Александр Афанасьев - У кладезя бездны
Таким образом, вводилась фактически система двух кабинетов министров — военного и гражданского. И передать власть от одного другому — одним указом мог лишь Король, что делало его чрезвычайно влиятельной фигурой. А, учитывая, как военные и гражданские ненавидели друг друга…
Король вздохнул. О, ненависть, куда же мы без этого греха…
Все. Надо вставать. Сна — ни в одном глазу.
Облачившись в халат и сделав стоящей у врат королевской опочивальни карабинерам знак молчания, по тихому ночному дворцу Король прошагал в свой кабинет. Включил настольную лампу, сел в свое кресло — оно выглядело как старинное, но на самом деле было стальным, оно могло послужить укрытием даже от пуль. Из потайного ящичка массивного стола, сработанного еще до возрождения для Сфорца — Король извлек папку с документами. Пакет королевских рескриптов, которые и образуют новый конституционный документ.[122]
Тяжело…
Как то неплотно прилегала дощечка, скрывающая тайник. Король нахмурился — сам он поправить этого не мог, надо вызывать краснодеревщика. Да такого, который будет молчать… а где такого найдешь. Сейчас никто не умеет хранить тайны…
Король тяжело вздохнул
Еще одним его достижением — заметным еще меньше, чем другие — стало заметное усиление банковской системы Италии. Само понятие — банк — происходит из Италии, banca — это скамья, на которой располагались менялы, прототип сегодняшних банкиров. Итальянцы же — а конкретно Лука Пачоли — изобрел краеугольный камень бухгалтерского учета, двойную запись и баланс. И в то же время — банковская система Италии была в полной разрухе — а вот Швейцария, которая полтора столетия назад была столь нищей, что экспортировала наемников — сейчас была общеизвестной копилкой и мировым финансовым центром.
Конечно — мировой финансовый центр за несколько лет не создашь, у людей долгая память — а там, где мостовые окроплены кровью, и где еще помнят красные флаги на улицах — его точно не создашь. Но Король уже много сделал в этом направлении — и наряду с конституционными намеревался подписать еще несколько указов, о которых никто не знал, потому что готовились они Его Величеством лично. Этими указами вводился беспрецедентный уровень банковской тайны, такой как в Швейцарии и даже выше. Номерные счета, векселя и боны на предъявителя, освобождение банков от необходимости раскрывать имена клиентов по любым запросам, разрешение уне фише,[123] процедура назначения наследника на средства банковского счета минуя общую процедуру. Разрешение на биржевую торговлю производными инструментами, в том числе второго и более порядка, расширенное страхование рисков неклассическими инструментами (биржевые страховки), свободный обмен валют. Вплоть до права получения итальянского подданства в случае, если у вас на счете в итальянском банке лежит очень крупная сумма. Этот пакет мер финансовой реформы, проводимой без ведома Национального собрания — должен был за несколько лет сделать Италию настоящим магнитом для не совсем чистых денег, которых в мире вращается очень и очень много. И чего в этом плохого? Ни кто иной, как император Веспиан, когда его начали стыдить за то, что он ввел плату за пользование общественными уборными, поднес к носу собеседника монету и спокойно ответил — деньги не пахнут.
Да, деньги не пахнут…
Проблема в том, что в Национальном собрании ничего этого не понимают. Это вообще — мало кто понимает. Мало кто понимает, как на самом деле зарабатываются деньги — от булочника, трудящегося в поте лица за проценты банку, до «народного депутата», который за свою жизнь не заработал ни лиры — он всегда получал зарплату. Король представил, какой начнется скандал… почему то люди очень любят считать чужие деньги, разоблачать взяточников, коррупционеров… господи, вместо того, чтобы преследовать того, кто заработал деньги, взяли бы и сами что-то заработали. Злые люди, злые… Даже про него, про монарха то и дело ходят слухи — что у него состояние сорок миллиардов лир, что он совладелец Agip,[124] что у него тайная доля в машиностроительном концерне FIAT — господи, этот подонок Аньели по тихой финансирует социалистов, а люди говорят, что в FIAT совладелец — король. Да если бы у него было хоть четыре миллиарда лир — стал бы он тащить на себе всю эту помойку, а? Уехал бы в Монако и жил бы там — и пусть тут все огнем горит…
Неблагодарные люди. Ты им добро делаешь, а они…
Король еще раз тяжело вздохнул. Потом — достал из ящика стола электрическую печатную машинку, заправил в нее бумагу. Достал и надел на нос очки — Король в молодости испортил зрение, стеснялся очков и никогда не надевал их на людях. Достал и открыл записную книжку, закрывающуюся на ключ — туда он заносил свои мысли. Приложив ее пресс-папье, начал печатать проект очередного указа, поглядывая на записи.
А вы говорите — сорок миллиардов лир. Король ночей не спит, работает!
Король кое в чем ошибся — и ошибся смертельно. Он полагал, что политическая игра в Риме — это некое подобие шахмат, и проигравший — получает урок и думает о следующей партии. Его ошибкой было сажать за политический шахматный стол военный и вовлекать их в политические игры. А военные, которые за долгие годы противостояния в Сомали, стали некоей обособленной общественной группой со своими интересами, которые нашли полное понимание и поддержку в среде итальянских колонистов, которые ненавидели и считали предателями жителей Метрополии — при проигрыше просто схватили доску и ударили противника по голове. Только и всего…
Итальянское Королевство, Рим
Виа ин Селчи 88
Командование корпуса карабинеров, штаб
10 июня 2013 года,
Одиннадцатое июня, день рождения Его Величества — праздник для всех итальянцев. Дополнительный летний выходной — а итальянцы ценят такие вещи и умеют наслаждаться жизнью. Праздник для всех, кроме карабинеров — именно на них ложится обязанность, и организовать военный парад в Риме и поддерживать порядок в этот день в стране. А порядка, как обычно и бывает во время массовых праздников в Италии — и близко не ожидалось. Беженцы, анархисты, коммунисты, террористические недобитки, крайне правые…
Командование корпуса карабинеров располагалось в самом Риме, причем не в самом худшем районе. Место это находилось совсем недалеко от Колизея, в одной из улиц, отходившей от Виа Кавур, одной из самых известных улиц Рима. Здание это было невысокое, довольно примитивной постройки, неудобное и тесное: в восьмидесятом году оно было разгромлено и сожжено, а потом очень небрежно восстановлено: старожилы штаба карабинеров, шутили, что надо бы еще раз разгромить, чтобы дали деньги на ремонт. Улицы тут очень узкие, припарковаться негде даже полицейским машинам. Многие участники совещания — бросали машины, где придется, иногда в километре от нужного места и добирались пешком. Из всех столиц крупных государств — Рим отличался просто запредельной теснотой и неудобством. Днем — скорость передвижения на машине по городу в среднем составляла шесть километров в час — а в час пик большая часть центра вообще вставала намертво аса на два. Но это — были объективные неудобства, с которыми много лет прослужившие в Риме офицеры давно смирились…
Военная часть совещания прибыла вовремя благодаря маленькой хитрости: они собрались на соседней Виа Сфорца, там был штаб Ассоциации парашютистов Италии и там же, в небольшом кабачке пропустили по сто грамм доброго красного вина, которое не пьянит, а бодрит. А кто пришел раньше — тот и по две соточки принял. Когда тут были тевтонские варвары — офицер, посмевший явиться на важное совещание даже чуть навеселе, был бы немедленно и сурово наказан: немцы этого просто не понимали. Но сейчас тевтонов не было — и просоленные солью Средиземного моря офицеры не видели поводов отказываться от маленьких радостей жизни. Обнявшись и горланя «Сфорца, Италия» они, словно группа загулявших гражданских, отправились на соседнюю улицу, в штаб карабинеров.
В штабе карабинеров — стоящие за дверью часовые попытались проверить документы, но сразу поняли, что это невозможно сделать. Ограничившись проверкой документов у одного из офицеров, капитана Алессандро Маршалди из полка особого назначения ВВС, они пропустили всех по одному документу. Ничего плохого они в этом не видели — а связываться с развеселыми представителями специальных частей, которые разучились себя цивилизованно вести еще в Триполитании и Сомали — себе дороже.
Но в комнате для совещаний — тут видимо раньше был зал для игры в мяч, но его переделали — они наткнулись на бывшего главного маршала[125] Лучиано Скотти, именем которого в берберских племенах Триполитании все еще пугали детей. Главный маршал за годы своей службы уяснил, что где начинается бардак и расхлябанность — там заканчивается армия. И он не только это уяснил — но и вдолбил тысячам призывников-салаг,[126] которые прошли через его руки. И внушил… так сказать, не совсем уставными методами.
