Алекс Орлов - Застывший огонь
— Надеюсь, Аюпа научит меня летать к звездам? — спросил Джеф, чтобы скрыть свое замешательство.
— Да. Но тебе нельзя делать это слишком часто.
— Ну конечно, — согласился Мэнсон, даже не интересуясь, почему нельзя.
Когда Джеф и Лада уже шли по деревне, их встретил один из ночных охотников — Тамил. Увидев Джефа, он радостно улыбнулся и сказал:
— Аюпа велит тебе отдыхать три дня, а потом мы возьмем тебя с собой.
— Я очень рад, — вежливо склонил голову Мэнсон, и Тамил ушел.
— Скоро ты станешь одним из нас, Жефа, — сказала Дала и, посмотрев Мэнсону в глаза, добавила:
— Скоро судьба нашего народа переменится к лучшему.
75
Три дня отдыха оказались не тем, что привык считать отдыхом Джеф Мэнсон. Вместо того чтобы есть от пуза и часами сидеть у песчаной отмели, Джеф подвергался длительным лечебным процедурам. В основном это были массажи и растирания.
Пять человек — три девушки и двое мужчин — поочередно мяли мышцы Мэнсона, втирая в его кожу то пахнущую нефтью прозрачную жидкость, то сок напоминавшего алоэ растения, то какой-то порошок, который Джеф поначалу принял за обыкновенную золу.
— Зачем эта зола, приятель? — спросил он молотящего его спину мужчину.
— Это не зола, Жефа. Это просеянный помет чайки…
— О-о… — только и смог сказать Мэнсон.
— Да, — по-своему истолковал его восклицание массажист. — Помета мало. Мы его полгода всей деревней собирали…
После бесконечных втираний мыться Джефу не разрешали. Перерывы делали только для еды. Приходилось много пить, и оттого Джеф постоянно потел и отлучался в кусты чаще обычного.
Еще он заметил, что начал сильно сбрасывать вес, а в теле появилась необычайная легкость и какой-то мышечный восторг. Однако этот восторг быстро улетучивался, когда за Мэнсона снова бралась команда массажистов.
Иногда приходила Лала. Она не разговаривала с Джефом и только издали наблюдала за тем, что с ним проделывали. Аюпа не появлялся вовсе, однако Джеф подозревал, что старик и так был в курсе всех событий.
Во время процедур Мэнсон пытался не терять времени даром и размышлял о своей дальнейшей судьбе и о задании полковника Кельвина, однако массаж и душистые притирки делали процесс мышления совершенно невозможным. Голова была пустой и расслабленной.
Лениво анализируя эти новые ощущения, Джеф пришел к выводу, что они сродни отдыху натруженных мышц. Этот вывод слегка удивил и озадачил Джефа — ему и в голову не приходило, что мозги могли отдыхать.
Наконец минули три установленных дня, и снова появилась Дала. Она помогла Джефу подняться с топчана и, взяв его за руку, повела к реке. Мэнсон двигался совершенно автоматически, не обращая внимания ни на Лалу, ни на встречавшихся жителей деревни.
В кустах возле самого берега он помочился на речные лопухи и затем спустился к воде, где Нала уже скручивала мочалки из сухих водорослей.
Первое за три дня прикосновение к воде вызвало у Джефа небольшой стресс. Он громко вскрикнул, и из уголков его глаз покатились слезы. Зайдя в воду поглубже, Мэнсон окунулся с головой и вынырнул уже совершенно другим человеком.
— Как ты себя чувствуешь, Жефа? — задала Дала ставший традиционным вопрос.
— Я как будто родился заново… — признался Мэнсон и подставил спину под жесткие мочалки.
Спустя час Джеф выглядел чистым, как поросенок из рекламного ролика овсяных хлопьев. От него пахло мыльной травой и мокрыми водорослями.
Дала помогла Мэнсону надеть некое подобие штанов, в которых ходили все местные мужчины. Только сейчас Джеф осознал, что все три дня он был совершенно нагим. Девущка безо всякого стеснения проверила правильность укладки в штанах всех приложений и после этого завязала шнурок, игравший роль пояса.
Уже почти стемнело, когда Джеф с Лалой оказались в деревне, где уже шли приготовления к очередной ночной охоте. В сопровождении помощников важно расхаживал Аюпа, разжигались костры, и мужчины усаживались вокруг них, занимая свои места.
Подошел Тамил. Он принял руку Лалы Джефа и повел его на заранее подготовленное место. Джеф покорно следовал за ним, немного удивленно посматривая по сторонам. Необычная способность видеть все, как в освещенном туннеле, забавляла его, и он вновь и вновь крутил головой, наводя прожектор своего зрения на разные детали.
Куда бы он ни смотрел, все виделось ему совершенно отчетливо, несмотря на то, что синие сумерки становились все темнее.
— Садись сюда, Жефа, — сказал Тамил, показывая на свободное место между двумя ночными охотниками.
Джеф сел и посмотрел на своих соседей, но они не обратили на него внимания, поглощенные только созерцанием пламени. Мэнсон решил, что Тамил ушел, но голос охотника неожиданно прозвучал над самым ухом:
— Не верти головой, Жефа. Смотри на огонь…
— Зачем? — спросил Мэнсон.
— Смотри на пламя до тех пор, пока оно не остановится.
— А что потом?
— Потом я скажу тебе, что делать. А пока смотри на огонь…
Больше у Мэнсона вопросов не было, и он стал смотреть на пламя. Поначалу оно было обычным жарким и оранжево-красным, но стоило Джефу сконцентрировать свое внимание на огненных языках, как, странное дело, они замирали. Он удивлялся и начинал думать, а мысли тотчас разрушали концентрацию, и пламя вновь оживало, вспыхивая редкими искрами.
Мэнсон понял, что посторонних мыслей допускать нельзя, и пытался избегать эмоций, едва только останавливались языки пламени. Он держался в этом состоянии не более секунды-двух, но эффект был поразителен. Пламя растворялось, а свечение, наоборот, усиливалось, будто огонь распространялся вокруг и занимал все пространство. И опять удивление порождало ненужные мысли, и снова разрушалась концентрация, но Джеф быстро учился.
Отдохнув несколько мгновений, он снова устремился за едва уловимой точкой концентрации, проходя все новые и новые пороги. Фантомы дежурных мыслей пытались разрушить обретенную гармонию, но Джеф гнал их прочь, оставаясь на тонкой грани необъяснимого мира.
Наконец он осилил дисциплину собственного мозга, и все образы растворились в едином ощущении всеобщего состояния.
Мэнсон парил в ярком и ясном пространстве, лишенном всякого движения и звуков. Полное спокойствие и утонченная гармония держали его на своем пересечении. Неизвестно, сколько это продолжалось, но неожиданно извне проникли посторонние звуки. Это был голос, и принадлежал он Тамилу:
— Жефа, ты ушел слишком далеко. Вернись… — Это был не крик и не приказ. Это было определение нужных координат.
Джеф вернулся без видимых усилий. Он вернулся к состоянию, из которого можно было наблюдать остановившееся пламя костра и насыщаться его лимонным сиянием.
И снова появился голос Тамила. Теперь он звучал совсем близко, и значения слов сразу достигли сознания Мэнсона.
— Вставай, Жефа. Вставай и иди за мной…
Как поднялся на ноги, Мэнсон не почувствовал. Он просто знал, что встал и следует за Тамилом.
Охотник зашел под навес и сел на песчаный пол. То же самое сделал и Джеф.
Где-то далеко, за пределами теперешнего своего состояния, он ожидал, что песок будет холодным, но никаких телесных ощущений не последовало. Не было ни запахов, ни звуков. Только ощущение новой реальности и внутренняя осведомленность обо всем происходившем вокруг.
— Приготовься к прыжку, Жефа, — сказал Тамил.
— К прыжку куда? — спросил Джеф. Он слышал собственный голос, но понимал, что говорит, не открывая рта.
— Увидишь движущуюся звезду и сразу прыгай.
— Как прыгать?
— Просто. Толкайся ногами и прыгай…
Даже не поднимая головы, Джеф сразу увидел звездное небо. И странное дело, он увидел звезды так близко, что, казалось, мог дотронуться до них рукой. Звездная карта была такой живой и осязаемой, что Мэнсон невольно залюбовался столь необычным зрелищем.
Вдруг слабое мерцание привлекло его внимание, и Джеф понял, что это и есть движущаяся звезда. На короткое мгновение он засомневался, его ли это цель, но звезда излучала волны притяжения, и Джеф, вспомнив совет Тамила, с силой оттолкнулся обеими ногами.
76
В нос ударил запах гари, а барабанные перепонки едва выдержали раскаты страшного грохота. Стены и пол сотряслись от сильного удара, и Мэнсон полетел в ближайший угол. Спустя секунду он уже вскочил на ноги, но все еще не мог понять, куда он попал и что с ним произошло.
Где-то шипел вырывавшийся из магистрали воздух, разбрасывая искры, потрескивала замыкавшая электропроводка. Едкий дым поднимался к потолку и растекался вдоль стен, распространяя едкий запах. И топот — неясный топот десятков ног.
Мимо пробежали люди. Они не обратили на Джефа никакого внимания. Он понял, что это были военные.
