Евгений Константинов - Смертельный мир
Василий вернулся с забинтованным пальцем и с еще одними наручниками. Молча придвинул к кровати, где приготовилась к обороне пленница, тяжелое кресло, затем приноровился и схватил отмахивающуюся руку. Накинуть наручники и приковать руку к деревянному подлокотнику, было делом техники.
– Говорил же – никуда не денешься!
Сейчас эта обнаженная девчонка казалась даже более соблазнительной, чем в постели с Сергеем. Особую привлекательность добавляли спутавшиеся черные кудри, не успевшие высохнуть после вынужденного купания. А еще – ее беззащитность. Василий принялся скидывать с себя одежду.
– Твой брат вернется и отомстит! – выкрикнула пленница.
– Мой кузен вернется, только если я этого захочу, – Василий запрыгнул на кровать и, не позволив себя лягнуть, навалился на семнадцатилетнюю царевну. Купафка вдруг поддалась, и он победно вдавил ее в себя. Но в следующее мгновение зубы чертовки впились ему в щеку, и милиционер вновь оказался на полу.
Кто ж ее так кусаться-то научил?! А если бы за нос зубами схватила! Нет, такой секс – себе дороже станет. Дрожащей рукой Василий схватил выборочный преобразователь, направил на жену брата и нажал на зеленую кнопку. Опустевшие наручники, звякнули по батарее. Василий аккуратно расправил скомканную простынь и обнаружил то, что искал – неподвижного крохотного человечка.
Нажатие кнопки серого цвета, и появившийся из выборочного преобразователя тонкий голубоватый луч коснулся уменьшенной в сто раз девушки. Неспешно манипулируя приемлемо-переносящим лучом, Василий приподнял ее, перенес по воздуху к подставленной ладони и, не прикасаясь к хрупкому созданию, перешел в соседнюю комнату. Он не до конца освоился в обращении с чудо-прибором, хотя и знал, что подставлять ладонь не было необходимости. Конец приемлемо-переносящего луча, как бы приклеивался к выбранному объекту и мог удерживать его в воздухе, удлиняясь, либо укорачиваясь, до тех пор, пока владелец прибора не введет соответствующую функцию «освобождения». После чего луч исчезал, а объект оставался лежать там, куда его перенесли, или же падал с высоты, на которой была введена функция «освобождения».
Василий остановился перед макетом местности, огражденным стеной высотой около метра. На макете, освещаемом люстрой, имелись горы и леса, огромное озеро с несколькими островами, поля, пролегающие через них дороги, множество строений без крыш. Если приглядеться повнимательней, то на дорогах можно было заметить движение, а если напрячь зрение, или перегнуться через стену, становилось понятно, что движутся человечки, очень маленькие человечки.
Еще один такой же человечек был сейчас на конце приемлемо-переносящего луча. Первым желанием Василия было опустить строптивую девчонку в то самое место, откуда он ее извлек, на самом деле, спасши от неминуемой смерти. То есть, бросить царевну Купафку в озеро, где ее непременно сожрали бы рыбы. Но нет, это слишком просто. Тем более что Купафка навряд ли успеет прийти в сознание и, значит, не поймет, какую совершала ошибку, кусая его. Да и не хотел он смерти жене своего двоюродного брата. Но хотел, во-первых, наказать, а во-вторых, в скором времени все-таки поиметь ее, как женщину.
Наказать – проблем не составляло. Достаточно было перенести молоденькую царевну в любую казарму пришлых, или бойцов, либо вообще – на Княжий остров. Хотя извращенцы князьки навряд ли оценят красоту девичьего тела, скорее, проявят свои каннибальские качества. Проще всего было опустить Купафку, как и всех преобразованных, на Нейтральный остров – пусть сама выбирает, по какому магнитному мосту перейти на землю, чтобы там же быть изнасилованной, либо бойцами королевства Горного, любо королевства Лесного.
Василий поморщился. Нет, бойцы пока что обойдутся. Ему интересней обладать царевной раньше других. А для этого надо сделать так, чтобы она осознала, что находится в полной его власти и стала покорной.
Приемлемо-переносящий луч, на конце которого зависла крохотная девушка, начал удлиняться до тех пор, пока не оказался над самым центром мира за стеной, затем переместился вправо и стал снижаться к глади озера, туда, где из воды выпукло торчали два небольших острова. Василий выбрал тот, что был более округлым. На нем не росли ни деревья, ни трава, поверхность была абсолютно голой – обычный булыжник, который создатель мира за стеной подобрал на улице и бросил в озеро, чтобы разнообразить пейзаж.
От острова до ближнего берега было совсем чуть-чуть. То есть, чуть-чуть для него, Василия, а для человека, живущего в мире за стеной, это расстояние равнялось примерно ста шагам. Доплыть можно. Но только тем, кто умеет плавать. А, как было известно Василию, рожденные в мире за стеной, плавать не умели – бесполезное занятие, если учесть, что единственным водоемом здесь было это самое озеро, населяемое гигантскими прожорливыми рыбами.
Он опустил бесчувственную царевну в самый центр острова и ввел функцию освобождения. Луч исчез. Василий не успел поинтересоваться у Максима Николаевича, преобразовывал ли он родившихся в мире за стеной по несколько раз. Впрочем, это не имело значения. Теперь он сам стал Творцом, и мог делать с этим миром все, что заблагорассудится. Для начала же надо понаблюдать за поведением девчонки, оказавшейся на маленьком необитаемом острове. Без одежды и без еды. От жажды не загнется – вокруг вода. А через день-другой он преобразует Купафку обратно и ласково поинтересуется, будет ли чертовка продолжать кусаться? Тем временем песня продолжалась:
Мама, я очень болен,
Мама, нас лечат не те врачи.
Те, кто нас заразил этим, врачует нам раны.
Именно поэтому я неизлечим…
Глава вторая
Новый кардинал
– С прибытием на землю Лесного королевства, молодой человек!
Сергей Фролов, только что перешедший Восточный мост Нейтрального острова, остановился и спокойно посмотрел на приветствовавшего его всадника, в руках у которого был заряженный арбалет, недвусмысленно направленный ему в лицо. Раньше он этого человека не видел. А вот один из двух пеших бойцов, присоседившихся к всаднику, показался знакомым. И тот, кажется, тоже его узнал.
– Господин виконт, так это же Фролм! – воскликнул боец. – То есть, царевич Фролм, которого сегодня на корм рыбам… отпра… ви… ли…
По мере окончания фразы глаза говорившего все больше округлялись, словно он и сам не верил в свои слова.
– Как такое может быть, капрал? – недоверчиво поинтересовался всадник. – Ты, наверное, обознался.
– Капрал Заиц абсолютно прав, – вспомнил Фрол имя бойца, с которым вместе оборонял Рубежную крепость. – Сегодня, сразу после того, как погасло третье солнце меня и мою жену, царевну Купафку погрузили в озеро на корм рыбам. Это видели все, собравшиеся на казнь. Но Творец своей дланью перенес ее и меня в потустенный мир. Вместе с орудием казни перенес.
– Как? – растерявшийся виконт опустил арбалет. – Зачем?
– Да затем, чтобы преобразовать нас обратно и дать инструкции новому кардиналу, то есть, мне. Инструкцию, как впредь должна протекать жизнь в мире за стеной, – Фрол развел руками и, словно только сейчас вспомнил, что абсолютно голый, чуть ли не приказным тоном сказал:
– Лучше дайте-ка мне плащ, виконт. И проводите на аудиенцию к Его величеству королю Гурлию. Пока второе солнце не погасло.
* * *Как и всех дворян Лесного королевства, виконта Вихора время от времени назначали в караул у Восточного моста Нейтрального острова. Почти каждое дежурство кто-нибудь переходил с острова через мост, но такого необычного пришлого он встретил впервые.
Виконт Вихор не присутствовал на сегодняшней казни. В это время по приказу принца Чингая он занимался обменом пленных. Когда в мире за стеной шли войны, пленные становились настоящей обузой для тех, кто их пленил, поэтому, после объявления перемирия, воюющие стороны первым делом договаривались о «людской рокировке», как любил выражаться кардинал Манай.
Обмен прошел успешно – одиннадцать бойцов вернулись на территорию Лесного королевства, и виконт Вихор отправился доложить об этом командующему армией генералу Ткачу. По дороге завернул к Восточному мосту и, как оказалось, вовремя. Пришлый Фролм, в котором капрал Заиц признал царевича, и которого сегодня, якобы, казнили, вдруг заявил, что он – новый кардинал!
Вообще-то нужно было его связать, но пришлый вел себя слишком уж самоуверенно, можно сказать, по – хозяйски. Оставив бойцов продолжать караулить мост, молодой капитан указал пришлому, накинувшему на плечи плащ Заица, дорогу и направил коня вслед за ним, на всякий случай, держа наготове арбалет…
Нельзя сказать, что мысль назваться новым кардиналом пришла Фролу неожиданно. За короткие минуты общения с брателлой Василием в квартире Максима Николаевича, тот, обмолвился, что готов сделать кузена своим наместником. Обмолвился – считай, предложил, а он, Фрол, считай, согласился. И пусть кто-нибудь попробует доказать обратное. Манай и Халимон, Гурлий и Векра – четыре самых влиятельных человека мира за стеной знают, что изначальный Творец низвергнут и томится сейчас в тюрьме Королевского стана, так же, знают они и, что Фрол – брат нового Творца.
