Евгений Щепетнов - Инь-ян 4
— Ну нет, так нет! Чего сердицца)? Было бы предложено! А то подумай, а? Ведь никого больше кроме меня с напарником не увидишь! Ежели токмо на трибунах! Зрителев! Так что не теряйси! Хоть перед смертью мущинского твердого попробуешь, вспомнишь!
Морна рванулась, гремя цепями, надсмотрщик на всякий случай отшатнулся и укоризненно помотал головой:
— Дикая еще. Ну, ничего…обживесся, потом сама бушь просить, чтоб я тебя трахнул! А я еще посмотрю, уступить, али нет! Пошли отседова! А ты жри, жри, сил набирайся! А то кжа да кости! Баба справна должна быть!
Мужчины ушли, Морна осталась сидеть на топчане. Ее мутило, справившись с очередным приступом тошноты, она пошла к струе воды. Сунула под ледяную струйку затылок, вздрогнула от колючего холода, вгрызшегося в голову, но стало полегче.
Потом она пила — долго, стараясь греть воду во рту — слишком холодная, не хватало еще застудить глотку. Теперь ей нужны все силы, и все умение, чтобы выжить. Выжить, несмотря ни на что. Морна знала, что мало кто может противостоять ей в открытом бою, если условия будут равными, но так же она знала, что в таких поединках устроители имеют гнусную привычку уравнивать шансы бойцов разными подлыми штучками, ставя сильного бойца в заведомо неравные условия с противником. Ведь если он будет всегда выигрывать — кто станет делать ставки против него? Где окажется интрига? Азарт? Нет, честный бой не для бойцовых ям. Это на арене Острова бились не до смерти, и если противник не мог продолжать бой, или сдавался — его не убивали, а лечили, и он мог снова выходить на поединок. Там все арены принадлежали государству, и бой был более-менее честным. В бойцовых ямах подпольных тотализаторов правил не было никаких. Кроме одного — убей, или будь убитым.
К слову сказать — в Эорне не было ни арен, ни бойцовых ям. Там все решалось в поединках чести. Ямы — это бесчестно, это для глупых грязных мужланов, не знающих самого понятия "честь".
Через час более-менее пришла в норму, сильный, тренированный организм как мог справился с последствиями наркотического отравления. Голова еще слегка кружилась, слабость трясла руки, но мысли стали более-менее ясными и четкими, не расползаясь по уголкам мозга и не убегая в норы, как мыши. Теперь можно было обдумать все как можно детальнее. А параллельно — забросить в урчащий желудок что-то из корма, который прислал своему разумному животному новый хозяин.
Новый, точно, Ульдир продал их с Ресонгом в бойцовые ямы.
Еда на самом деле оказалась на удивление сытной — здоровенный кусок мяса, густая похлебка с разваренными вдрызг овощами и какой-то крупой. В меру соленая, и еще теплая — она пришлась как раз кстати. Желудок требовал пищи, и он ее получил.
Как отсюда выбраться? Цепи Морна уже попробовала порвать — бесполезно. Даже при ее недюжинной силе это было невозможно. Работорговцы умели усмирять своих рабов, и уж чего-чего, а о цепях позаботились как следует. Снять цепи разомкнув замки она тоже не может — нет ни магических способностей, ни инструментов, чтобы распилить, либо вскрыть отмычкой.
Отмычкой Морна работать умела, но где бы ее взять в темнице Ямы? Оставалось только одно — пытаться вырваться в тот момент, когда цепи с нее снимут. То есть — во время боя, когда выведут на арену.
Не хотелось думать — как она это сделает. Не хотелось думать о том, что уж такой-то момент устроители зрелища точно предусмотрели — не дураки же они, в самом-то деле? Главное, должна быть уверенность в своих силах — я самая сильная, самая ловкая, я все равно одержу победу! Я все равно вырвусь, чего бы это мне не стоило! И тогда все будет в порядке. Наверное…
Чего гадать — будет вечер, и будет дело. Выйдет на арену, увидит — как можно бежать. А до тех пор чего ломать голову?
Одна мысль беспокоила, одна страшная мысль — а что, если и правда ее выставят против Реса? Что тогда делать? Что она сделает в этом случае? И Морна не находила ответа. Ну — не было у нее никакого ответа, и все тут! Только ужас, холодящий живот, и надежда, истовая надежда что так не случится.
Серг, Серг — где ты? Неужели бросила своих… Друзей? А разве она, Морна, может считаться ее другом? Морна, которая изначально работала только на Эорн, на его Главу, и которая обманывала всех — и Пиголя, и Серг, изображая, что трудится на благо Союза Кланов! Серг раскусила ее, и возможно — бросила. Как бросают предателей, не достойных помощи и сожаления. И кому какое дело, что Морна давала кровавую клятву, что она не нарушала ее, и не может нарушить? Для обычных людей клятва, это что-то такое…забавное, то, от чего можно отказаться, когда наступят так называемые обстоятельства непреодолимой силы. Но это неправильно. Клятва — она клятва и есть. Или ты ее исполняешь, или ты бесчестный клятвопреступник. Клятвопреступница! И другого не дано. И в Преисподней есть специальное место, где клятвопреступников после смерти помещают в тела, разъедаемые гангреной и жарят на медленном огне, наблюдая за тем, как из вопящих грешников на уголья капает вонючий жир! Так учили проповедники, так учили родители Морны, ушедшие в иной мир несколько лет назад. Мама погибла в поединке чести, а отец заболел и умер через год после ее смерти. Уж они-то точно получили хорошие тела при следующем воплощении, а перед тем, славно отдохнули на небесах, осеняемые дланью великой Создательницы. Они никогда не нарушали законов чести. Как и сестра, которая умерла как мать, в поединке.
Одна, совсем одна! Никого на свете! Ни детей, ни внуков не будет. Никого! Только черви. Они съедят плоть, а потом будут трахаться, сытые, и плодить червят! А те еще червят, и еще…
Слеза скатилась по щеке "Железной Морны". Горючая слеза.
Честь! Ну какого демона?! Кому нужны эти пустые клятвы?! Почему она должна умереть? И Рес…он-то за что? За свою любовь?
Сейчас сестренка бы сказала: "Это же просто мужчина! Какое понятие он имеет о чести?" И Морна согласно кивнула бы головой. И тем предала бы Реса. Уж кто-кто, а он-то знает, что такое честь! Для него честь — это защитить ее, Морну, и ради этого он поубивает всех, до кого дотянется! И сам ляжет, прикрывая ее грудью…
Нет, женщина, которая пожила за пределами Эорна прекрасно понимает цену всему — в том числе и мужчинам. Не зря воительниц Эорна не выпускают за пределы клана — нельзя им знать, что мужчины не такие уж подлые, растленные и лживые существа, какими их считают на родине. Именно потому шпионить отправляют только тех, на кого можно положиться, тех, кто никогда не сойдет с истинного пути. Таких, как Морна.
Мысли, мысли, мысли…только в темнице и можно подумать как следует — никто не мешает, никто не отвлекает. Тишина, покой, только лишь журчание струи в углу, да звон цепей.
