Андрей Стрелко - Завещание сталкера
Когда-то здесь и озера не было. Была пустая равнина, брошенная чернобыльская земля. Но после ликвидации первой аварии всю технику, зараженную радиацией и не подлежащую дезактивации, из прилежащих районов было решено свезти в одно место, именно сюда, устроить здесь радиоактивное кладбище из отработавшей техники. Таких кладбищ в Зоне еще несколько. Говорят, в планах было засыпать все это дело гравием и грунтом, но вторая авария перекроила планы. Тысячи автомобилей, автобусов, КамАЗов и тракторов, военная техника, передвижные подъемные краны так и остались стоять на семи ветрах, образуя собой огромную радиоактивную свалку. В первые несколько месяцев подходить близко к этому участку было смертельно опасно – радиационный фон зашкаливал. Но Зона-мать неожиданно преподнесла приятный сюрприз.
После одного из выбросов земля под радиоактивным железом просела и вода из подземных источников начала быстро заполнять впадину, образуя ставшее самым знаменитым в Зоне озеро. Теперь это был подводный могильник, вода частично съедала радиацию, в результате фон в воздухе резко ослаб и территория вокруг стала проходимой. Вода в озере до сих пор была грязной, так что захотевшим искупаться в ней можно было пожелать только одного – не долго мучиться. Зато побережье стало безвредным, отчего и снискало себе среди старателей славу места, где можно устроить привал.
Позже территорию вокруг Изумрудного и вовсе обжили. В болотах, что в избытке располагались за озером, поселился Доктор, а в полутора километрах от берега умники выстроили свой научный лагерь. Так что теперь побережье превратилось в одну из контрольных точек, которые старатели обязательно пересекали, когда топали к «ботаникам» или тащили раненого к Доктору.
– Пикник на обочине! – скомандовал Крюк. – Можно оправиться и отдохнуть. Только в воду не мочиться, а то пиписька отсохнет.
– Красиво, – протянул Данила, разглядывая водную гладь вдали. – У нас дома такое же озеро было, только еще камыши по краям росли и утки плавали. А здесь тишина. Как будто умерло все.
– Так и есть, – подтвердил Крюк, доставая из рюкзака провиант, – мертвое озеро. Зона сама здесь территорию открыла, радиоактивные отходы похоронила, вот только хитра она, стерва. Ты думаешь, это она из человеколюбия? Ага, хрена там! Это еще один ее хитрый план. Когда здесь озеро образовалось, на том берегу радар заработал. Старый армейский выжигатель мозгов, еще до второго взрыва военные здесь что-то изобретали.
– Я слышал, – проявил осведомленность Дан. – Мужики в баре рассказывали.
– Сколько здесь народу по первости полегло – жуть! Это сейчас все умные, когда известно, где радар людей цепляет, а где нет. А тогда под него человек двести за раз угодило. Зомбяков вон до сих пор в центр тянет.
Крюк показал рукой в сторону озера, и Серый отчетливо разглядел вдалеке одинокую фигуру. Человек шел к центру озера со стороны подлеска, находящегося в трехстах метрах от них.
– Зомби, – сказал Крюк. – Люди-то теперь редко на радар попадаются, только те, кто хочет прорваться в сектора повышенной аномальной активности в центре озера. Но таких дураков теперь мало. А вот умники периодически что-нибудь изобретают: то шлем, который от выжигателя спасает, то таблетки. Их испытатели частенько помирают.
– Они что, испытания на живых людях проводят? – спросил Дан.
– А на ком же еще? Не на собаках же их проводить! То, что здесь на собаках работает, на человеке – вовсе не факт.
– Но разве можно людей подставлять под выжигатель?
– Можно, если эти люди – добровольцы.
– Какие еще добровольцы, что за хрень? Кто даст себе мозги выжечь?
– Заключенные, приговоренные к смертной казни, безнадежно больные. Те, кому в обмен на испытания обещают жизнь. Повезет тебе – поможет шлем под радаром выжить – будешь жить. А не повезет – вывернет мозги наизнанку.
– И неужели соглашаются?
– Жить захочешь – согласишься. Да и не спрашивают их часто. Приговорен к смерти – шлем на голову и под радар.
Зомби меж тем прошел добрую сотню метров. Движения его были неуклюжими и дергаными, отчего, перескакивая с машины на машину, он часто оступался, иногда падал в воду, но с непреодолимым усердием карабкался наверх и продолжал свой путь. Серый вспомнил, что он уже слышал, как называли такое путешествие старатели – «прогулки по воде». Зомбяк шел по скрытым под водой крышам автомобилей, в результате чего казалось, что он идет по поверхности воды, словно Иисус.
– И куда он идет? – спросил Серый.
– А тебе умники что, не рассказывали? К центру озера. Минут через пять исчезнет в тумане, и все. Никогда больше не вернется.
– А что там, в центре?
– А кто ж его знает? Оттуда никто никогда не возвращался. От середины озера и до другого берега сплошной туман, даже сверху ничего не видно. На карте посмотрите, там желтым цветом район выделен, видите?
Серый и Дан синхронно опустили головы к ПДА. Район, выделенный желтым цветом, был совсем рядом.
– Вот туда не заходите ни при каких обстоятельствах, иначе пойдете вслед за ним. – Крюк махнул рукой вслед зомбяку.
– А мы не близко сидим? – заволновался Дан.
– Не близко. Но лучше не рисковать и даже на край не заходить. И если окажетесь здесь ночью, особенно в первые сутки после выброса, ни в коем случае не подходите к воде. Даже если вас очень будут звать.
– Кто?
– Призраки. Выползает на берег что-то серое и начинает орать: «Браток, помоги! Спаси, Старатель, раненый я!» И все в таком духе. И как только ты к нему подойдешь, он на тебя кидается. Не человек, а какая-то энергия, короче, мозги вывихивает не хуже выжигателя и утаскивает за собой, в озеро.
Серый и Дан недоверчиво смотрели на Крюка, пытаясь понять, говорит он правду или шутит. Однако ни тени улыбки на его лице не было. Крюк с удовольствием наворачивал мясные консервы из американского пайка в саморазогревающейся упаковке.
– А вы зря не едите, – сказал он как бы между прочим. – Я сейчас поем, и мы пойдем дальше, вас ждать никто не будет.
Встречу сообщнику Серый назначил на том месте, где ему указал Крюк. В ответ пришло сообщение, что придется немного подождать, но это «немного» растянулось на целый час.
– Серый, что-то долго. – Макс заметно нервничал. В Зоне не принято долго стоять на одном месте. – И что-то тут становится людно. Крюк, глянь на ПДА. – С северной стороны прошла группа из четырех человек. Шли они с пеленгами, узкой цепью, явно обыскивая квадрат правее лагеря. Крюк сбросил мощность своего детектора до минимума, чтобы поисковики не смогли поймать его сигнал, точки на экране превратились в слабое, едва заметное мерцание.
– Ищут кого-то, – поделился он мнением с окружающими.
– Нас? – заволновался Данила.
– Не похоже. Если будут идти, не сворачивая, то нас не заметят. А вот если повернут…
– Меняем позицию? – нервно скривился Макс.
– Да, отойдем чуть к северу. Серый, сбрось своему умнику новую точку и поинтересуйся, кого здесь ищут.
Серый выполнил приказ и через минуту получил ответ:.
– Лаборант вчера потерялся. Его ищут.
– Долго его еще ждать?
– Уже выходит. Только говорит, что лучше его вот здесь ждать. – Серый указал на карте точку с переданными координатами. – В этом секторе не ведется поиск.
– Здрасьте, приехали! Это ж совсем в другую сторону, – возразил Макс.
– Зато там никого нет, а у нас опять гости. – Крюк пристально смотрел на экран своего наладонника с включенной локацией. – Только теперь с запада и трое. Сбрось ему, что мы идем. Встречаемся через двадцать минут.
Путь в обход лагеря дался довольно легко. Четырежды встретившиеся на пути группы военных искали пропажу почти что вручную, максимально уменьшив площадь локационных способностей своих приборов. Скорее всего, у пропавшего умника не было ПКДА, поэтому военные сканировали местность, пытаясь обнаружить не прибор, подающий сигнал, а крупный кусок биомассы, для чего требовалось усиление сигнала. Этим объяснялось то, что площадь исследования была уменьшена в угоду мощности и избирательности щупальцу локатора. Старателям такая ситуация была только на руку – включив свой детектор на прокачку территории, Крюк заблаговременно видел приближающихся военных, не боясь быть запеленгованным, и вносил коррективы в маршрут. В итоге на место группа пришла с опережением графика почти на пять минут, но умник уже был там.
При ближайшем рассмотрении ученый оказался подслеповатым пареньком лет двадцати семи с узким подбородком и густой шевелюрой. Самое странное – он был чисто выбрит, что для обитателей Зоны большая редкость: тратить время на регулярное бритье здесь непозволительная роскошь, если, конечно, ботаник не готовился специально к их приходу. Нагружен он был, как маленькое вьючное животное – два рюкзака нес в руках, еще один болтался у него за спиной. Серый вышел ему навстречу, остальные пока что схоронились в зарослях, мало ли чего.
