Андрей Плеханов - День Дьявола
Я ожидал увидеть все что угодно, только не это. Я уже забыл про этого человека, а теперь он снова появился в моей жизни. Стоял, улыбался, и улыбка его тонула в темных морщинах. Волосы его были седыми, почти белыми, со странным голубоватым оттенком. А сам он был китайцем в шикарном пиджаке с четырьмя пуговицами. На выглаженных брюках его не было ни пылинки.
Рядом с ним стояла инвалидная коляска. А в ней сидела все та же мумия человека в темных очках. Неподвижно.
Китаец держался за одну ручку инвалидного кресла. А за другую держалась Анютка, моя китайская девочка Цзян. Она была в майке и трусиках, и я сразу вспомнил, что ее джинсы мы потеряли с Лурдес где-то по пути. Ноги Анютки были все в царапинах - видно было, что ей здорово досталось по пути, не то что этому франтоватому китайцу, который и сейчас выглядел так, словно только что вышел из итальянского бутика.
– Господи, Анютка! - сказал я. - Ты жива! Слава богу!
– Привет, - сказала она и счастливо улыбнулась. - Я тоже рада вас видеть. Тебя, Мигель. Тебя, Лурдес. И вас, сеньор Феррера. Извините, у вас порвались брюки, сеньор Феррера. Наверное, вы много падали…
– Ты жива! - Я сделал шаг к Анютке, не выдержал и обнял ее. И она расслабилась в моих руках, и прижалась ко мне горячей щекой, и вздохнула с облегчением. - Я боялся, что с тобой что-нибудь случилось.
– Со мной случилось… - тихо сказала она. - Там, где я проходила, были очень странные твари, я никогда не видела таких. Они пытались убить меня. Я погибла бы, если бы не этот хороший человек. Он вытащил меня оттуда.
– Спасибо вам! - Я повернулся к китайцу. - Кто вы - ангел-хранитель?
– Я просто Хранитель. - Китаец снова заговорил по-английски. - Приветствую тебя, Михаил. Тебе не кажется, что пора приступать к своим обязанностям?
– Каким обязанностям? - пробормотал я. - Нет у меня никаких обязанностей…
– Обязанности твои просты - поразить Дьявола. Копьем или каким-нибудь другим холодным оружием. Например, вот этим артефактом. - Китаец ткнул пальцем в кинжал, висящий на моей груди.
– Какая чушь! - Я нервно засмеялся. - Я, конечно, Михаил. Мигель по-испански. Или Майкл, если называть меня по-английски. Родители дали мне такое имя. Но если вы пристальнее взглянете на меня, то вы вынуждены будете с глубоким разочарованием обнаружить, что я вовсе не архангел. У меня нет больших белых крыльев. Я просто человек - Мигель Гомес. Жонглер.
– Тот Михаил, который поразил Дьявола в прошлый раз, тоже не был архангелом, он был человеком. А потом уже легенды пририсовали ему крылья и всякие другие причиндалы. Таково любимое занятие человеков - придумывать красивые сказки.
Я едва не взвизгнул от изумления. Или все-таки взвизгнул? Было от чего: слова эти произнес человек, сидящий в инвалидном кресле. Причем произнес на чистейшем русском языке!
– Ты - русский?! - завопил я.
– Русский я, русский. Сам не видишь?
Он снял темные очки и аккуратно засунул их в карман. А потом поднялся в полный рост - без малейшего усилия. Но это был еще не последний сюрприз.
– Иван!!! - заорала Лурдес. - Dichosos misojos, que erestu!!! [Глазам своим не верю, что это - ты!!! (исп.)]
– Это я, - сказал человек на испанском языке. - Привет, Лурдес. Помнишь, я говорил, что мы еще встретимся с тобой - где-нибудь в другом мире. Вот мы и встретились. В мире Дьявола.
– Ostia puta!!! - Лурдес бросилась к Ивану. Прыгнула на него, обняла его, повисла на нем. Я думал, что она сшибет с ног несчастного инвалида, но он даже не покачнулся. Он стоял, и гладил ее по голове, и смотрел на меня своими серыми глазами. Казалось, что из глаз его исходят невидимые лучи энергии. Я отвернулся, потому что голова моя вдруг закружилась.
– Я не инвалид, - сказал Иван. - Я сильнее вас всех, вместе взятых.
– Какого же черта ты ездишь в инвалидной коляске? И молчишь, как паралитик?
– Я отдыхал. - Иван улыбнулся. Улыбка его была кривой, словно половина лица действительно была парализована. - Я много работал в последнее время. Мне нужно было набраться сил до того, как Эль Дьябло проснется.
– Великолепно!!! - Я воздел руки к небесам. - Лурдес знает Ивана. Иван знает Лурдес. Мы с Иваном оба русские! И я догадываюсь, какие новости ждут нас в ближайшие две минуты! Ань Цзян окажется двоюродной внучкой этого почтенного пожилого господина. А Габриэль Феррера - моим троюродным дядей, братом сестры Ивана, сводным племянником Лурдес, любимым внуком Анютки и тайным зятем диктатора Аугусто Пиночета.
– Я тебе зубы вышибу, чтобы ты не скалил их когда не следует, - пообещал Феррера. - Или лишу тебя премии. Иди сюда, чертов жонглер!
Он облапил меня своими ручищами и прижал к себе.
– Мужайся, Мигель, - сказал он. - Я никогда не говорил тебе, но сейчас вынужден сказать. Твой настоящий папа - король Хуан Карлос Второй! Он написал мне об этом в открытке, обещал материальную поддержку. Поэтому я так о тебе и забочусь, козленок!
– А мама? - Я изумленно поднял брови.
– А мама - Арнольд Шварценеггер! Он такой же идиот, как и ты!
И Габриэль Феррера довольно захохотал, хлопая себя по ляжкам в разорванных брюках.
5
Мы организовали небольшой ужин. Так сказать, пикничок на обочине.
Это было странно, если не сказать страшно, - сидеть на травке, вокруг расстеленной скатерти и что-то жевать и запивать пепси-колой, в то время как последние партии людей, усыпленных и теперь снова разбуженных Дьяволом, отправлялись в свое последнее путешествие. Эль Дьябло разросся уже неимоверно. Аттракцион стоял на самой высокой части Парка Чудес, и отсюда, из низины, хорошо было видно, что он добрался справа до Техаса, а слева - до Востока. Он проглотил их, похоронил под бесчисленными завитками рельсовой дороги. Он присосался к другим горкам - Стампиде и Большому Змею, присоединил их к себе и трансформировал их виражи в свои собственные. До старого Эль Дьябло теперь было не так уж и далеко - слышно было, как грохочут колеса бесконечного поезда. Рев паровоза, похожий на вой голодного хищника, доносился до нас и портил настроение.
А вообще- то, это была неплохая мысль -перекусить. Мы потеряли много сил. Мы были выжаты, как лимон. Да и боялся я теперь, честно говоря, намного меньше - присутствие двух новых людей придало мне уверенности. Похоже было на то, что эти люди кое-что понимали в происходящем. И пришли сюда специально из-за происходящего. Возможно было, что они даже попадали в своей жизни в подобные передряги. И выжили в них.
Они были похожи на охотников, причем очень специфических - на убийц демонов.
– Извините, господа, - обратился я к новоприбывшим. - Не знаком ли вам такой термин - consagrados?
– Я плохо знаю испанский, - вежливо сказал китаец по-английски. - Не будете ли вы любезны перевести? Вы можете говорить по-русски, я знаю этот язык.
– Иван, ты-то знаешь испанский?
– Знаю. И английский тоже. В сущности, мне все равно, на каком языке говорить. Я и китайский знаю. Но нам нужно договориться о каком-то едином языке. Английский все знают?
– Лурдес, ты знаешь английский?
– Sure.[ Конечно (англ.).] Два года только на этом чертовом языке разговаривала. Два года жила в Америке.
– А ты, Габриэль? - спросил я скорее для приличия.
– Спрашиваешь…
– Я не знаю, - сказала Цзян. - Я не знаю английский. Я знаю только слово shit.[ Дерьмо (англ.).]
– Итак, английский знают все, кроме Цзян, - подытожил Иван. - Испанский тоже знают все, кроме Вана. - Он кивнул головой старику-китайцу. - И все же я предлагаю говорить на английском - для пользы дела. Я в первый раз в жизни в Испании, мой испанский далек от совершенства, и какие-то важные детали нашего дела могут ускользнуть от меня. А уж Ван переведет своей землячке Цзян на ушко то, что он считает нужным, на китайски язык.
– Well, well,[ Ну, ну (англ.).] - сказал я.
Человек, который только что был мумией, уже командовал всеми нами. И я совсем не возражал, мне было даже приятно, что кто-то взвалил эту ношу на себя. К тому же он был русским, а я всегда любил умных русских, я уже соскучился по ним. Он был ненамного старше меня - было ему, наверное, лет тридцать с небольшим. И я не мог сказать про него совершенно ничего определенного. Он был из людей, не обладающих яркой внешностью и бросающимися в глаза чертами, по которым можно было бы человека классифицировать, причислить к какой-либо категории людей. Он имел очень среднюю внешность, на улице он был бы малозаметен. И более того, казалось, что он старался быть как можно менее заметным. Но я уже знал от Лурдес, что именно этот человек, Иван, поразил ее больше, чем любой из людей, которых она встречала в жизни, - даже больше, чем я. Что в нем чувствовалось несомненно - это интеллект. И странная сила, природу которой я пока не мог определить. Он чем-то напомнил мне Рибаса де Бал-маседу, хотя внешне между ними не было ничего сходного.
– Итак, Мигель, ты произнес слово «consagrados», - сказал Иван. - Это слово мне неизвестно. Переведи, пожалуйста.
