Вадим Филоненко - Девять граммов на удачу
Мы тщательно прочесали все постройки, но никого не нашли. База как вымерла. Чужаки исчезли.
– Здесь полно нитей. – Юрун сосредоточенно наморщила лоб. – И все сходятся у избы, которую Мех назвал Безымянной. Кстати, след нашей «дичи» тоже ведет туда. Словно все наши друзья зашли внутрь и…
– Испарились, – договорил за нее Потап. – Мех, у тебя есть что сказать по этому поводу?
– Нет. Понятия не имею, что произошло. При мне Безымянную избу вообще не использовали – потому что не знали как. Но я убежал отсюда год назад, все могло измениться.
– Мда… Бедуин, давай-ка еще раз осмотрим Безымянную, – предложил Потап.
– Илья, – окликнул я рядового. – Пойдем с нами.
Внутри изба напоминала обычную зимовку середины двадцатого века, какие до сих пор можно встретить в сибирской тайге на Большой земле. Одна комната, сени, подпол. Из сеней есть лаз на чердак, но люк намертво заколочен.
В комнате большая добротная печь, самая обычная – на дровах. В центре комнаты деревянный, потемневший от времени стол, вдоль него две лавки. У дальней стенки широкие полати. Типа, второе спальное место. Есть и навесные полки для посуды и продуктов. На них даже стоят какие-то жестяные банки с истертыми надписями. Я взял одну, открыл.
– Ну, что там? – поинтересовался Кочкин.
– Труха. Или свалявшаяся пыль.
Мы перешли в сени. Там лежали срубленные в незапамятные времена дрова, рассохшиеся, потемневшие от времени. Кроме дров имелся люк в подпол и деревянная лестница, ведущая на чердак.
Алексей поднялся по лестнице, подергал закрывающие дверь доски.
– Глухо, Бедуин. Здесь гвоздей не пожалели – наколотили аж в два ряда. Чтобы их отодрать, дня не хватит.
– Проверим подпол? – предложил я.
Но мы не успели – в сени со двора вошел Боря Таран. Свой обожаемый ПКМ он где-то оставил. Зато одолжил автомат у одного из клонов Могильщика. Оружие висело на плече так, что Таран мог открыть из него огонь в любой момент. С одной стороны, оно и правильно – на базе чужаков расслабляться нельзя. А с другой, это напрягало. Особенно если вспомнить откровения Механика…
– Потап, нужно поговорить. Наедине, – заявил Таран.
Кочкин двинулся было к выходу, но я удержал его за руку:
– Стоять. А ты, Боря, обойдешься. Говори при нас.
– При вас не стану, – набычился Таран. – Потап, тема очень важная.
– Выйди, Бедуин, – попросил Алексей.
– Нет!
Все трое уставились на меня. Илья и Леша с удивлением, Таран с неприязнью.
– Серый, ты чего? – спросил Потап.
Пришлось пояснить:
– Наш друг Боря пришел тебя гасить. По приказу Петровича. – Я посмотрел на Тарана ласковым взглядом хуги: – Что? Настала пора ликвидировать егерей?
Борис изменился в лице и направил автомат на меня. Я сбил оружие в сторону, короткая очередь ушла в потолок, а ребро моей ладони врезалось противнику в основание шеи.
Тарану ничего не оставалось, как закатить глаза, рухнуть на пол и на некоторое время выбыть из игры. Я стянул ему руки за спиной. Боря не протестовал, поскольку пребывал без сознания.
– Бедуин, твои сведения верные? Ошибки быть не может? – уточнил Потап. – Кто источник?
– Механик. Это он слил мне инфу о секретном задании балласта.
– Значит, Мех на нашей стороне?
– На этот счет я бы обольщаться не стал. Он всегда только на одной стороне – на своей собственной.
– А Могильщик?
– Этот, по ходу, с Борей.
– Надо предупредить ребят!
– Уже предупредил. Как только пришли на базу, я пошептался с Фигой. Посоветовал не ходить в одиночку и разговаривать с балластом, держа палец на спусковом крючке. Он должен был передать Лосю и Толмачу. А за вами с Ильей я присматривал.
– А Юрун?
– Ее не тронут.
С улицы донеслись звуки стрельбы.
– Ну, понеслось! Похоже, клонам Могильщика не удалось застать наших парней врасплох, – предположил я.
– А правда, что этих клонов невозможно убить? – уточнил Кочкин. Он был напуган, но в меру.
Я пожал плечами. Сейчас меня больше волновало другое: как выйти из избы целыми и невредимыми? Окошки крошечные, через них не пролезть. Дверь наружу только одна, и ее, как пить дать, держат под прицелом дубли. Боюсь, что они не выпустят живым даже Борю. Ведь Таран Могильщику уже не нужен – у волосатого изгоя и без него бойцов хватает. Да и в любую минуту может наштамповать новых.
Пришел в сознание Таран, завозился, пытаясь освободиться. Потом затих, осознав свое положение, и хмуро уставился на меня:
– Откуда ты узнал? Ну, про приказ Петровича?
– Мысли твои прочел. Я же экстрасенс.
Боря поскучнел и решил извиниться перед Потапом:
– Леш, мне приказали… Я должен был… А так ничего личного. Я тебя уважаю, ты же знаешь… Кстати, я бы стрелял так, чтобы ты сразу… Ну, чтоб не мучился…
– Вот спасибо, – хмыкнул Потап.
– Боря, а разве Могильщик тебя не предупредил? – уточнил я.
– О чем?
– Значит, не предупредил.
Волосатый изгой не соизволил сообщить Тарану, что мне известно про тайное задание балласта. А раз так, выходит, Могильщик намеренно послал Борю на смерть. Изгой знал, что при любых раскладах я опережу Тарана.
– И что со мною будет? – скучным голосом поинтересовался Борис.
– Ну, ты ж и сам все понимаешь, не маленький. Врагов в тылу живыми оставлять нельзя, – напомнил Потап.
– Мда… Только, Леш… Ты это… Стреляй в голову, ладно? Чтобы сразу…
– Извини, приятель, – вмешался я. – Но это уж как получится. Вставай. Выйдешь за дверь первым, а я за тобой. Будешь моим щитом.
– Там клон с моим пулеметом, – признался Таран. – Засел в зарослях бурьяна, что в сорока метрах от крыльца. Ждет, когда ты, Бедуин, и Кочкин выйдете за дверь. А я должен был остаться в избе с Потапом. При таком раскладе положили бы вас всех разом.
– Это мудро, – согласился я и повторил: – Вставай, Боря. У тебя есть шанс искупить свои грехи. Если выживем в этой переделке, будем квиты. Завалимся с тобой в «Козью морду» и раздавим пузырь. Как, Потап? Участвуешь?
– В попойке? Запросто.
– А ты, Илюха? Присоединишься?
Кочкин не ответил, но мне было наплевать. Я ухватил Тарана за куртку на спине и подтолкнул к двери:
– Молись, чтобы этот долбаный клон не стал стрелять в тебя.
Скрипучая дверь широко распахнулась от удара моей ноги. Мы с Борей выскочили на крыльцо. Вернее, Боря от моего пинка, качнувшись вперед, машинально сделал пару шагов вниз по ступеням. А я рыбкой нырнул за поленницу, которая окружала Безымянную избу невысоким и ненадежным заборчиком.
Тяжелая пулеметная очередь веером стеганула по бревенчатой стене, по открытому дверному проему, прострочила Тарану грудь и замолотила по поленнице, разбрасывая чурбаки в тщетной попытке отыскать меня.
Клон с пулеметом свой шанс упустил – я вырвался из ловушки-избы на оперативный простор. Бегом обогнул поленницу, перекатился к широкому дубовому колодцу и затаился, осматриваясь.
Потап и Кочкин заняли оборону в доме, но к ним пока никто не лез. Клон с пулеметом оставил попытки найти меня и вновь нацелился на дверь. Вот и ладненько. За этот участок боя пока можно не волноваться. А где у нас Фига и компания?
Ожесточенная перестрелка доносилась со стороны казармы. Значит, двигаем туда.
Только я собрался покинуть укрытие возле колодца, как внезапно захолодило затылок. Словно к голове приложили кусочек льда. Так со мной бывает, если я у кого-то в прицеле и вот-вот последует выстрел.
Вышка! Там снайпер! Понимание окатило меня горячей волной. Перехватило дыхание. Я у него как на ладони. Спрятаться не успею. Сейчас он нажмет на спуск…
Снайпер не успел выстрелить. Опоздал на долю секунды. Кто-то накрыл вышку из гранатомета, спасая мне жизнь.
– Бедуин, цел? – Механик свесился с крыши ближайшей к моему колодцу избы и помахал разряженным РПГ.
– Порядок.
Я подкатился к стене избы, он скинул вниз оружие и спрыгнул сам.
– Откуда дровишки? – Я указал на гранатомет.
– Места знать надо, – не захотел откровенничать Мех. – Слышь, Бедуин. Наше дело швах. Клоны Могильщика и впрямь бессмертные. Я одному свинцом всю грудь разворотил, а он, гад, даже не поморщился.
– В голову стрелять не пробовал?
– Пробовал. Если глаза выбить, клоны на какое-то время слепнут, а потом восстанавливаются. Регенерация, блин! Им надо башку отрезать. Только фиг они дадут.
– А гранатка, я смотрю, хорошо снайпера взяла.
– Деревянную вышку разнесла, – поправил Механик, – а клон, скорее всего, жив.
– У тебя заряды для РПГ остались?
– Один, последний.
– Шурани по пулеметчику у Безымянной избы. Выведем Потапа и Кочкина.
Сказано – сделано. Взрыв оторвал клону правую руку и часть плеча, смял грудную клетку, изуродовал щеку и посек осколками лицо. Но глаза уцелели. Зато повредился пулемет.
Из прорехи разорванного комбинезона клона свисали куски окровавленного мяса, но юшка фонтаном не била, как должна была. Кровотечение прекратилось мгновенно. А потом что-то стало происходить и с плечом. Оно деформировалось прямо на глазах. Удлинялось. Вытягивалось…
