Олег Волков - Другая война на Свалке
Над изголовьем мерцает ночник. Неровный синий свет тенями и бликами скачет по широкой кровати, стенам и потолку. Говорят, именно так горят самые настоящие свечи из парафина. Ночник совсем, совсем не мешает спать. Однако его потуг вполне хватает, чтобы разглядеть такую красоту.
Чаг приподнял голову. Пиана и Слура натянули тёплое одеяло почти до самых подбородков. Длинные немного взлохмаченные волосы сестёр рассыпались по подушкам. Курносые носки дружно сопят. Пиана во сне слегка приоткрыла ротик, а Слура даже улыбается.
Чаг осторожно откинул с груди край одеяла. Глубоко в душе двойной звездной тихо сияют радость и гордость. Как ни крути, а у него намечается аж две жены, сразу. Для любого мужчины на Дайзен 2 два кольца на пальце большая, очень большая удача и законный, самый законный, повод для гордости. А то, что Пиана и Слура родные сёстры — ещё лучше! В будущей семье будет мир. Если жёны не одной крови, то между ними может запросто разгореться соперничество за внимание и ласку мужа. Говорят, доходит до драк и выдранных с мясом волос.
Двадцать четыре года тому назад, или чуть больше пяти по стандартному летоисчислению, накануне появления Первого ударного флота на орбите Дайзен 2, Независимое правительство целиком и полностью эвакуировало Финдос, столицу колонии. Так семья Чага, мама, папа, брат и сестра, оказались в Вихране, в небольшом фермерском посёлке на восточной стороне кратера Финдос. По распределению они попали в дом Келда Борпа, высокого фермера, добродушного, с мозолистыми руками и грубоватым юмором. Вот так Чаг познакомился со старшей дочерью Келда Борпа высокой и стройной Пианой.
Профессиональный военный, защитник молодого независимого государства и мускулистая фигура атлета. На Миреме, проклятой метрополии, Чаг мог бы запросто зарабатывать на жизнь фотомоделью. Говорят, спортивные журналы очень любят печатать рекламу мужских и мужественных товаров. Боевой борг, защитный костюм солдата Народной армии самообороны Дайзен 2, весит больше двадцати пяти килограмм. Многочисленные изнурительные марш-броски по пересечённой местности накачали мускулатуру Чага без всяких гантелей, штанг, стероидов и специального белкового питания. Пиана, далеко не последняя красавица Вихрана, влюбилась в бравого военного без памяти. Если бы не война за независимость, то короткий и бурный роман вполне логично закончился бы перед алтарём Леи-целительницы, божественной покровительницы семьи и здоровья.
Первый ударный флот, самая большая дубинка Федерации Мирема, убрался восвояси не солоно хлебавши. Заслуженная, выстраданная победа очень долго отдавала горечью. Напоследок метрополия очень громко хлопнула дверью. АКИ и такшипы нанесли очень серьёзный урон инфраструктуре колонии. Высокоточные ракеты и бомбы взорвали практически все ветровые электростанции, обрушили огромное количество заводов и рудников. До голода, хвала Великому Создателю, не дошло. Но жители колонии ещё очень долго сидели на «похлёбке», мерзкой синтетической еде. В домах и на улицах городов и посёлков Финдоса ещё долго было душно и дурно воняло.
Противно осознавать: контр-адмирал Нинчан, который взял на себя командование Первым ударным флотом, поступил очень мудро. На восстановление экономики ушло долгих десять лет, почти два стандартных года. У проклятой метрополии были все шансы приструнить вольнолюбивую колонию. Если бы на воздух взлетела хотя бы ещё одна ветровая электростанция, то война за независимость закончилась бы массовым мором.
Однако ничего подобного не произошло. По непонятным причинам Федерация Мирема подарила Дайзен 2 целых двадцать три местных года мирной передышки, больше пяти стандартных лет, чтобы залечить раны и восстановить экономику. Если бы Первый ударный на прощанье не «хлопнул бы дверью», то у Дайзен 2 появились бы реальные шансы выиграть войну за независимость. А так… А так едва, едва успели подготовиться к новой схватке, достигнуть того же уровня промышленной и экономической мощи, что и двадцать три местных года тому назад.
Родители Чага давно съехали от гостеприимного Келда Борпа в собственное жилище. Посёлок Вихран разросся и расширился. У него появилась новая улица, которую так и назвали Столичная. Отец, как и когда-то в уничтоженном Финдосе, вновь обслуживает коммуникации посёлка. Мама взялась помогать многочисленным фермерам Вихрана заполнять налоговые декларации и вести прочую бухгалтерию. Каждый раз заезжая к родителям, Чаг никогда не забывал навестить Келда Борпа, точнее, его старшую дочь. И всё бы ничего, просто замечательно, если бы на бравого солдата Народной армии не положила бы глаз Слура, младшая сестра Пианы.
Ссоры между дочерями Келда Борпа в прямом смысле доходили до слёз, до драки. Чаг как мог пытался помирить сестёр. Ни словом, ни духом, ни даже взглядом не давал младшей Слуре каких-либо надежд. В Вихране и без него хватает достойных женихов, в том числе и офицеров Народной армии. Однако упрямая Слура решила во что бы то ни стало отбить жениха у старшей сестры.
Вход шли все без исключения средства, начиная от новых нарядных платьев с тонкими лямками лифчика на обнажённых плечах и до откровенных сексуальных посягательств. После очередной провальной попытки соблазнить прямо в ванной Чаг получил фингал под правый глаз от Пианы и четыре царапины на левой щеке от Слуры. А он всего лишь попытался их разнять, вытащить взбешённую Пиану в коридор и затолкать не менее злую Слуру обратно в ванную. Как истинные дочери фермера, физически крепкие и сильные, сёстры разукрасили друг друга едва ли не до выцарапанных глаз и откушенных ушей. Смеситель, кран и полки в ванной пришлось менять на новые.
Две недели назад Чаг приехал в Вихран в очередной отпуск. Радость от свидания с Пианой существенно отдавала горечью от неизбежных разборок и скандалов с младшей Слурой. Какова же была его радость и облегчение, когда сёстры как ни в чём не бывало встретили его на станции и ошарашили приятность новостью — они обе выйдут за него замуж. Как, каким образом, они сумели договориться и заключить мир, осталось тайной. Да и какая разница, раз от былого кровавого противостояния не осталось ни следа.
Долгожданный отпуск прошёл как в сказке наяву, как в раю. Чаг на полную катушку наслаждался обществом двух прекрасных, гибких и сильных девушек. Но! Вчера днём, ровно в 11 часов, диктор центрального канала объявил о появлении в звёздной системе Дайзен космического флота Федерации Мирема.
Принесла нелёгкая супостата. Сколько кораблей в эскадре и каких именно — бог его знает. У Дайзен 2 нет и никогда не было мощных локаторов для слежения за внешним космосом. Лишь по огромному облаку плазменного выхлопа удалось зафиксировать сам факт появления в системе флота Федерации. А ещё через час молодой посыльный в новенькой военной форме принёс из мэрии Вихрана приказ вернуться в часть. Одна радость — отпуск и так почти закончился.
Чаг поднёс к глазам маленький будильник. На крошечной панели мерцает красная цифра 5. Пять утра, пора вставать и отправляться на войну. До отхода поезда целых три часа, запросто можно поспать ещё пару часов. Однако лучше всего уйти прямо сейчас.
Осторожно, стараясь не разбудить сестёр, Чаг поставил будильник обратно на прикроватную тумбочку. Теперь осторожно спустить ноги. Слура тихо вздохнула, Чаг замер на месте.
Аж мороз по коже. Как будто в шлеме борга запищал детектор радиоизлучения. Но… Чаг повернул голову, обошлось. Младшая сестра всего лишь перевернулась на другой бок.
Чаг склонил голову. Военная форма комом брошена на пол, рядом валяются юбка и женские трусики. Да-а-а, Чаг невольно улыбнулся, ну и повеселились они вчера. В сестёр словно бес вселился, чуть душу не вытряхнули. В призрачном свете ночника зелёные брюки и китель кажутся бледно-серыми. Кончик ботинка торчит из-под кровати. А трусы где? Чаг пошарил левой рукой под кроватью. Где трусы? Куда их Пиана забросила? А, может, это Слура их стащила?
За тумбочкой к стене прислонён собранный рюкзак. Как хорошо, что ещё вчера днём, перед прощальным ужином, хватило ума заранее собрать нехитрые пожитки солдата. Чаг тихо, тихо оделся. Так, теперь нужно ещё более тихо выбраться из дома.
Очень кстати: будущий тесть весьма хозяйственный мужик. Чаг потянул дверную ручку вниз. Петли в его доме всегда основательно смазаны и не скрипят. Язычок замка оглушительно щёлкнул. По правой руке прошла нервная дрожь, Чаг едва не захлопнул дверь обратно.
Разбудил?! Неужели столь тщательная подготовка к побегу, если уж называть вещи своими именами, с треском провалилась? Чаг медленно, стараясь не делать резких движений, оглянулся…
Пронесло! Чаг облегчённо выдохнул, воздух с шипением прошёл сквозь судорожно сжатые губы. Слура лишь вновь перевернулась на другой бок. Тёплое одеяло соскользнуло вниз, в неровном свете ночника блеснула её ровная, сильная голень. Обе сестры по-прежнему дышат в такт.
