Антон Орлов - Пожиратель Душ
Нику и правда хотелось заплакать. Если он сейчас проедет мимо, он никогда больше этих танцующих девушек не увидит! Он совершает страшную, непоправимую ошибку, отказывается от чудесной возможности, какая выпадает раз в двадцать лет, и то не каждому…
Он еле удержался, чтобы не ударить равнодушного к его мучениям Дэлги кулаком по спине. Пейзаж с танцующими девушками уплывал назад; Спиридон бежал, распугивая птиц, через россыпь пойманных в травяные сети озер. Ник чуть не вывихнул шею, оглядываясь на зачарованный лесочек.
Невидимая хватка, сдавившая ему сердце, разжалась. Наконец-то… Хорошо, что он здесь не один, и ему не дали совершить глупость.
– Я уже в порядке, – сообщил он виновато.
– Думаешь, мне не хотелось на них поглядеть? – засмеялся Дэлги. – Девочки были просто прелесть, особенно черненькая и сиреневая. Сколько мы уже по этому болоту без женщин мотаемся? Самоудовлетворяться я как-то не привык, не то удовольствие. Тебя снимать нельзя – ты сразу в панику. Встречных тут негусто, и ладно бы попалась болотная сирена вроде Люссойг, а то какой-то хмырь без зубов – повезло, называется! Так что меня тоже проняло, но я вовремя вспомнил, как мы с учителем моим, стариком Гаверчи, на охоте пили сиггу, почти не закусывая, – и сразу стало не до девиц этих ненастоящих. Другое дело, если бы мне бутылку издали показали… Вот тут бы я побежал, как Спиридон за куском сахара! Знаешь, что такое сигга? Спирт с водой – половина на половину, и настоена эта убойная штука на всяких жгучих специях, куда там вашей водке!
– Вы же решили бросить пить и вернуться в гвардию, – напомнил слегка испугавшийся Ник.
Вдруг какая-нибудь притаившаяся тварь подслушает слова Дэлги и создаст наваждение, перед которым тот не сможет устоять?
– Да сколько раз уже бросал… Впрочем, если ты сдержишь свое обещание, я свое тоже сдержу. Когда снова надену форму гвардейца, такую крутую попойку на радостях закачу! Можешь считать, ты приглашен. А теперь посмотри направо – это руины города шан-баягов.
Справа – большой холм, и на нем, словно зеленый гребень на спине задремавшего динозавра, щетинится еще один лесок. Выглядит он причудливо: меж деревьев виднеется что-то угловатое, густо опутанное лианами, а вон там торчат над кронами как будто двускатные крыши, сплошь заросшие травой и облепленные птичьими гнездами.
– Вот почему здешняя тварь демонстрирует эротические картинки, – объяснил Дэлги. – Люди здесь бывают. Шан-баяги хоронили своих покойников с большим пафосом и с кучей сокровищ, а сорвиголов всегда хватало.
Ник рассматривал развалины с любопытством, но спрятанные клады его интересовали: толку от них, как от прошлогоднего снега.
– Мы туда не пойдем, ладно? Мы же в Слакшат едем.
– Конечно, не пойдем, зачем оно нам? – согласился Дэлги. – Там полно ядовитых гадов и тварей, а ценности давным-давно растащили. Я тебе не голодранец, чтоб из-за пары золотых монет в ловушку соваться! У меня, между прочим, есть земельный участок и счет в банке. Просто чудо, что я и то, и другое до сих пор не пропил… Мы с тобой люди благоразумные и приличные, так что поехали мимо.
Ближе к вечеру сделали привал. Дэлги, как обычно, долго и придирчиво выбирал место для стоянки, а после началась очередная тренировка, и он, тоже как обычно, был недоволен успехами Ника, хотя тот старался.
Потом, когда сидели у костра и пили травяной чай, в который Дэлги бросил разрезанный на дольки твердый кисло-сладкий плод, похожий на желтое яблоко, зашла речь о девушках и об оборотнях.
– …Строго говоря, у оборотней нет пола, – рассказывал Дэлги. – Одно и то же существо может обернуться как мужчиной, так и женщиной – такова их природа. Многие вообще не способны принимать человеческий облик и превращаются в животных, за исключением кошек и трапанов. А те, кто оборачивается людьми, – так сказать, «сливки», и пол у них зависит от личных предпочтений. Например, Король Сорегдийских гор предпочитает мужскую роль – просто потому, что ему это больше нравится, а Хозяйка пустыни Кам – женскую, опять же потому, что у нее такие наклонности. Как я слышал, нрав у нее тяжелый, законченная стерва. В истинном облике она похожа на черную гигантскую сороконожку покрупнее нашего Спиридона, с прекрасным человеческим лицом и гривой иссиня-черных волос. Носится по своей пустыне, иногда с головой зарывается в песок и подстерегает путешественников, которых угораздило заплутать в ее владениях. Пустыня Кам граничит с другой пустыней, Солиянго, и караваны иногда сбиваются с пути – естественно, только их и видели. А когда Хозяйка превращается в женщину, ее можно встретить в меньяхских кафе и театрах. У нее целая армия телохранителей-людей, поэтому охотникам к ней не подобраться. Говорят, она редко выбирается за пределы Меньяхского княжества.
– А Король Сорегдийских гор? – спросил Ник.
– А этот живет у себя в Сорегдийских горах.
Нику больше хотелось послушать о Короле, чем о Хозяйке, но он не рискнул приставать с расспросами: вдруг случайно сорвется с языка лишнее, и Дэлги догадается, что он знаком с этим существом?
Сам Дэлги тему не поддержал. Возможно, о Короле Сорегдийских гор он просто не знал ничего интересного. Ловко подхватив горячий котелок, разлил по кружкам остатки яблочно-травяного чая.
– Я хочу рассказать об одной твоей соотечественнице. Имени называть не буду. Сейчас она открыла школу самообороны в небольшом городке на берегу Рассветного моря и считается хорошей учительницей, а раньше была охотником на оборотней. Женщин-охотниц немного, и они обычно держатся в тылу, на подхвате – боевые подруги-любовницы, санитарки, поварихи и все тому подобное, но эта стала настоящим охотником, не хуже мужчин. В одиночку ходила на тварей. А начинала она ученицей у старого алкаша Гаверчи, как и твой покорный слуга. Несмотря на дурное влияние учителя-выпивохи, у нее обошлось без алкогольной зависимости – вот что значит сила воли! То, чего мне всегда недоставало… – Дэлги сокрушенно вздохнул, хотя в глубине его глаз мерцали иронические искорки. – Она еще в вашем мире кое-чему научилась – биатлон, самбо, дзюдо… Ты ведь знаешь, что это такое?
Ник кивнул.
– Ну вот, и в придачу уроки у Гаверчи. Под конец они поссорились, и она от него ушла, перед этим поколотив учителя. Правильно сделала, Гаверчи того заслуживал. Но рассказать-то я хочу о другом. Красавицей ее никто не назвал бы, и она отчаянно комплексовала из-за своей внешности. Несмотря на это, у нее завелся поклонник. Началось со случайного знакомства и постели, а потом взаимный интерес, увлечение друг другом, встречи, разговоры… Отношения сложились до того доверительные, что она рассказала ему о своих тайных страданиях. Он, как мог, утешал ее. Сам он тоже, мягко говоря, не красавец, но женщин, самых разных, у него было на несколько порядков больше, чем ты способен вообразить. Надо сказать, он не пресытился, зато научился ценить индивидуальность и привлекательные душевные качества не меньше, чем миловидную наружность. То и другое не стоит противопоставлять, но своя прелесть есть и в том, и в другом, с годами поймешь. Мой знакомый из кожи лез, чтобы ее в этом убедить, но от нее все отскакивало. И тогда у него созрело остроумное, как ему показалось, решение проблемы… Знаешь, что такое зеркало-перевертыш?
– Что-то запрещенное… Связанное с изменением внешности, да?
– Оно позволяет обменяться внешним обликом с другим человеком, после чего разлетается на куски. Этот субъект до безобразия богат, и у него такое зеркало было – валялось за ненадобностью в самом дальнем углу. Он его откопал и преподнес ей в подарок. Хотел как лучше! И что, ты думаешь, случилось дальше? Дело было на природе, в горной местности, и она как хватит этим зеркалом о скалу – только осколки брызнули. Сказала, что не сможет так поступить, ведь ей, чтобы стать красивой, пришлось бы поменяться лицом с какой-нибудь другой девушкой, а потом ее убить. И расплакалась… Дурак этот, мой знакомый, возьми и предложи: у меня еще одно есть – если передумала, забирай. Нет, говорит, я и второе разобью, потому что нельзя так. А у самой слезы катятся… Хотя, пока не затронуты комплексы, нервы у нее, как стальные канаты. В общем, облажался он. Сделал, называется, приятный подарочек даме сердца!
Дэлги грустно улыбнулся и допил последние глотки остывшего чая. Пока он рассказывал, сгустились сиреневые с прозеленью сумерки; подернутое туманом болото свиристело и стрекотало.
– И что было дальше? – спросил Ник.
– Да ничего особенного. Болван-ухажер, чтобы загладить свою оплошность, заказал побольше мороженого и устроил ей персональную трассу для биатлона, она давно об этом мечтала. Не знаю, сколько еще раз она потихоньку плакала… Был шанс исправить ошибку природы, стать красивой, но из-за этических принципов пришлось отказаться – вряд ли мороженое и биатлон смогли залечить такую рану. С возрастом она стала относиться к своей внешности спокойней, но размах у нее по-прежнему как у горного водопада… Если не смотреть на лицо – потрясающая женщина!
