Короли серости (СИ) - Темиржанов Артур

— Молюсь. Я совершил ужасный грех. Но я им не стыжусь. Хотя и должен.

— Что же ты сделал?

— Убил своего младшего брата.

Эмме показалось, что она ослышалась:

— Прости?

— Да, такое бывает. Даже чаще, чем ты думаешь. Я его убил не так, как он того заслуживал. Не в честном поединке, не в дуэли один на один. А пристрелил его тогда, когда он доверял мне больше всего.

— На этом корабле был твой брат?

— Да. Его поставили командиром судна. Я даже и не знал, что это будет он. Очень многое изменилось с момента, когда я ушёл из Союза. Я отрезал все связи, специально залез туда, где меня никто не найдёт. И всё же.

— Ты никогда не говорил, откуда ты.

— А о чём говорить? Я совершил грех, мне пришлось уйти. Вот и всё.

— Какой же грех?

— Скажем так, в вашей культуре это назвали бы богохульством.

— Тоже мне грех, — фыркнула Эмма. — Я думала, ты изнасиловал или убил кого-то.

— За изнасилование и убийство можно извиниться, — пробурчал Насиф. — В крайнем случае, откупиться или уйти в храм. Мне же были закрыты все эти дороги. Потому я просто бежал. И теперь, когда я должен был обойти все эти проблемы, мои демоны прошлого пришли не только за мной — они пришли терзать нас всех.

— А ты мог вообще представить, что там будет твой брат? Ты бы не повёл тогда капитана на корабль?

Призадумавшись, Насиф ответил:

— Я представлял, что там может быть кто-то из знакомых мне людей. Ты сама видела, это огромный корабль.

— Я ничего не видела, Насиф. Мы были только в доке.

— Тоже верно. Как бы там ни было, я был согласен на такой риск. Миссия была важнее. И сейчас я понимаю, что сделал правильный выбор. Просто… когда начинаешь думать про все упущенные возможности, все варианты событий… в прошлом очень легко раствориться. Союз так лишался некоторых своих самых легендарных жрецов. Они просто так сильно уходили в себя, в свои размышления, что их уже не интересовал внешний мир. Они могли прожить сотни жизней в трансе. В мире, где они всё контролируют. Зачем им нужен этот, полный несчастья и горестей? Поэтому, шаманов всегда учат отделять иллюзии от реальностей. Правду от лжи.

— А если ложь и есть правда? — спросила Эмма. — Никто ведь не знает, что истинно, а что нет. Кроме Бога, верно?

— Кроме Отца. Да, ты говоришь правильно. То, что называли ложью, в любой момент может оказаться правдой. Потому-то нам важно выбрать то, что есть правда, а что нет. И до самого конца придерживаться этого, не обращая внимания на противоречащие факты. Люди без убеждений, как моряки без маяков, обречены на вечные скитания. Они отдают свою жизнь во власть свободных течений. Они никогда не увидят сушу.

Насиф засмеялся:

— Учитывая, что я сейчас здесь, с вами, ты прекрасно поймёшь, почему из меня вышел плохой шаман.

— Ты не смог назвать чёрное белым.

— Можно сказать и так, — кивнул Насиф, продолжая пачкать перья кровью. — Хочешь себе одно? Засунь в волосы. Они тебе к лицу.

Эмма послушалась совета шамана.

— Ты знаешь, оно будто бы меня успокаивает, — произнесла она. Насиф рассмеялся.

— На то и расчёт. Ведь мы замаливаем грехи не перед Отцом, а перед собой. Мы ищем силы простить свои несовершенства. Вот что делает нас людьми.

— Ты постоянно говоришь Отец. Почему не Бог? В чём разница между нашим и вашим?

— О, это очень просто, — Насиф снова рассмеялся, будто бы давно ждал этого вопроса. — Ваш Бог слишком вселюбящий и всепрощающий. Отец же, чтобы его дети вышли достойными, должен постоянно заниматься воспитанием. Чувствуешь разницу?

— О чём это вы беседуете? — раздался голос капитана. Убрав шлем, он поднялся с палубы. Насиф убрал перья.

— Теологические вопросы, капитан. Вам не будет интересно.

— Пожалуй, — пробормотал Валентайн. Выглядел он очень уставшим. Даже не столько физически, сколько морально: на его лице буквально читалось желание оказаться где угодно, только не здесь. Эмма прекрасно его понимала, разделяя его желание. Но ещё острее она ощущала, насколько важен исход их миссии. После всего, что они пережили, отступление было бы хуже смерти.

— Мы прорвались сквозь разведотряд и последовавший за ним линкор, — сказала она. — А что дальше? Мы просто будем плыть по реке, до самого её конца? Как мы найдём полковника? Откуда мы знаем, что он вообще рядом с рекой?

Валентайн усмехнулся, показав свои идеальные белые зубы. Эмма мысленно призналась себе, что капитан ей нравится. Но только внешне. Он казался воплощением идеализированного представления о герое из древних писаний. Как Адам, защищавший невиновных, или Святой Энтони, пожертвовавший собой во время преследований верующих, давший другим шанс сбежать и основать новую церковь. Вот только его действия, его слова и помыслы никак не вязались с внешностью святого. Из-за этого контраста Эмма испытывала к нему большее отвращение, чем если бы он казался обычным человеком.

— Как мы его найдём? Очень просто. Он сам найдёт нас.

— Что?

— Ты ведь сама сказала, Коннели: раз он действительно работает против Первого Города, то в самую последнюю очередь он захочет видеть нас в живых. Либо он начнёт присылать людей, которые приведут к нему, либо же сам придёт за нами. Вот и всё.

— А что если он просто оставит нас в покое? — скептически спросила Эмма. Тут её похлопал по плечу шаман:

— Мы уничтожили разведотряд и вывели из строя линкор. Кроме того, что кодекс воина требует мести, есть ещё один момент — они знают, что мы идём по реке и никуда не можем свернуть. Пока что. Намного дальше река начинает разветвляться.

— Как сильно?

— На семь рукавов. Союз попытается заблокировать реку до того, как мы уйдём дальше. Нас ждёт ожесточённое сопротивление. Наверняка они попытаются стянуть туда побольше сил, так что это будет очень сложно. Я не уверен, что мы сможем прорваться.

— А у нас есть другие варианты?

— Боюсь, что нет.

— Даже если реки разветвляются, что с того? Они потеряют нас из виду, но и мы не найдём полковника, верно? А к тому моменту война, может, и закончится.

— Пять из этих рукавов ведут к Карасу, — Насиф цыкнул. — Конечно, они могут сосредоточить оборону у самой столицы. Но они не могут держать столько сил только для того, чтобы ждать нас. Не забудьте, что первенцы продвигаются. И продвигаются быстро. Солдаты нужны, чтобы отбросить их как можно дальше от столицы. Если мы правильно всё поняли, и полковник помогает Союзу против Первого Города, то у сааксцев есть все шансы на победу. А победа не подразумевает глухой обороны. Поэтому, рано или поздно, Союзу придётся нами заняться.

— И полковнику тоже, — добавил капитан. — Так значит, самое главное для нас сейчас — это разобраться с возможной блокадой?

— Да, именно так, капитан. Дальше по реке есть небольшая деревня. Я не уверен до конца, но думаю, что нам там могут помочь. Тамошние жители недолюбливают Союз. Возможно, там мы сможем узнать что-то важное о ходе войны и общем положении дел.

— Хорошая идея, — ответил Валентайн. Задумавшись, он сказал: — Хорошо, давайте-ка пока сделаем привал. Марцетти, останови катер. Мне нужно кое-что сделать.

Сказав это, капитан удалился в трюм. Эмма посмотрела на Насифа, но он лишь пожал плечами. Марцетти остановил «Катрину», сел рядом с Эммой и закурил.

— Где твой помощник? — спросила она.

— Он пока что в трюме, ждёт, когда я напечатаю ему новую одежду, — ответил Томми. — Ты бы видела, сколько крови на нём было, когда он вернулся.

— Он часто её меняет? Почему же он всегда выглядит так, будто ходит в обносках?

— Да потому что он отказывается надевать что-то ещё, — огрызнулся Марцетти. — Он принёс с собой схему этого дурацкого древнего мундира. Сюда он пришёл в обычной униформе. Став моим помощником, он попросил распечатать ему костюм из схемы. Даже несмотря на то, что размер слишком большой, он отказывается менять его, сколько я ни просил. Я ему угрожаю каждый раз, что не буду печатать новый, потому он застирывает каждый костюм до дыр. И каждый раз потом уламывает меня распечатать тот же самый. И так раз за разом. В итоге, имеем, что имеем.