Михаил Сухоросов - Наемник (Пришлые-1)
Наклоняюсь над трупом, тут же одновременно с холодом вдоль спины и сигналом Юрда, понимаю, что от удара сверху уже не увернуться... Свист тяжелого клинка, короткий хрип - и, едва не придавив меня, на пол обрушивается чье-то тело. Багровая жидкая маска вместо лица, золотой перстень на руке, сжавшей тесак, который должен был развалить череп мне... Один из Караванной гильдии. Это светлобородый помог, а сам снова поворачивается к барону, но снова возникают всеобщие непонятки - а кто, собственно, кого бьет? Потом до караванщиков, вроде, дошло, что их товарища уложили, тянутся к тесакам.
Но светлобородый по максимуму использовал возникшее замешательство и гаркнул так, что у меня в ушах зазвенело:
- А ну, прекратить!
От неожиданности прекратили все, даже барон. Длинный склонился над трупом одноглазого, рванул на его груди рубаху. Так и есть, на груди обнаружилась золотая пластина с мчащимся волком, но вот той непонятной и грозной Силы, что я в лесу почувствовал, не сей раз нет... Светлобородый презрительно сплюнул:
- Так и думал... Шестерка.
Ардах, уже выбравшийся из-под стола, тоже наклонился над трупом, вытирая рукавом капающую из носа кровь.
Барон опомнился первым и сразу возмутился:
- Что это здесь такое?!
Я принял самый значительный вид:
- Видишь ли, барон, это наши люди. Из Ордена. Нам пришлось устроить этот спектакль, чтоб сбить с толку шпионов, а сейчас мы должны уходить. У тебя, кажется, есть лишняя лошадь? Та, на которой я сюда добрался.
А-Смиг нехотя кивнул. Ну уж коника-то я вправе у него реквизировать именем Ордена... Обычно таким правом в своих мелких корыстных интересах не пользуются, за такое из Ордена вышибают, но меня-то уже вышибли, а честность среди моих достоинств никогда не числилась, так что черта лысого я ему коня верну.
- Я ее забираю, - величественно информировал я, словно делая одолжение. Тем временем светлобородый снял с мертвеца знак:
- Ты едешь в Столицу, барон? Тебе придется отвезти эту вещь.
Тот сразу вскинулся:
- А по какому праву ты мне приказываешь?
- По праву Чародея, - отрезал я. - Это - на благо Ордена и короны.
Светлобородый важно кивнул, еле заметно подмигнул мне и продолжил инструктаж:
- Ты слышал о Сером Братстве, барон?
Тот настолько посерел, что все стало ясно:
- А сами вы никак не можете этого сделать? - как обычно... При любой опасности, связанной с чем-то из области Силы любой местный смельчак не из Чародеев стремится забраться в кусты поглубже.
Светлобородый покачал головой:
- Нам предстоит сейчас драться, и это еще неизвестно чем кончится. А ты заверни эту вещь в тряпицу и вообще избегай к ней прикасаться, по пути старайся не ночевать под открытым небом, особенно избегай ночевок в лесу, и не езди ночью. А в Столице придешь в Главную Цитадель, отдашь эту вещь Верховному Магистру, и только ему, и скажешь: "Серые вышли из-за моря, они на Пограничном". Награда не замедлит.
Барон угрюмо кивнул. Перспектива тащиться через всю Империю с подозрительной колдовской штуковиной в багаже ему никак не улыбалась, но с Орденом спорить – себе дороже... Он повернулся на каблуках и рявкнул:
- Коня Чародею! - а потом снова ко мне:
- Удачи тебе, Марко Книжник.
- И тебе удачи.
- Ну что, пошли? - светлобородый похрустывал от нетерпения пальцами. Мы выкатились из трактира и направились к конюшне.
- Кстати, ты нас не представил, - напомнил я Ардаху. Светлобородый ухмыльнулся:
- Я в виде исключения своим настоящим именем пользуюсь. Герман.
- А я здесь называюсь, как ты знаешь, Мик Меченосец. Как водичка?
- Прикрытие вышло достойное, наверняка считают, что это ты меня… Ладно, други, поторопимся, погоня уже идет на скоростях, надо свалить отсюда подальше.
- Куда? - поинтересовался я, затягивая подпругу. Мне достался все тот же коренастый степной конек. Герман нетерпеливо дернул плечом:
- Куда угодно, лишь бы на открытое место. В лесу они нас как захотят, так и сделают.
- Бегущей воды не боятся? - кратко осведомился Ардах, уже поставивший ногу в стремя.
- Кто боится, тех в передовую дюжину не посылают. Да не копайтесь вы! Они уже близко!
Я вспрыгнул в седло. А поливает-то до сих пор капитально, уже и плащ промок. Да и вообще холодновато. Ничего, сейчас, похоже, будет жарко.
ГЛАВА 18
Скачка была короткая и яростная. Я не сразу заметил, что дождь кончился - летел, привстав в седле и подставив лицо сырому ветру. Да, погоня-то уже на хвосте... Пока ничего конкретного, но все то же чувство - цепкий взгляд на спине. И еще могу сказать, что она ближе, чем хотелось бы.
Ардах неплохо знал эти места - нас вел именно он. Наконец он осадил коня. Похоже, берег какой-то речушки – из низины ползет туман, даже журчание слышно. И из мутно-серого тумана вырастают темными мохнатыми силуэтами две сосны.
- Дело, - одобрил Герман. - Огня они не любят. Жалко деревья, но если что - придется их запалить.
Мы спешились, отвели лошадей подальше к реке от поля предстоящей свалки - еще для полного счастья не хватало пешими остаться. Герман, оставшийся у сосен, негромко бросил нам вслед:
- Факела захватите. Они в поклаже.
Я помог Ардаху свьючить тюки. Увесистые... И что-то в них по ощущению длинное и железное. Ардах распаковал один из них, я как бы невзначай наклонился над его плечом. Надо ж хоть одним глазком на эту их сверхважную поклажу взглянуть...
Вроде как ничего особенного. Мечи. Клинки довольно скверной ковки, тяжеловаты явно, но вряд ли тяжелей нормального двуручника. А вот рукояточки!.. Сантиметров десять в диаметре, не меньше, и в длину чуть не полметра. Интересно, кому ж такие по руке? Или по лапе... Разве что гоблину... А вот это уже спаси и сохрани, нам только гоблинов с мечами еще не хватает на этой земле! Сам я гоблинов не встречал, но по описанию - те еще зверушки, что-то вроде ископаемой гориллы ростом под три метра, живут колониями. Люди их обычно не трогают, а вот гоблины иногда людей трогают очень сильно - весной, например. То ли гон у них, то ли что-то еще, но тогда им навстречу лучше не попадаться - все на своем пути сносят, да еще и Сила у них, по слухам, та же, что питает нежить.
Об этом я раздумывал, возвращаясь под сосны. А в общем-то сейчас не до этого. Допустим, мечом я и одной рукой смогу орудовать - левая сейчас для подобных упражнений не пригодна, ноет от сырости – спасу нет, хорошо хоть не кровит. Ладно, факел я в ней удержу, и то хлеб.
А Герман нервничает, его длинная фигура маячит на фоне темного выцветшего неба, шаг - циркулем, три туда - три обратно. Лица его разглядеть не могу, но знаю, что рот его сжат в прямую линию, а на лбу - вертикальная складка. Вот как, оказывается, я с ним неплохо знаком, а так же встречались мы с ним в кризисных ситуациях...
Внезапно он повернулся к нам, как на вертеле, и сообщил:
- Главное - до рассвета продержаться, при свете дня они тоже нападать не любят.
- Но могут? - решил уточнить я, в ответ оба моих спутника хором хрюкнули. Значит, могут. Эх, ввязался ж я опять на свою голову! До рассвета еще очень порядочное время. Беда с тобой, Меченосец, куда б ни пошел - везде в заваруху влетаешь, и одна другой гаже...
Мы постояли еще немного, молча кутаясь в плащи от всепроникающей сырости, потом Герман полушепотом объявил:
- Они меньше чем в полулиге. Десять штук. Четверо - при шкуре.
Значит, волков всего четыре, остальные люди. Почти.
Ардах с присвистом сплюнул и шумно перевел дух, я пробурчал сквозь зубы:
- Многовато на нас троих, а?
- Посмотрим, - процедил Герман, словно убеждая себя. - Это мы еще посмотрим...
Не слишком мне его тон нравится - я считаю, если уж стычки не избежать, надо к ней относиться спокойно - чему быть, того не миновать. Хотя и меня мандраж подколачивает...
- Слушай, а как ты их чуешь? Да еще с такой точностью...
- Их знак. Я его на себе, знаешь, долго протаскал.
Кажется, Ардах издал какой-то звук, но когда я повернулся к нему, он снова стал непроницаемым и спокойно стоял, расставив короткие ноги и подбрасывая на ладони секиру, словно нянчил ее - маленький, коренастый, надежный. В точности такой, каким я его помню по Берлоге.
И тут я чувствую присутствие Серых - пока еще не опасность, но какое-то странное напряжение, разлитое в тумане, незримое давление с трех сторон, чувство - как перед грозой. Обходят нас, подковой. Юрд пульсирует на груди, подкачивая мне Силу. Как насос. Как второе сердце. Герман выдыхает сквозь зубы:
- Идут...
- Поджигать? - вполголоса хрипло спрашивает Ардах.
- Подпустим еще чуток. Только тихо.
- Ардах, поджигаешь обе сосны, когда надо будет.
Короткий кивок в ответ. Вязкая, непроницаемая тишина, а невидимый пресс давит все сильней. Они-то четко знают, где мы, почуяли... Змейство, вот если среди них кто-то может молнии кидать, вроде того типа из Воронов, нам точно хана... Хотя нет, не похоже, такой силищи я что-то не чувствую. Тишина почти мертвая, и очень громко в ней наше сиплое дыхание и шум капель, шлепающихся с ветвей в траву. Попробую Силу задействовать.
