Константин Кривчиков - Хроники ада
Когда Колян и Закир ушли, Нагаев приблизился к поваленной березе и, покряхтывая, присел. Автомат поставил между ног.
– Присаживайся, Лукич. Но близко ко мне не подходи. Так, на всякий случай. Учти, стрелять я еще не разучился.
Сталкер неторопливо посмотрел по сторонам. Затем, держась от Нагаева на отдалении, подошел к другому концу березы, но садиться не стал. Погладил ладонью ствол, отвел в сторону ветку можжевельника, росшего тут же.
– Чего, – спросил Нагаев, – аномалии боишься?
– Боюсь. Глупой смерти. А аномаль, она что? Захочет – сама найдет.
– Твоя правда… Что ж, объясни мне, Лукич, что бы это значило?
– Что именно?
– Да вся эта история с картой. Мы же с тобой договорились. Ты мне помогаешь, я с тобой расплачиваюсь. Щедро расплачиваюсь. А ты молчишь – о том, о чем надо молчать.
– И разве я что-то нарушил?
– А то нет? Зачем карту украл?
– Да не крал я ее. Почему обязательно я? Ты вот Коляну своему доверяешь?
– Да вроде нет поводов сомневаться.
– Уверен? Скажи, ты его сам на помощь позвал?
– Нет.
– То есть он к тебе пришел? И говорит, давай-ка, Равиль, найдем Лунный Цветок?
– Ну не совсем так… – Нагаев помолчал. – Хотя в чем-то ты прав. Только незачем Коляну карту брать.
– Почему ты в этом уверен?
– Ну… скажем так, не вижу логики.
– А ты понимаешь его логику? Ну ладно… оставим пока Коляна в стороне. А Закиру можно верить?
– Вот тут ты, Лукич, пальцем в небо попал. К Закиру я сам пришел. Вернее, мы пришли. А потом его чуть не убили. Ну я тебе рассказывал, что в квартире случилось.
– Рассказывал. А тебе не приходило в голову, что ловушку могли подстроить при участии Закира?
– Это как?
– Да так. Когда вы уехали на кладбище, он взял да и сообщил кому надо. А в квартире остался, чтобы вас в ловушку заманить. Ну если на кладбище не получится вас взять. Думаешь, так не могло быть? Он же вам дверь открыл, сигнала никакого не подал. Это чудо, что вас там не повязали.
Нагаев помолчал.
– Понимаю, к чему ты клонишь. Но ты ведь догадываешься, что эти разговоры ненадолго?
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что парни сейчас сходят к ферме, и все прояснится. Если они найдут карту у пня, то тогда тебе конец.
– А если не найдут?.. Не торопился бы ты с выводами, Равиль. И вообще… Кто знает, глядишь, я тебе еще и пригожусь.
– Так я и не тороплюсь. – Нагаев взялся ладонью за ствол автомата. – Видишь, я тебя даже на прицеле не держу. Побежишь, так я и выстрелить не успею.
– Предлагаешь мне побежать?
– Тебе виднее.
– А за пазухой-то небось пистолетик припас? Я, дурачок, побегу, а ты р-раз – и готово.
– Откуда же у меня пистолет? – Нагаев прищурился.
– Как откуда? У бандита мертвого на переезде забрал. Руки-то у тебя тогда не связанные были.
– Фантазируешь ты, Лукич. Хотя и складно… Что же, скоро узнаем, кто тут у нас крыса. – Нагаев усмехнулся.
– Скоро узнаем. Подождем?
– Подождем.
Они несколько минут сидели в молчании. Первым его прервал Лукич:
– Можно спросить?
– Спрашивай.
– Мы ведь к остановочному павильону идем, верно?
В лице Нагаева что-то дрогнуло.
– С чего ты взял?
– Да так, предчувствие… Я ведь знаю, что где-то там Анатолий погиб.
– Откуда знаешь?
– От Вафиды. Она мне в июне письмо по электронке прислала. Сообщила, что Анатолий погиб. Вроде как извинялась, что не по ее вине. Мол, получилось так… Я ей ответил, попросил, чтобы она указала место гибели. Ну чтобы хоть знать, где кости лежат… Она написала, что точного места указать не может. Мол, погиб в «зеленке», ничего не осталось. Но было это возле остановочного павильона «Обский залив»… Я позже сходил туда. На насыпи там крестик маленький поставил. Выпил.
– Вот как… Я не знал. Только к чему это, Лукич?
– Думаю, что павильон на нашем маршруте лежит.
– Почему?
– Не имей меня за дурака, Равиль. Мы ведь с тобой знаем, куда Анатолий с Вафидой шли.
– Думаешь, мы туда же идем?
– А то!
– Ну гадай, гадай… Дойдем – увидишь.
– А сейчас сказать не хочешь?
Нагаев усмехнулся:
– А зачем тебе знать? Хочешь вперед меня до Убежища добежать?.. Так беги. Глядишь, и добежишь.
– Не дождешься. Я уж лучше с тобой, за компанию.
Лукич вытащил из кармана «Приму», закурил. Он продолжал стоять возле кустарника, изредка переминаясь с ноги на ногу.
– Да, павильон… Странное место. Народ говорит, он то есть, то исчезает. А еще вокруг него какие-то туманы появляются, что твой кисель. Не слыхал? – Сталкер стрельнул взглядом в сторону Нагаева, но тот лишь пожал плечами. – Не слыхал, значит… как нога-то?
– Сейчас терпимо. Хотя опять подергивать начинает. – Нагаев поднял на Лукича глаза и вдруг спросил севшим голосом: – Думаешь, не выкарабкаюсь? Кранты?
– Если честно – то не знаю.
– Вот и я не знаю. Потому и не тороплюсь… делать выводы.
Глава 32
Удар в спину
Михаил Стеблов
Август 2016 г. Воскресенье
Новосибирская Зона Посещения
Михаил шел по следам уферов около четырех часов. За это время он видел их трижды: один раз на насыпи железной дороги; один раз, когда они устроили небольшой привал на пригорке; и затем, когда сам поднялся на этот пригорок и увидел их, бредущих по ложбине. Он ни разу не напоролся на аномалию и уже начал чувствовать себя бывалым сталкером. Хотя и понимал, что отчасти его везение связано с тем, что он продвигается почти след в след опытным ходокам. Несколько раз он швырял гайки, которые позаимствовал у мертвого бандита около контейнерной площадки. Но тревога оказывалась ложной. В какой-то момент он даже стал легкомысленно насвистывать, но вовремя спохватился, вспомнив старую поговорку: «Не свисти – беду накличешь».
В четвертый раз «спецы» появились в его поле зрения, когда начали подниматься на холм, к видневшимся там хозяйственным постройкам. Уферы оказались неожиданно близко – в какой-то сотне метров. Михаил в этот момент двигался по открытой поляне – если бы кто-то из уферов обернулся, то смог бы его засечь без труда. Поэтому он решил укрыться в ближайшем перелеске и рысью бросился к нему. Вбежав в лесок, он стал осматриваться в поисках следов «спецов» – они должны были обнаружиться где-то поблизости, потому что на поляне он видел четкие отпечатки двух пар армейских ботинок.
Конечно, он мог бы преодолеть некоторое расстояние без следов, ориентируясь на постройки на холме. Но в этом случае повышался риск попадания в аномальную ловушку, чего Михаилу совсем не хотелось. Поэтому он немного покружил на опушке, пока не заметил сломанные ветки кустарника: здесь явно проходили несколько человек, и совсем недавно. Михаил направился следом, будучи уверен, что ветки обломали «спецы».
Пробравшись сквозь кусты и обогнув разлапистую ель, он очутился на краю лужайки. И едва не вскрикнул. На дальней стороне лужайки, шагах в тридцати от него, к деревьям подходили три человека. Скорее интуитивно, чем сознательно, даже толком не вглядевшись, Михаил понял, что перед ним муляжи. Свежие воспоминания о недавней встрече на кладбище моментально всплыли в голове, и бравого агента ФСБ охватила неконтролируемая паника. Ничего не соображая, он зайцем отскочил за ель, пригнулся и кинулся в кусты.
Преодолев на карачках метров десять, он, наконец, опомнился и без сил опустился на землю. И почти в ту же секунду почувствовал, как что-то шлепнуло его по груди и разорвалось, расплескивая фонтанчик светло-зеленых брызг.
П-пуф!
Михаил, как ужаленный, подскочил с земли и лишь сейчас заметил, что впопыхах забрел в окружение каких-то странных фиолетово-зеленых растений, напоминающих помесь белокочанной капусты и капусты кольраби. Еще не успев сообразить, что напоролся на заросли «чертовой капусты», он очутился под обстрелом агрессивных кочанов. Они буквально атаковали его ядовитыми плевками, оставляя на защитном «костюме сталкера» следы зеленой пены размером с маленькое чайное блюдце.
Накинув на голову капюшон, Михаил ломанулся в обратном направлении под канонаду рассвирепевших кочанов. Он уже почти вырвался из окружения врага, когда очередной сочный плевок угодил ему в верхнюю часть лба. Михаилу показалось, что его окатили кипятком, настоянном на перце чили. Он завопил от боли и покатился по траве, проклиная всех известных ему богоматерей, начиная с африканской.
Потом он еще долго сидел под березой и поскуливал. Даже вкатив себе тюбик бупренорфина и намазав лоб анальгезирующей мазью из армейской аптечки, он не смог полностью избавиться от жгучей боли. Но Михаил не был бы собой, если бы, чуток оклемавшись, не подумал: «А в Сибири все равно лучше, чем в Африке». И замурлыкал под нос, заглушая боль: «Не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна…»
Варнаков и другие
Новосибирская Зона Посещения
До фермы дошли молча. Лишь в самом начале Закир спросил:
