветила все его содержимое моей памяти, и в тот же момент на меня обрушился бурный поток воспоминаний, а вместе с ними не менее бурный эмоциональный вал.
Черт! Черт! Черт! Меня захватили! Спеленали как малолетку, попытавшегося совершить кражу из супермаркета. Стыд мне и позор! Боже мой, я же не выполнил задание, подвел Учителя, Великого Князя! Как же жить дальше?
Откровенно говоря, первой моей мыслью было тут же на месте наложить на себя руки. Как любит говаривать уважаемый мною Аполлинарий Митрофанович: «Мертвые сраму не имут». Так вот, мне вдруг нестерпимо захотелось стать мертвецом, чтобы не умереть со стыда за плохо проделанную работу. Несколько сумбурно, но описать как-то иначе обуревавшие меня чувства я не был в состоянии, во всяком случае, в данный момент.
Однако сомнительный соблазн уйти от ответственности самым элементарным способом очень скоро смыла волна злости на себя.
Что это ты, Аристарх Савушкин так вдруг лапки опустил, вот-вот разрыдаешься, себя любимого жалеючи?! А кто недавно получил жезл и кольцо мага? А кого с окончанием обучения торжественно поздравил сам Его Святейшество Великий Князь Иван Николаевич Смирнов? А твой любимый Учитель, милейший Аполлинарий Митрофанович — вряд ли ему будет приятно узнать о столь бесславной кончине ученика.
Все яснее ясного, мне следует обратиться к моим магическим способностям и никакие стены в мире не смогут удержать молодого мастера Общей Магии. Насчет мастера, это я о себе. Черт побери, все-таки приятно осознавать себя дипломированным чародеем.
Как результат, суицидальные настроения тут же сменила восторженная эйфория. Сейчас я покажу своим тюремщикам, где раки зимуют, и почем фунт лиха. Вот настроюсь, да как жахну по двери, ну хотя бы «Кулаком гиганта» или «Молотом Мерлина». А потом пойду разыщу Архонта и вызову на честную дуэль. Не, на честную дуэль не вызову — благородство на войне роскошь недопустимая — измельчу в фарш исподтишка или испепелю огненным шаром.
Опершись на ванну, выпрямился и всем своим естеством устремился к сокрытой внутри меня Силе, которую в настоящий момент я по какой-то причине не ощущал. В результате полный и сокрушительный облом. Ни малейшей искорки магии, ни грана той могучей энергии, которой я привык оперировать на подсознательном уровне.
Сказать, что я испугался — ничего не сказать. Перспектива навсегда лишиться магических способностей едва не отправила меня в очередной нокаут. И все-таки я не впал в спасительное беспамятство. Не помню, как на негнущихся ногах доковылял до лежака, и, грохнувшись на его жесткую поверхность, впал в состояние прострации. События последних дней и часов замельтешили перед моим внутренним взором как на экране качественного 3D монитора.
Дверь в квартиру Андрея Шатуна, как обычно оказалась не заперта. Я без всякого стеснения распахнул ее и из общего коридора, прекрасно освещенного льющимися из широких окон золотыми лучами заходящего солнца, ступил в уютный сумрак прихожей.
— …уверяю вас, девчата, — до моего слуха донесся голос Андрея, похоже, бывший десантник рассказывал гостям одну из своих забавных баек, — все эти модные кутюрье — неисправимые педики. Поэтому им не нужна женщина, а банальная ходячая вешалка, чтоб товар, значит, лицом и все висело. Скажу вам по секрету, ни один нормальный мужик не польстится на вышагивающую по подиуму плоскогрудую тонконогую фифу ростом под сто девяносто. Удел этих, с позволения сказать дам, купаться в лучах проходящей славы и томиться от одиночества, после того как все о них забудут. Поэтому предлагаю поднять бокал за настоящих женщин, истинных русских красавиц, коих я имею честь принимать в своей холостяцкой берлоге.
— Луский зенсина колосо! — поддержал Андрюху господин Лю — стажер из Поднебесной, коего временно попросили заменить Шатуна в принадлежавшем бывшему афганцу оздоровительном центре.
— За красавиц! — это уже Ивэн сказал свое веское слово.
Не сомневаюсь, что Таня или Варя уже положили глаз на этого сердцееда. Удивительно, вроде бы не Ален Делон, скорее — Бельмондо, а женщины так и липнут к нему, будто мухи на мед. Впрочем, я ему ничуть не завидую, поскольку на отсутствие внимания со стороны слабого пола не жалуюсь.
Выпить не успели — Шатун меня почувствовал и радостно заблажил:
— Подождите немного, дорогие друзья! У нас еще один гость. Аристарх пожаловал. Танечка, рекомендую обратить на него самое пристальное внимание: молод, сложен как Аполлон Бельведерский, обеспечен, но самое главное — не женат.
Понятненько, расклад обозначился. Верный своей китайской супруге и заветам великого Конфуция господин Лю в охоте на дам не участвовал. Варвара, наверняка во всю флиртует с Ивэном, который отвечает ей взаимностью. Андрей в соответствии с древней традицией: «не спи, с кем работаешь, не работай, с кем спишь» вероятные знаки внимания особого рода со стороны Татьяны всячески игнорировал. Ну что же, Танечку я пару раз видел. Деваха классная, таких на улице не каждый день встретишь и даже по телику нечасто показывают. Спасибо друг за столь шикарный подарок. Постараюсь не упустить своего шанса, а там чем черт не шутит. Теперь я мастер и вполне могу самостоятельно планировать свою жизнь. Однако, если вдуматься, данный тезис, можно считать ошибочным — все мы под Владыкой ходим, и в его воле распорядиться судьбой всякого подвластного ему мага и не только мага, но и обычного смертного, проживающего в его епархии.
