Дуглас Орджилл - Волки севера (сборник)
— О, господи! — выдохнул О'Брайен, то ли от испуга, что это западня, то ли просто от самого вида этих диких фигур, вооруженных старинным оружием, а может, и от того, что заметил среди них женщину, одетую так же, как и все остальные. За слоем грязи все равно было заметно, что ее кожа светлей, чем у окружающих. Волнистые светлые пряди волос падали на прекрасное, но усталое лицо с маленьким прямым носом, твердым подбородком и холодными голубыми глазами.
Ту Хокс, стоящий рядом с ней, скоро почувствовал, что от женщины пахнет так же, как и от остальных, и отметил, что ногти на ее грязных руках не отличаются чистотой. Вся группа производила впечатление беглецов или партизан, давно отрезанных от своей базы.
Судя по всему, их предводителем был высокий худой парень с впалыми щеками и темными горящими глазами. Подстрижен он был так, что густая черная шевелюра по форме напоминала немецкий шлем. На тыльных сторонах ладоней были вытатуированы гримасничающие демоны.
Он завел с крестьянином длинную беседу. Изредка оба бросали на американцев резкие взгляды. Ту Хокс напряженно прислушивался. Временами ему казалось, что он понимает отдельные слова и даже выражения, но уверен он в этом не был.
В какой-то момент предводитель — его звали Дзикозес — повернулся к девушке и что-то ей сказал.
При этом он использовал совершенно другой язык, но и тот показался Ту Хоксу странно знакомым. Скорее всего он принадлежит к германской семье и похож на скандинавский. Или нет? С такой же уверенностью он мог бы поклясться, что это не что иное, как нижненемецкий диалект.
Дзикозес устремил свой пронизывающий взгляд на О'Брайена, потом на Ту Хокса. Разглядывая то одну, то другую части их формы, он задавал вопросы, один за другим. Ту Хокс различал знакомые интонации, но вопросов не понимал. Он попытался ответить на языке ирокезов и чероки. Дзикозес прислушивался с высоко поднятыми бровями и удивленным, а иногда и раздраженным выражением лица. Он переключился на язык, на котором общался с девушкой. Когда и на этот раз не достиг никакого успеха, попытался заговорить еще на трех языках, но — бесполезно. Наконец, он сдался и разочарованно развел руками. Ту Хокс понял одно: Дзикозес — не крестьянин. Человек со знанием такого количества языков, должен быть или очень образованным, или много путешествовавшим.
Когда Дзикозес понял, что все попытки поговорить напрасны, он обратился к своим людям. Те проверили свои ружья, висевшие на плечах. Девушка вытащила из нагрудного кармана жакета револьвер. Дзикозес протянул руку к пистолету Ту Хокса. Ту Хокс, улыбаясь, кивнул. Не спеша, чтобы не напугать остальных и не вызвать недоверия, он достал пистолет из кобуры, отточенным движением вытащил магазин, потом загнал его обратно. Проверив оружие, он снова убрал его в кобуру и жестом дал понять, что тоже готов.
Все столпившиеся вокруг них одновременно заговорили, зашумели. Дзикозес приказал замолчать. Крестьянин погасил свой фонарь, и отряд покинул сарай. Через пару минут они уже были в лесу — крестьянский дом исчез из виду.
4
Всю ночь отряд пробирался по тропе, стараясь держаться в тени деревьев, и выходил на открытые поля только в случаях крайней необходимости. Под утро они остановились в лощине, непроходимая чаща которой была надежным укрытием.
Прежде чем заснуть на своей подстилке из сучьев, О'Брайен сказал:
— Если я не ошибаюсь, мы все время движемся на северо-восток. Как ты думаешь, может быть, они хотят пересечь границу России?
Ту Хокс кивнул: он думал точно так же.
— Эти люди не русские, и не румыны, — задумчиво сказал О'Брайен. — В Чикаго, где я вырос, в нашем квартале жило много русских, поляков и румын. Но они говорили не так, как эти парни. Ради всего святого, что же это за люди?
— Они говорят на каком-то подозрительном диалекте, — сказал Ту Хокс и замолчал. Он решил, что сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы рассказать О'Брайену о своих фантастических догадках. А они были настолько фантастичны, что могли выбить из колеи любого. Кроме того, это были только догадки.
— Ты знаешь, что мне показалось самым странным? — продолжил О'Брайен. — Мы нигде не видели ни одной лошади; у этих крестьян их не было или уже нет. Не немцы ли их реквизировали?
— Я тоже думал об этом. Снимки наших разведчиков показывают, что в Румынии много лошадей. Кто-то, наверное, их отобрал, — Ту Хокс вздохнул… — Теперь давай спать. Нам предстоит долгая и трудная ночь.
Это был долгий и трудный день. Комары, заедавшие ночью, не оставляли их в покое и при солнечном свете. Люди зарывались глубоко в сухую листву, но это мало помогало, хоботки насекомых по-прежнему протыкали одежду. Теперь Ту Хокс понял, почему их спутники в такую жару носили тяжелую одежду. Жару-то еще можно было вынести, а укусы комаров могли свести с ума кого угодно.
Даже в тени Ту Хокс спал плохо. Около полудня, когда солнце высоко поднялось над непроходимой чащей, жара стала невыносимой, и шорохи ворочающихся во сне людей все время будили его. Открыв в очередной раз глаза, он увидел над собой худое лицо Дзикозеса. Ту Хокс усмехнулся и перевернулся на бок. Он был беспомощен. Эти люди при желании в любое мгновение могут обезоружить или убить его. Но Дзикозес, по-видимому, не считал Ту Хокса врагом. Все казалось неизвестным и ошеломляющим.
Когда опустились сумерки, они поели вяленого мяса с черным хлебом и запили водой из ближайшего ручья. Потом мужчины повернулись лицами на восток, вытащили из своих заплечных мешков нитки жемчуга, искусно вырезанные статуэтки и начали странную молитву. Надев жемчужные нитки на шеи, и перебирая их пальцами левой руки как четки, они подняли зажатые в правых руках статуэтки высоко над головами, что-то монотонно при этом напевая. Ту Хокса поразил идол, которого поднял вверх стоящий возле него человек — голова мамонта с поднятым хоботом, загнутыми вверх бивнями и красными глазами. Светловолосая девушка опустилась на колени и молилась на на воткнутое в землю маленькое серебряное деревце с повешенным на него человеком.
Все это выглядело фантастично, нелепо и не поддавалось никаким объяснениям. О'Брайен как ирландец, был строгим католиком, он ругался, крестился, бормотал «Отче наш». Чуть успокоившись, бортовой стрелок «ГАЙАВАТЫ» повернулся к Ту Хоксу и прошептал:
— Что это за язычники?
— Мне самому хотелось бы знать, — ответил Ту Хокс. — Их религия не похожа на нашу. Но если они приведут нас в какую-нибудь нейтральную страну, или хотя бы в Россию, я буду доволен.
Молитва продолжалась минуты три. Потом нитки с жемчугом и идолы были упакованы обратно; и отряд снова двинулся в путь. После полуночи сделали первый привал. Двое пошли в ближайшую деревню и через полчаса вернулись с вяленым мясом, черным хлебом и шестью бутылками кислого вина. Провиант был разделен между всеми, а бутылки во время еды пустили по кругу.
И уже до самого рассвета отряд шел без остановок. Как только рассвело, они нашли убежище и устроились на отдых. Издалека стал доноситься грохот тяжелых орудий. Ту Хокс проснулся во второй половине дня. О'Брайен тормошил его, показывая на залитые светом вершины деревьев. В небе висело серебристое тело сигарообразной формы.
— Это похоже на цеппелин, — сказал О'Брайен. — Никогда бы не подумал, что немцы все еще используют их.
— Они этого и не делают, — сказал Ту Хокс.
— Ты думаешь, русские?
— Может быть. У них очень много устаревшей техники.
Он не верил в то, что этот воздушный корабль был немецким или русским, но пока не хотел беспокоить О'Брайена, тем более, что еще сам не знал в чем дело.
Он встал, зевнул, потянулся, подчеркивая полное ко всему безразличие, которого на самом деле не испытывал. Остальные тоже зашевелились; только девушка все еще крепко спала. За это время Ту Хокс узнал, что ее зовут Ильмика Хускарле.
Но поспать дольше Ильмике не удалось: Дзикозес разбудил ее, и через полчаса группа снова выдвинулась в путь, не ожидая наступления темноты. По-видимому, Дзикозес решил, что они уже дошли до свободной от врагов территории. Крестьянские дворы встречались реже, лес стал совсем непроходимым. Через несколько дней такого перехода отряд перевалил через покрытые лесом холмы и углубился в горы. Самые высокие вершины были покрыты снегами. Ту Хокс посмотрел на свою карту и пришел к заключению, что, скорее всего, это Карпаты.
Запасы вяленого мяса и черного хлеба закончились. Они пробирались по крутым склонам, по непроходимым звериным тропам и питались исключительно ягодами. Как-то, пока все спали, Кания, взяв лук и стрелы, пошел на охоту в горный лес. На этой высоте было гораздо холоднее, чем на равнине, и ночь была такой холодной, что О'Брайену и Ту Хоксу пришлось соорудить себе толстое ложе из еловых ветвей, чтобы не замерзнуть в своих тонких мундирах.
