Алекс Орлов - Сила главного калибра
Она действовала с такой скоростью, что часть ударов приходилось принимать на плечи и голени. Лишь бы не сломала колено! И все же пока это были пустяки, Джим знал, что длинные серии заканчивались ножом – обычно его выхватывали из-за пояса, случалось, что из-за пояса противника, – и следовал финальный удар. Но у этой красотки не было никакого пояса, у нее и платье-то было прозрачное – рабочая одежда, ничего не скажешь.
«Где нож? Где?» – промелькнуло в голове Джима. Удары посыпались чаще.
«Сейчас… Вот сейчас», – ждал Джим.
Он не ошибся: левая рука фурии еще наносила удар, а правая скользнула за спину – нож был там. Воспользовавшись моментом, Джим ударил ногой – снизу вверх. Мгновенно вспомнилось инструкторское: пяточку тяни, пяточку! Получилось как надо, фурия была отброшена и потрясена, а Джим развил атаку и в длинном выпаде достал ее в солнечное сплетение вытянутой рукой.
Удар получился страшный, тело ударилось о стену с такой силой, будто его сбило грузовиком. Но это был еще не финал, не с таким противником. Джим добавил в лицо, да так, что девица разбила затылком кафель. Постояла мгновение и сползла в беспамятстве на пол, ее глаза закрылись.
Джим стоял и смотрел на нее не мигая. Сейчас, с разбитым носом и мертвенно-бледной кожей, она не казалась ему красавицей, и даже задравшийся подол не делал ее желанной. Кукла – вот как она выглядела, – кукла, из которой вынули батарейки.
Джим ждал. Он знал, что эта тварь живуча. Через несколько секунд она открыла глаза и посмотрела на своего победителя вполне осмысленно.
– Тебя трудно узнать, ты изменился…
– Время меняет.
В коридоре послышались голоса, Джим не разобрал, что говорили, но это были свои.
В туалет в перепачканной кровью одежде вошел Синица, он не был ранен.
– Догнал? – спросил он, доставая монопластиковые наручники.
– Догнал, – кивнул Джим.
Пленница сама протянула руки, и Синица защелкнул на них «браслеты». Затем подобрал и подал Джиму оружие:
– Твой пистолет.
– Спасибо, – поблагодарил Джим. – А почему в эфире тихо?
– А где твой передатчик?
Джим провел пальцем за ухом – передатчика не было. Он зачем-то проверил карманы.
– Да потерял, наверно. Забудь, нужно еще ее как-то вывести. – Синица дернул за наручники. – Пойдем, а то там уже копов собралось – куча целая.
– Иди, я прикрою.
Синица потащил пленницу, а Джим проверил техническое помещение, где действительно оказались старый полотер и тряпки, закрыл дверь и вышел в коридор.
Там уже были Моран и кто-то из резерва. Тони с отсутствующим видом полировал краешком куртки свой пистолет. Одежда на нем была белой от гипсовой пыли, смешавшейся на лице с кровью из разбитого носа и рассеченной брови. В россыпях обломков лежал поверженный враг, трудно было представить, что раздавить такого громилу смог худощавый Тони.
– Так! Вот они – оба! – воскликнул Моран. Было видно, что он радуется уцелевшим стрелкам больше, чем пойманной добыче. – Уходим, ребята! Скорее уходим!
На улице все как будто оставалось по-прежнему, тут и там выглядывали из-за углов зеваки. Неподалеку от главного входа стояли четыре полицейские машины с включенными маячками, их экипажи лежали на асфальте лицом вниз, держа руки на затылке. На куче отобранного у них оружия стоял Стас со своим скорострельным автоматом.
– Уходим! – крикнул ему Моран, и водитель стал пятиться, не спуская глаз с загорающих копов.
Спустя полминуты джип уже мчался по закоулкам города. Тони пересел вперед – к Морану и водителю, а пленница сидела, плотно зажатая между Джимом и Синицей. На ухабах ее бросало из стороны в сторону, и она норовила улечься на Джима. Однако его это уже не трогало. Посмотрев на Джеки еще раз, он попытался вызвать в себе хоть какие-то из прежних ощущений, но тщетно, он окончательно излечился.
74
Этой ночью Джиму не спалось, несколько раз он вскакивал с кровати и выхватывал из-под подушки пистолет – в дальнем углу возле двери ему мерещился чей-то силуэт, пристально смотревший на Джима и гипнотизировавший его взглядом.
Дважды Джим зажигал свет, ходил выпить воды, но наваждение не покидало его, так что приход Федора, игравшего роль местного будильника, он воспринял как освобождение от затянувшегося кошмара.
– Утро уже, – сказал Федор.
– Да, я понял.
Джим сел и растер руками лицо.
– Иди завтракать, нам нужно ехать.
– Куда?
– Там узнаешь.
Джим пожал плечами: нужно – значит, нужно, ему не впервой играть в загадки.
– А Тони?
– Он уже на кухне, говорит, не спалось сегодня.
– Хорошо, сейчас приду.
Наскоро умывшись, Джим постоял перед зеркалом, стараясь, как учил Инструктор, увидеть себя всего разом. Конечно, для этого больше годилось зеркало, где человек мог видеть себя в полный рост, но за неимением такового Джим смотрел в половинное и пытался «собраться».
Темные круги под глазами, несколько легких порезов на скулах. Джим смотрел на свое отражение и не узнавал себя, это был совсем другой человек.
На просторной кухне сидел Тони и поедал какую-то клейкую кашу. Старые синяки с его лица еще не сошли, а он уже заработал несколько новых. Его нос и губы распухли.
– Что так смотришь? Плохо выгляжу?
– Да нет, – пожал плечами Джим, садясь к тарелке с остывшей кашей.
– Я не выспался, все кошмары какие-то мучили. А ты как?
– Тоже не очень. Перенервничал. Не знаешь, куда нас повезут?
– Нет, все хранят таинственное молчание, но оружие приказано взять.
– Что это за каша? – Джим с сомнением поковырял ложкой студенистую массу.
– Овсянка.
– Вчера то же самое называли перловкой.
– Перед рассветом наблюдал, как возле забора во дворе что-то откапывали…
– Ну я же ем! – Джим ударил по столу ложкой.
– А еще видел, как приехал Готлиб. Харя у него была довольная.
В кухне появился Федор.
– Пора.
– Уже идем. – Джим поднялся, так и не притронувшись к еде. – Оружие брать?
– Да, возьми.
Они спустились во двор в тот момент, когда Тапильский и Билли закидывали в багажник второй машины большой пластиковый мешок.
– А где Моран? – спросил Джим у Федора.
– Они с Готлибом уже уехали.
– Мы поедем за ними?
– Да.
За рулем джипа оказался его бессменный водитель – Стас. Он выглядел столь же невозмутимым, что и накануне. Рядом с ним сел Федор, Джим и Тони – сзади. Остальные разместились во второй машине.
На этот раз ехали по незнакомому маршруту. Немного попетляв, машины свернули на запад, к городской окраине. Потянулись промышленные зоны, бетонные узлы, складские ангары. Дорога становилась все хуже, скоро позади остался даже разбитый асфальт, и автомобили запрыгали по колдобинам грунтовой дороги.
Ехали минут сорок, миновали лес, заросшие жесткой травой холмы и наконец выкатились в небольшую долину. Вдалеке виднелось озеро, а слева возле рощи стоял уже знакомый Джиму и Тони серый микроавтобус – в нем привозили к кинотеатру Джозефа.
Когда подъехали ближе, Джим узнал Морана, чуть дальше, глядя на озеро, стоял Готлиб, рядом с ним трое сотрудников из дома-тюрьмы, где содержали почетного пленника – майора Вагнера.
Джип остановился, Джим и Тони вышли на воздух – дышалось здесь хорошо.
– Это все от озера! – вместо приветствия сообщил Моран. – Сколько бываю здесь, не перестаю удивляться, как свежо и хорошо на его берегах.
– Что мы здесь делаем, сэр? – спросил Джим. Ему не нравилось это представление для двух человек.
– Я хочу поблагодарить вас за отличного пленника, он оказался на редкость разговорчивым.
– Она… заговорила? – спросил Джим, слегка удивившись.
– Она говорила и не могла остановиться, он сдавала всех, кого знала и о ком хоть раз слышала. Полиция, мэрия, налоговые службы – везде, где имелись люди Тильзера, с которыми она контактировала, все они теперь у нас в архиве. Она даже рассказала, как убила нашего сотрудника Леера.
– Она объяснила, зачем это сделала?
– Да. Он оказался крепким парнем и не поддался на ее чары. Поняв, что он ее раскусил, она свернула ему шею. Потом принялась за Джозефа, этот был ей по зубам, он рассказал про меня, про нашу организацию, к счастью, он не так много знал, да вдобавок помешался от любви, так что больше наговорил всякой дребедени, чем реальных фактов. Например, сказал, что у меня есть колбасный завод. К сожалению, ваша девочка была всего лишь орудием, пусть и непревзойденным по своей эффективности. Исполнителем высокого класса. Никаких стратегических сведений ей не сообщали, только отдельные тактические вопросы, без которых невозможно было участие в операциях. За свою карьеру она уничтожила четыреста тридцать два человека, у нее отличная память, всех их она помнила по именам, полная исповедь теперь лежит в архивах отдельным файлом.
– А что с Джозефом? – перебил Морана Тони.
