Владимир Васильев - Прятки на осевой
В общем, лежал Ваня в спальнике, чувствуя затылком надежную твердь «ружжа» под тюфяком-подушечкой, и размышлял. Предыдущими ночами он высыпался, а реальной работы днем было исчезающе мало – не вымотаешься. Еще неделя такой командировки – и смело можно будет подсчитывать вес нагулянного жирка.
Но, с другой стороны, такое вот «стояние на Эльбе» могло в любой момент прекратиться, да с веселой беготней и, возможно, даже с перестрелкой. Если ждали визита псионика, то уж понятно, что не с целью погонять с ним чаи. Кстати, вот еще вопрос: с чего Покатилов взял, будто псионик пройдет именно тут? Как же трудно выстраивать картину событий, зная лишь самые крохи…
Но кто ты такой, цитолог Сиверцев из города Череповца, чтобы знать что-либо помимо крох? Малек ты пока голопузый, пешка в чужой партии, мелкий винтик в сложном механизме выкачивания денег из удивительного образования под именем Зона. Винтики не срывают куш, они могут надеяться лишь на некоторый гонорар, кажущийся достойным только подобным же или еще менее значимым винтикам.
«Вот бы, – подумал Сиверцев мечтательно, – акулы перегрызлись между собой до смерти, а приз в виде дупликатора достался, ну, например, тому же цитологу Сиверцеву… Уж он-то сумел бы им потихонечку распорядиться как следует. Главное, не тиражировать купюры, кому нужны купюры с одинаковым номером? Лучше золотишко или какой-нибудь дорогостоящий хай-тек – кто там всерьез запоминает серийники гаджетов или ноутбуков, в самом-то деле…»
Ваня чертыхнулся и отогнал сладкие мечты подальше.
«Вот с таких мыслей, – подумал он, трезвея, – и начинается путь на кладбище».
Потом Сиверцев, видимо, уснул, потому что эта мысль запомнилась как последняя на тот вечер.
Пробудился он от того, что кто-то легонько потряс его за плечо.
– А? – Сиверцев распахнул глаза.
В отсеке царил полумрак дежурного освещения – и спать не мешает, и почти все видно, ни на кого не наступишь впотьмах. Над Ваней склонился полностью одетый и ни разу не заспанный Тараненко. Рядом на своем спальнике сидел Кекс, несомненно, только что разбуженный.
– Ваня, – спросил Тараненко негромко, – ты проснулся уже?
– Да. Что-то стряслось?
– Где Псих? Не видел?
Сиверцев невольно повернулся и поглядел на соседнее с Кексовым лежбище – там действительно было пусто, а еще дальше мирно спал белобрысый Батон.
– Не видел. – Сиверцев по-детски протер глаза кулаками, отгоняя остатки сна. – Вроде ложился вместе со всеми, как гости ушли.
– И ты ничего не слышал, надо понимать?
Сиверцев напрягся, вспоминая.
– Ну, вроде дежурные шебуршали, когда менялись. В сортир кто-то ходил, дверь в грузовой вроде хлопала.
– А наружный люк не открывался? – продолжал допытываться Тараненко.
Сиверцев пожал плечами:
– Черт его знает, вроде не слышал.
Тараненко буркнул: «Засада…» и недовольно покачал головой.
– А чего, – пробормотал Сиверцев вопросительно, – что-нибудь пропало?
Тараненко поглядел на него в упор и неожиданно сообщил:
– Вроде того. Только хуже.
Сиверцев недоуменно хлопал глазами. А что, собственно, может быть хуже? Разве только если убили кого-нибудь.
– Пару часов назад, – заговорил Тараненко, – пси-монстр посетил бар «Вотруба». Как ранее и предсказывал Покатилов. Но мимо нас он либо вовсе не проходил, либо прошел незамеченным. На этот раз монстр увел не сталкера, а некоего делягу по фамилии Баграмов, который был заперт в одном из помещений покатиловского офиса. Для тех, кто не знает, уточню: именно Баграмов нанимал Басмача и отправил с ним четырех своих головорезов, чтобы расправиться с группой Кекса. И он же зарядил Кардана с дружками вынести из поста на западной дороге сейф со всем содержимым. Так что подъем, ребятки. Облава. За Покатиловым я уже послал.
«Облава, – подумал Сиверцев, впадая в растерянность. – Это что же, местность прочесывать? Ночью?»
Цитолог совершенно не представлял себя в роли загонщика, да с «ружжом» в руках. Он же по Зоне ходить совершенно не умеет! Даже если с кем-нибудь бывалым пошлют – до новичка ли будет бывалому? Пси-монстра заметить бы, вот основная проблема! А Ваня тем временем вступит куда-нибудь не туда, и поминай как звали…
Кстати, а как, собственно, Тараненко себе представляет облаву на пси-монстра? Этот кого увидит – раз-два, и под контроль. Боец на контролерском поводке без колебаний перестреляет своих. И если в итоге сам не погибнет под пулями, может потом в себя и не прийти. Сиверцев хорошо знал, что ожидает жертв пси-контроля – полная утрата личности и кисель вместо мозгов. Врагу не пожелаешь…
Параллельно Сиверцев одевался, без участия сознания, совершенно на автомате. Кекс, уже полностью одетый, о чем-то шептался с Батоном.
Пятеро бойцов Тараненко закончили экипироваться и готовы были покинуть вездеход. Нацепил броню со шлемом и старший маршрута – похоже, он намеревался идти в загонщики, а не руководить вояками из кабины вездехода. Водила прогревал двигатели и, позевывая, отстраивал изображение на экранах заднего вида.
– Ваня! – окликнул Тараненко из кабины. – Ты где?
– Тут, – подал голос Сиверцев.
– Ты там гляди с бойцами не ломанись! – предупредил Тараненко. – Спросонья-то. Рановато тебе, оставайся на борту.
У Сиверцева отлегло от сердца: все-таки новое начальство еще не окончательно свихнулось и не собирается посылать его, тихого-мирного цитолога, на верную смерть.
– Я тоже подумал, что рановато, – пробормотал Сиверцев и вынужденно улыбнулся. Бойцы, глядя на него, снисходительно захмыкали.
– Кончай базар! – прикрикнул на них капитан. – Николаич, мы на старте! – это уже Тараненко.
– С богом, Петро! – выдохнул тот.
– Марш! – скомандовал капитан.
Люк с тихим шипением разблокировался, ближний солдат тут же налег на него плечом, сдвигая, а затем решительно выпрыгнул в капонир. Хлюпнуло. Потом еще раз, еще и еще…
Последними вездеход покинули Кекс с Батоном, зато вместо них явились Покатилов и Флэш. Едва они очутились внутри, люк вернулся на место и с тем же шипением заблокировался. Вездеход дрогнул и, задирая корму, полез задним ходом из капонира. Сиверцев и Флэш невольно схватились за шкафчики под потолком, чтоб не повалиться на «лежбище скотиков». Покатилов успел скользнуть в кабину и усесться к пульту рядом с Тараненко.
– Псих смылся, – буднично сообщил Тараненко.
Сиверцев, кое-как отпихнувший из-под ног спальник и зафиксировавший на его месте лавочку, уселся и жадно прислушался.
– То есть как это смылся? – переспросил Покатилов, напрягаясь.
– А вот так. Аккурат дали мне знать, что псионик посетил «Вотрубу», я глядь – а Психа-то и нету. Остальные двое спят, а его – след простыл. И дежурные не видели, что самое странное, ни бортовой, ни наружный.
– Ну наружный ладно, – терпеливо произнес Покатилов. – Но как получилось, что не заметил бортовой? Не мог же Псих просочиться наружу, не открывая люка, сквозь борта?
– Не знаю, Виктор Палыч, не знаю! Дежурный, правда, говорит, что отлучался в туалет. Минуты на три. Думаю, тут-то Псих ноги и сделал. Иных вариантов я не вижу.
Покатилов зло засопел.
– Вот тебе и странный сталкер! – сказал он чуть погодя. – Вот тебе и сорок лет в коме! Мутант чертов…
Сиверцев слушал, затаив дыхание. Вездеход давно уже вырулил из капонира и осторожно полз по Зоне, чуть переваливаясь с гусеницы на гусеницу.
– Вы думаете… это он? – осторожно предположил Тараненко.
– А что еще прикажешь думать? – ощерился Покатилов. – Уж больно значимое совпаденьице!
– Тогда получается, и странная отключка Кекса с Батоном у подземелий – его рук дело. Или чем там они на нормальных людей морок наводят? Не руками же, в самом деле…
Покатилов молча взирал за лобовое стекло – снаружи уже начало светать, но при включенных фарах это было не очень заметно.
– Кекс говорил, сканеры его распознают как человека, – зачем-то сообщил Покатилов. – Интересно, почему?
– Кстати, это аргумент в пользу Психа, – отметил Тараненко. – Детекторы жизненных форм любую пси-активность мозга улавливают сразу, а пси-активные организмы без вариантов опознаются как мутанты.
– Может, когда Кекс сканировал окрестности, Псих свое пси не проявлял, – не очень уверенно предположил Покатилов.
– Исключено, – возразил Тараненко со знанием дела. – Пси-возможности не скроешь, они или есть, или отсутствуют, и детекторы это фиксируют по умолчанию. Я знаю, я сам их программировал когда-то, самые первые модели. Теперешние биосканеры – просто грамотное развитие все тех же идей и возможностей, только на новой элементной базе.
Сиверцев мог поручиться за слова Тараненко – хоть сам Ваня непосредственно никогда не занимался ни псионикой, ни программированием детекторов жизненных форм, но и имеющихся у него знаний вполне хватало, чтобы отчетливо понимать: Тараненко абсолютно прав. Пси-активность в пассивной фазе все равно остается пси-активностью и приборами исправно регистрируется. Вроде того, как даже в безветренную погоду, когда воздух неподвижен, тем не менее можно с уверенностью определить: вокруг не безвоздушное пространство, не вакуум, воздух присутствует. Так и с пси: сам факт способности к псионике сродни наличию в некоем объеме воздуха, а пси в активной фазе – особое состояние этого воздуха, ветер, а то и ураган, по той же аналогии.
