Дэн Абнетт - Рейвенор Отступник
Прятаться было негде.
Люциус Уорна, возвышаясь над идущим рядом с ним капитаном Сайскиндом, с громким лязгом вышагивал по коридору. Уродливые раны, полученные им в Ведьмином Доме, до сих пор не были обработаны и начинали покрываться черной неровной коркой.
– Долго еще? – спросил он.
– Через тридцать минут мы отстрелим последнего поставщика, – ответил Сайскинд. – Еще час уйдет на то, чтобы прогреть двигатели, отключить якоря и завершить расчеты массовых соответствий для перехода. Лично я сейчас собираюсь поужинать. Не желаете ли присоединиться?
Уорна одобрительно хмыкнул.
Когда они уже подошли к выходу из коридора и Сайскинд открыл люк, Уорна остановился и оглянулся назад.
– Что случилось? – спросил капитан.
Уорна, продолжавший всматриваться в пустой проход, пожал плечами:
– Мне показалось... будто я что-то унюхал.
– И что бы это могло быть? – спросил Сайскинд.
– Не имеет значения, – произнес Уорна, покачав головой.
Они прошли через люк и скрылись из виду.
Кара выдохнула и спрыгнула с балки, приземлившись на ноги. Слишком близко.
Она слышала, как Сайскинд говорил про тридцать минут. Если она хочет оказаться на служебном модуле, когда тот отчалит, именно столько времени у нее и оставалось.
Мостик – широкое помещение с низким потолком – был практически пуст, системы переключены в автоматический режим ожидания. Она пряталась в тени, пока первый помощник капитана «Милашки» – Кара припомнила, что его звали Орналесом, – проверял показания нескольких мониторов вместе с еще двумя своими людьми. Затем все трое удалились, направившись в навигационный зал.
Необходимая Каре информация была выведена на основной пульт, подвешенный под потолком над капитанским креслом. На экране ретранслятора сверкали колонки Данных. Внимательно вчитываясь в них, Кара прокрутила информацию вниз.
Голоса. Она спряталась за капитанским креслом. Орналес вместе со своими людьми вышел на мостик, а затем удалился снова, скрывшись за люком, через который она сама попала сюда.
Кара поднялась и подползла к пульту связи. Ей удалось разобраться в управлении высокомощного вокса незнакомой конструкции. Выбрав канал связи и аккуратно поднастроив направление передачи, она выбрала неречевой сигнал, после чего очень осторожно вбила свое сообщение: «Балерина вызывает Гнездо. Гудрун».
Кара нажала на кнопку передачи. Машина тихо пропела что-то сама себе, и слова сообщения заменило слово «отправлено».
Кара метнулась к выходу. По ее собственным расчетам, в запасе оставалось не более десяти минут. На то, чтобы добраться до мостика, времени ушло значительно больше.
Она промчалась по коридору, отходящему от мостика, пробежав мимо четырех ответвлений, и свернула налево. Где-то позади раздались голоса, но они были достаточно далеки. Спустившись по лестнице, она повернула еще раз. Где-то поблизости располагалась столовая. В воздухе носились ароматы тушеных овощей.
Кара поспешила к ближайшему люку.
Она была уже всего в нескольких метрах от него, когда на свет, перекрывая проход, вышел Люциус Уорна. В его глазах читались самые недобрые намерения.
Она попятилась, обернулась...
Там, в десяти метрах от нее, стоял Сайскинд. На лице рыжего капитана расплывалась довольная улыбка. Он держал Кару в прицеле лазерного пистолета, сжимая его в вытянутых руках.
– Привет, – сказал он. – Или, что вернее, до свидания.
– Тебе не кажется, что она никогда не откроется? – спросила Ангарад, наблюдая за работой Нейла.
Гарлон присел возле двери камеры и покачал головой. Он так старался, что его выбритая макушка покрылась бисеринками пота. Пластековая фомка погнулась и смялась.
– Позволь мне попытаться еще раз...
– Ты говоришь так уже целый час, – произнесла Ангарад.
– Он никогда ее не откроет, – сказала Айозоб. – Ключи – это такие забавные штуковины, и это явно не ключ.
– Сиди тихо, ребенок! – сплюнула Ангарад.
– Она права, – сказал Нейл, поднимаясь.
Он повернулся к двери спиной и с раздраженным рыком отшвырнул бесполезную фомку. Та ударилась о стену и упала на пол.
В темноте снаружи шипел и трещал ку'куд. Раздался тихий хлопок – щелчок отпирающихся запоров, и дверь камеры распахнулась.
– Здорово! – закричала Айозоб, захлопав в ладоши.
– Это был не я. – Нейл медленно обернулся назад.
На них глядела Людмила Башесвили.
– У нас очень мало времени, – прошептала она. – Пойдем.
Все трое уставились на нее.
– Вы... что вы собираетесь делать? Выпустить нас? – спросил Нейл.
– Да, – нетерпеливо прошептала Башесвили. – Пойдем же!
– А что с Рейвенором? – требовательно спросил Гарлон.
– Мне очень жаль, – посмотрела на него доктор. – Как я только что доложила полковнику Лангу, ваш друг Гидеон скончался пятнадцать минут назад на операционном столе.
– Может быть, ты все-таки сядешь? – предложил Тониус.
– Нет, спасибо, – ответил Белкнап, продолжая мерить мостик шагами.
– Если честно, то я не о тебе забочусь, – сказал Карл. – Твои метания уже действуют мне на нервы.
Белкнап прожег его взглядом.
– Мы уже должны были услышать от нее хоть что-нибудь, – произнесла Плайтон. – Почему она так долго?
– Просто... надо сохранять терпение, – сказал Бэллак. – С ней все будет в порядке. Она...
Ануэрт, сгорбившийся за капитанской консолью, тихо пискнул.
– Что там? – спросил Белкнап, метнувшись к нему. – Что?
Шолто с мрачным видом показывал на монитор своей изуродованной рукой.
– «Милашка» только что активировала двигатели, – сказала Плайтон, не сводя глаз с дисплея.
– О нет! – произнес Белкнап. – Давай же, Кара, давай. Милостью Трона и славой Бога-Императора...
– Отключились гравитационные якоря, – прошептала Плайтон, вскакивая на ноги и всматриваясь в дисплей. – О нет!
– «Милашка» уходит, – произнес Бэллак, – ложится на курс к краю системы.
– Кара! – беспомощно взвыл Белкнап.
«Милашка» уходила. И они ничего не могли с этим поделать.
За спиной Тониуса пропищал вокс.
Часть четвертая
Конец песенке
Глава первая
Пэйшенс Кыс оставалась в камере на борту «Аретузы» уже тринадцать дней. С одной стороны, ее заточение было вынужденным, с другой – добровольным. В первый день, спустя полчаса после того, как с ней через замочную скважину общался пугающий голос, она почувствовала, что палуба задрожала. Вибрация и скрежет говорили о том, что «Аретуза» покидает орбиту. Заработали двигатели, наполняя воздух непрерывным фоновым гулом. Еще через час Кыс ощутила непродолжительную тряску перехода.
А потом, когда прошло уже несколько часов, дверь камеры открылась и вошел Тониус с подносом еды и фляжкой. Поставив все это на откидную койку, он посмотрел на Пэйшенс.
– Может быть, тебе еще чего-нибудь нужно? – холодно спросил он. – Например, книгу?
– Мне нужно, чтобы меня выпустили отсюда, – сказала она.
– Кыс, я не могу, – вздохнул он. – Ты же знаешь.
– Послушай меня, Карл, прошу тебя, – быстро заговорила Пэйшенс, вскакивая. – Заэль представляет для нас предельную опасность. С каждой секундой, потраченной впустую, мы оказываемся все ближе к катастрофе. Ты же сам знаешь, что думал о мальчике Гидеон.
– А еще я знаю, что он сам не стал сразу же убивать его, – произнес Карл. – Я знаю, что он оставил мальчика в живых, воспользовавшись презумпцией невиновности.
– Сомнений больше нет.
– Для этого Рейвенор приставил к нему Фрауку...
– Фрауке больше нельзя верить. Заэль проснулся. Демон разгуливает среди нас.
Тониус печально улыбнулся:
– Пэйшенс, голубушка, я тебе действительно сочувствую и понимаю, что ты искренне веришь в свою правоту, но позволь объяснить, как на самом деле обстоят дела. Гидеон погиб. Ты же по этому случаю скорбишь и мучаешь себя ложным чувством вины. Твои мысли затуманены. Реакции – чрезмерны. Все это легко понять. Ты полагаешь, что подставила Рейвенора, а теперь пытаешься искупить свой грех перед усопшим.
– За помощь психоаналитика мне выставят отдельный счет? – спросила она.
Карл обижено нахохлился:
– Это тяжелые времена для всех нас. Незачем делать все еще хуже, сражаясь с призраками.
– Ты не собираешься меня выпускать?
– А можешь ли ты убедить меня, что не попытаешься снова убить Заэля?
Она не ответила.
– Что ж, во всяком случае, ты не стала мне лгать, – произнес он. – Тебе придется посидеть пока здесь, причем не только ради Заэля, но и ради собственного же блага. Может быть, денек-другой, и ты...
– Что? Успокоюсь? Увижу правду?
