Андрей Быстров - Рыцари Атлантиды
— Почему затруднительное? Берем такси, поехали на радиостанцию.
Вдруг подумав о чем-то, Шевцов спросил:
— А деньги на такси у тебя есть?
— Мэри передала мне пятьсот долларов от Барни.
Шевцов улыбнулся. Он и не сомневался, что его сто долларов были не единственным даром Кемпа. Надо знать Барни… истратившего почти все, что он имел, на их перелет.
Ладонь девушки лежала на руке Шевцова. Была ли тому причиной близость Шерон или удачный перелет во Францию, но Шевцова переполняла эйфория, он был уверен в том, что самое страшное позади.
Он вряд ли мог ошибаться сильнее.
28
У двойных стеклянных дверей офиса с золочеными буквами «Радио Европа» таксист затормозил. Шерон расплатилась, и они вышли.
— Войдем вместе? — предложила она.
— Нет. Я пойду один. Лучше, если нас не будут видеть вдвоем, хотя бы пока.
— Но я не хочу оставаться одна!
— Придется. — Шевцов погладил ее по руке. — Посиди на той скамеечке в парке.
— Но ты недолго?
— Как получится… Я не сбегу!
Шерон побрела в парк. Шевцов толкнул дверь и вошел в вестибюль. За полированной стойкой светлого дерева восседала крашеная блондинка. Шевцов, избегая ее прямого взгляда, неловко встал вполоборота.
— Я к мсье Хойланду, — составил он самую простую фразу по-французски, какую сумел.
— Подождите, мсье, я сейчас узнаю. — Девушка подняла трубку внутреннего телефона и долго щебетала что-то непонятное Шевцову, а потом повернулась к визитеру:
— Мсье Хойланда сейчас нет. Что ему передать?
— Я… Мне… Тьфу, черт! Вы говорите по-английски?
— Да, мсье.
— Слава богу, — облегченно вздохнул Шевцов. — Передавать ничего не нужно. Я его старый друг и хотел бы сделать ему сюрприз. (В какой-то степени и то и другое было правдой.) Где я могу найти мсье Хойланда?
— Видите ли, — сказала блондинка по-английски, — наши правила запрещают давать домашние адреса и телефоны сотрудников. Было несколько неприятных инцидентов после некоторых передач… — Видя, что Шевцов очень расстроен, она добавила: — Но я могу вызвать шефа мсье Хойланда мсье Сильвэна или мсье Полякова из русского отдела. Может быть, вы договоритесь с ними. Это другое дело, и тут я не нарушу инструкций. Наших людей нет даже в телефонных книгах, как вы понимаете.
Шевцов задумался: он выбирал.
— А кто из них говорит по-английски?
— Думаю, оба. Но если вы хотите выудить адрес мсье Хойланда, обращайтесь к Полякову. Они как будто бы приятели.
— Буду очень вам признателен, — начал Шевцов, но блондинка уже набирала номер.
Вскоре в холл спустился Поляков, разбитной малый из эмигрантов доперестроечной эпохи. Шевцов мог беседовать с ним и по-русски, но предпочел не афишировать свою национальную принадлежность.
— Я Свен Андерсон из Стокгольма, — представился он. Скандинавская версия имела два преимущества: объясняла акцент и сводила к минимуму перспективу общения на якобы родном языке — вряд ли Поляков знает шведский.
— Борис Поляков… Зовите меня Бьорн, если вам так привычнее. Ищете Хойланда? Напрасно. Он у нас вроде приходящей няни-пьяницы: то ли явится, то ли нет… Вы курите? Нет? Ну все равно. Пошли пройдемся, хоть я покурю. Здесь шеф не разрешает дымить…
Они вышли на тротуар. Шевцов скользнул глазами в сторону парка и увидел одинокую фигуру Шерон на скамейке.
— Там есть бистро, — сказал Поляков, беря быка за рога. — Пропустим по рюмочке, а?
— Принимается, — кивнул Шевцов.
Бистро располагалось метрах в двухстах от офиса. Они заняли столик на свежем воздухе, и Поляков заказал выпивку.
— А зачем вам Хойланд? — полюбопытствовал он, сдирая целлофан с пачки «Мальборо».
— Я его старый знакомый…
Шевцов внезапно спохватился. Сейчас Поляков начнет расспрашивать, где и как они познакомились с Хойландом, а ведь Шевцов не знает о журналисте практически ничего!
Но мысль Полякова сработала в другом, тоже не оптимальном для Шевцова направлении.
— Тогда как же получилось, что вам неизвестен его адрес?
— Мы давно не виделись, — неопределенно пояснил
Шевцов.
— Вот как… — Поляков вытряхнул сигарету из пачки. — но знаете, тут дело тонкое. Вам дашь адрес, а вы маньяк какой-нибудь, ха-ха…
— Я не маньяк, — заверил Шевцов. — Хотите двадцать долларов?
— За адрес старого друга? — хмыкнул Поляков. — Недорого же вы его цените. И вообще это подозрительное предложение…
Он приподнялся, но Шевцов крепко ухватил его за запястье и заставил сесть.
— Послушайте! Я друг Хойланд а. Я всего день пробуду в Париже и вечером улечу в Стокгольм. Я хочу повидать его… — Давление пальцев Шевцова усилилось. — И если вы сейчас же не дадите мне адрес, я сломаю вам руку…
Поляков с выпученными глазами судорожно огляделся вокруг, но под тентом бистро они сидели одни.
— Пустите! Вот психованный швед… Да получайте ваш адрес, я пошутил!
Он торопливо назвал адрес, и Шевцов отпустил его руку. Поляков потер покрасневшее запястье:
— Ну вы и псих… Да я же просто хотел поболтать.
— У вас своеобразная манера шутить, Бьорн. Когда-нибудь вас пристрелят.
С этим жутковатым пророчеством Шевцов встал из-за стола и удалился, предоставив незадачливому собеседнику платить за выпивку. Поляков посидел, пока странный швед не скрылся из вида, достал мобильный телефон и позвонил Хойланду домой… Потом на мобильный… Он не дозвонился.
— Да какое мне в конце концов дело, — ворчал он под нос, возвращаясь на радиостанцию. — Пусть Хойланд сам разбирается со своими друзьями… Но кого мне так напоминает этот швед? На кого он похож? Может, на того типа, который в прошлом году ободрал меня как липку в Монте-Карло?
Тут Полякову принесли сводку русской прессы для вечернего обзора. Он углубился в работу и выкинул шведа из головы.
Шевцов сел на скамейку рядом с Шерон. Она прижалась к его плечу — короткая разлука стоила девушке немало нервов.
— Что?
— На радиостанции Хойланда нет, но я раздобыл его домашний адрес.
— Едем?
— Да.
Таксист вез их окольными путями. Они вышли из машины, не доезжая метров сто до указанного Поляковым дома. Таксист развернул машину и умчался прочь.
Шевцов рассматривал престижные особняки справа, многоквартирные дома слева. У подъезда особняка наискосок, почти напротив дома Хойланда, стоял темно-синий «сааб». Шерон осталась ждать на углу. Шевцов поднялся к квартире Хойланда, позвонил. Сердце колотилось, как отбойный молоток.
Тишина. Шевцов еще раз надавил кнопку звонка и держал ее, пока не устал палец. Никто не открывал. Игорь вернулся к Шерон и поведал ей о неудаче.
— Что же делать?
— Подождем, — сказал Шевцов. — Должен же он когда-нибудь прийти домой.
— А если он уехал из города?
— Гм… Будем надеяться, что нет.
— Не можем же мы торчать до вечера посреди улицы!
— Не можем, — согласился Шевцов. — Но вон из того ресторанчика мы увидим, если он появится у подъезда.
Он подхватил Шерон под локоть и повел к ресторану.
— Игор, а ты узнаешь Хойланда издали? Ведь ты не видел его так давно…
— Узнаю, — решительно сказал Шевцов. — Обязательно узнаю. Не могу не узнать.
Часть третья
СКИТАЛЬЦЫ ВСЕЛЕННОЙ
1
«Бентли» заместителя шефа АНБ Эндрю Берринджера выписывал причудливые коленца на дороге, но отнюдь не потому, что водитель Берринджера был пьян. Водителя вообще не было. Берринджер ехал без водителя и без охраны впервые с того дня три года назад, когда занял высокий пост в Агентстве национальной безопасности. И также впервые с того дня он принял приличную дозу спиртного. Теперь было можно.
Из рабочего кабинета в Вашингтоне он ушел в три часа пополудни, предупредив секретаря, чтобы сегодня его не ждали. Не понятый секретарем подтекст этой фразы был иным: Берринджер не вернется уже никогда.
Он отослал охрану и водителя в конференц-зал под тем предлогом, что сейчас поднимется к ним и сообщит ряд новых официальных инструкций. Сам же сел за руль «бентли» и поехал домой, в Антуан-Плэйс. Он хотел остаться один в этот последний день.
То, что последним станет именно этот день, не вызывало сомнений. По роду службы Берринджер располагал огромными возможностями компьютерной, электронной и традиционно ортодоксальной слежки, а внеслужебная деятельность в рамках Ордена (создание розыскных структур, проникавших в секретнейшие компьютерные сети Америки) позволяла ему знать все и обо всех.
Но знать — еще не означает контролировать.
Берринджер был превосходно информирован о каждом шаге Тернера, получившего полномочия Моддарда. Тернер подбирался к источнику утечки сведений, и ни остановить, ни хотя бы придержать его Берринджер не мог. А Тернер пользовался отнюдь не только методом исключения. Он сумел докопаться до связей Берринджера, скрытых от Ордена, его не санкционированных ни шефом АНБ, ни президентом, ни Моддардом поездок и встреч, поступлений на его номерные счета в Швейцарии немалых сумм неизвестного происхождения и покупки недвижимости в разных странах Запада через подставных лиц.
