Елена Крестьянова - Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант. [СИ]
- А что это с нашим Доктором? - поинтересовался санитар.
- Белочка. Допился ваш Доктор. На пару, небось, бухали?
- Как можно, Иннокентий Иванович! - почти искренне возмутился санитар.
- Так, - Рябов встал. - Николай, присмотри тут за ним. - (Якут кивнул). - Сейчас я охрану вызову, отведёте Доктора в наш изолятор. - (Снова кивок). Рябов нажал кнопку вызова охраны, отрывисто приказал: - Наряд к медпункту. Два человека, срочно. (Николай пожал плечами, подумав, наверное, что мог бы справиться с таким пустячным делом и без охранников). - Теперь ты, - Рябов взглянул на санитара. - Пойдём. От изжоги есть что-нибудь? - спросил, когда они вышли из палаты в коридор.
- Рени, - радостно осклабился санитар.
- Тьфу ты! - сплюнул Иннокентий Иванович. - А что-нибудь... более эффективное?
- Новокаин.
- Внутримышечно?
- Перорально, - загоготал санитар.
Рябов снова сплюнул.
- Уроды, чёрт вас всех возьми! Шутники, мать вашу!
- Да нет, Иннокентий Иванович, вы что, какие шутки, я на полном серьёзе. Я просто вспомнил, как это Доктор наш, царство ему... ой, блин, что я говорю! Короче, он тоже частенько изжогой мучился, особенно с похмелья. Бывало хлобыснёт полстаканчика новокаина...
Обратный путь на Чёртову гору занял у Иванова и Репина вдвое больше времени - в целях конспирации и из-за многочисленных проверок на дорогах пришлось возвращаться обходными путями.
Серые 'Жигули', которые они взяли взаймы у Василиска, хоть и были неприметными, но скрыть их и сделать полностью невидимыми не представлялось возможным, иначе аварии в дороге им были бы обеспечены. Документы на новые имена, умело изготовленные по образцам паспортов, хоть и выглядели настоящими, но наличие в машине больного Горшечкина портило картину и могло привлечь внимание гаишников.
А проверки, по мере продвижения в сторону Красноярска, происходили всё чаще.
- На этих гайцов не напасёшься! - возмутился майор, выдав очередную мзду очередному патрульному на дороге. - Они как старушки на паперти с протянутой рукой по всей дороге выстроились! Я что, деньги штампую?!
- Если что, я их штампую, - резонно возразил Илья.
- Ну да, ты ж у нас теперь главный казначей Монетного Двора России, - тут же согласился Иванов. - Кстати, надо бы ещё дэцл бабосов сотворить, а то у меня уже закончились. И вообще, о ночлеге подумать пора. Может, какую придорожную гостиницу найдем или дом отдыха, типа 'Полярной звезды'?
- Рублями примете или, будучи человеком прогрессивным и лишённым лжепатриотических предрассудков, предпочитаете валюту? - ёрнически поинтересовался Илья. - Доллары? Евро? Сейчас организую, мне только печатный станок включить.
- Нашими пока обойдемся, - не принял шутку майор. - И без фанатизма, Илюша, нечего тысячными бумажками башлять, пятихаток лучше наделай побольше.
Илья послушался - достал из портмоне лиловую купюру, положил на ладонь, прикрыл глаза и, сосредоточившись, умножил её в уме на сто. В его руках купюра послушно превратилась в целую пачку.
- Здорово! - отозвался Иванов, скосив глаз на руки друга. - Все-таки быть оперантом - это нечто! Особенно с такими способностями, как у тебя.
- Да и тебе грех жаловаться, - отозвался Илья. Он отполовинил пачку себе в карман, остальное протянул майору. Тот хмыкнул:
- Номера банкнот-то не одинаковые, надеюсь?
- Обижаете, гражданин начальник. Фирма гарантирует качество и стопроцентную ликвидность товара. - Илья зевнул. - Скоро совсем стемнеет; ты прав, гостиницу или мотель искать надо - товарищу нашему нормальный отдых нужен, я уже про мальца не говорю...
Иванов обернулся. Горшечкин, полулежал на сидении с закрытыми глазами, рядом прикорнул Димка, прижимая к себе бутылку с минералкой. Иванов подмигнул мальчику, тот оживился было, но вскоре снова начал засыпать.
- Заночуем в ближайшем населенном пункте, - сказал майор. - Что у нас там по карте, штурман?
- Сейчас определимся, - Репин развернул карту и углубился в изучение трассы.
Им повезло - в первом же встреченном мотеле нашлось два свободных номера, причём оба находились на втором этаже и были расположены друг напротив друга. Понятное дело не президентские люксы - стандартные десятиметровые боксы, но со всеми необходимыми удобствами, - собственно, чтобы скоротать ночку и восстановить силы для продолжения пути, повышенной комфортности и не требовалось. Иванов с Димкой заняли номер, выходящий окнами во двор - оно и понятно, мальчишке требовался спокойный сон, вымотался он до предела. Более шумными 'апартаментами' пришлось довольствоваться Репину с Горшечкиным.
Илья принял душ и с наслаждением вытянулся на кровати - несколько суток езды в машине по местным дорогам давали о себе знать.
Горшечкин восстанавливался медленно, несмотря на ментальную помощь товарищей, и потому, вяло сжевав кусок купленной по дороге пиццы, сразу уснул.
Репину же не спалось. Но не шум проезжающих по трассе машин был тому причиной - слишком много вопросов накопилось в голове новоявленного операнта за прошедшие дни; они, как червяки, хаотично и бестолково ворочались и тыкались в черепную коробку, ища выходы-ответы и, не находя таковых, начинали ворочаться и тыкаться ещё активней.
'Мария могла бы прояснить, если не всё, то, по крайней мере, большую часть моих непоняток, - с явной обидой на любовницу думал Илья. - Она ведь дас, она дочь Канина, и прекрасно осведомлена обо всём, что происходит со мной и со всеми нами. Знает, что ждёт нас в будущем. Нас - человечество и нас - меня и её... Да, она могла бы о многом мне рассказать, но - если бы захотела... А ведь мы с ней становимся чужими, - вдруг пришла неожиданная, но почему-то совершенно не встревожившая его душу мысль. - Или... уже стали?..'
Он попытался связаться с Марией, старательно вызывая её по приватному каналу, но ответа не дождался. Ощущение было таким, будто он громко стучится в запертую дверь, а его либо не слышат, либо - что наиболее вероятно - просто не хотят впускать.
'Почему она полностью закрылась? - недоумевал Илья, тупо глядя в потолок. - И как она меня встретит после этой своей... активации?'
Ему вспомнились слова, которые Мария произнесла однажды: 'Я здесь, на этом чёртовом задании, не женщина. Я вообще не человек, я - робот. Не жди от робота ласки - он железный'. А ведь сейчас Мария всё равно, что на работе, даже более чем на работе - она жаждет исполнить некую миссию! И когда робот снова станет человеком - после выполнения этой миссии? Неизвестно. И станет ли?..
А ведь ему было хорошо с ней, чертовски хорошо!
Илья улыбнулся и, закрыв глаза, попытался воскресить в памяти что-нибудь приятное, ну... например, тот бурный безудержный секс в душе, после его позорного поражения на кумите.
Но непонятно с какой стати взбрыкнувшее вдруг сознание нарисовало картину в стиле техно, и до такой степени реальную, что Илья в полной мере ощутил эффект присутствия.
Цех не цех, арочные конструкции перекрытия, чаще всего применяемые в строительстве производственных зданий, лишь угадываются в полумраке; с потолка свисают толстые мохнатые канаты, похожие на хоботы мамонтов и колючие полуразвитые тросы, смахивающие на диковинных ощетинившихся кактусовыми иглами змей; стен помещения не видать вовсе. Длинная и узкая конвейерная линия, уходящая началом и концом в темноту, пересекает помещение. Транспортёрная лента скользит по роликам, во всяком случае, слышен мерный рокот. Но неожиданно он смолкает, и тут же яркий луч, словно растолкав по сторонам небритые хоботы и змей-мутантов, падает на транспортёрную ленту, поймав в световой круг как в капкан, лежащую на нём голую женщину.
Она на боку спиной к Илье, но у того нет никаких сомнений, что перед ним его Мария - чего-чего, а возможности в мельчайших деталях изучить за время их знакомства прекрасную наготу любовницы, он не упустил. Эти плечи, возможно чуть более широкие и прямые, чем должны быть, эта тонкая талия и крутой подъём на бедро, две симметрично расположенных на лопатках родинки... всё это спутать нельзя. Свет так ярок, что смуглая кожа Марии кажется Репину молочно-белой, белоснежной. Волнующие изгибы тела женщины и, как ни странно, неестественная белизна её кожи вызывают у него жгучее желание.
Желанная, но ставшая вдруг недоступной Мария!
'Так вот же она в двух шагах, - раздаётся вдруг в ушах Ильи чей-то шёпот. Может, его собственный? - Доступна, ещё как! Возьми её, супермен хренов! Не робей, Машке понравится, её всегда нравилось, когда ты показывал себя мужиком, грубой брутальной скотиной. Возьми её! Прямо на этом дурацком транспортёре, авось не тронется чёртов конвейер, не увезёт куда-нибудь в преисподнюю'.
Почему-то Илья уверен, что Мария спит.
'Пойди, разбуди её, - настаивает шёпот. - Она тебя ждёт, ну же, иди, трахни её'.
Илья делает шаг, тянет руку, трогает за плечо и... ощущает его нетелесную твёрдость и холод металла. Он тут же в испуге отдёргивает руку, а Мария медленно, какими-то судорожными как в брейк-дансе рывками начинает поворачиваться.
