Александр Тэмлейн - Конкурс «Мисс Галактика»
– Меня тоже! – поспешно воскликнул я. – То есть… я хочу сказать, что меня интересуют землянки!
– И какие же? – подозрительно осведомилась Алина.
– То есть? – осоловело уставился я на нее.
– Ты сказал, что тебя интересуют землянки, – бархатно-нежно уточнила она. – Я хочу знать все! Число, цвет волос, прическу, места жительства, прописку, предпочтения в еде, пароли, явки! И чем они, в конце концов, лучше меня?!
– Алина, я ошибся, – мягко попытался успокоить я мою жену.
– Да, и очень серьезно, – мрачно подтвердила она.
– …в числе, – завершил я.
Алина уставилась на меня в изумлении:
– В к-каком т-таком числе? – попятилась она. – У тебя их было столько, что ты не можешь вспомнить?!
– В грамматическом числе, – виновато вздохнул я. – Меня интересует только землянка! Одна. В единственном числе и женском роде.
– Уже легче, – похоронно вздохнула моя супруга. – И кто же она такая? Я рада, что ты ограничился в своем адюльтере одной представительницей человеческого рода, но… – она внезапно всхлипнула. – Скажи мне хотя бы, где я могу ее хотя бы найти?! Хочу посмотреть в ее бесстыжие глаза!
Я огляделся, подхватил с ближайшего табльдота зеркальце в золотой оправе и сунул ей под нос.
– На.
Алина оторопело уставилась в свое изображение.
– А-а-а-а?!
– Достаточно красивые бесстыжие глаза, – хихикнул я.
Моя женушка всхлипнула, разревелась и внезапно бросилась мне на шею.
– Алекс, я люблю-у-у-у-у тебя!
Зажатая между нами улитка издала какой-то нечленораздельный звук.
– Давай я тебя поцелую и сюда, и сюда, и сюда… ой, улитка, извини!
– Меня-то целовать не надо!!!
Кажется, моя жена промахнулась и впопыхах расцеловала заодно и кота.
– А теперь вперед, – растроганно сказала Алина… дернулась и осталась приклеенной ко мне.
– Добро пожаловать, – мрачно сказал я.
– Когда вы меня тискаете вдвоем, – еще мрачнее сказала улитка, – мне не становится намного приятнее! Я же сказала, что предпочитаю улитов… а не котов, сумасшедших антропоидных девах и небритых гуманоидов!
– И что же мне делать? – растерянно пролепетала моя жена.
– Повернись хотя бы ко мне… ага, вот этим самым местом! Чтобы колени у нас с тобой выгибались в одну и ту же сторону! – скомандовал я. – Да не прижимайся ты так!
– Легко сказать, не прижимайся! – взвыла супруга! – Твоя чертова улитка так меня приклеила, что не развернуться!
– Она такая же моя, как и твоя! – парировал я.
– Но тискаешь ее ты! У-у, Алекс, я тебе еще припомню всех этих улиток, синих девиц с тремя руками и говорящего фикуса в горшочке!
Вот так, переругиваясь, мы и двинулись навстречу судьбе…
Жена прижалась ко мне спиной… ну и всем, кхм, что ниже, намертво приклеенная рукой к улитке. Я медленно шагал, стараясь синхронизировать с ней свой шаг. Тем не менее мы поминутно пошатывались и едва не падали. Последнее было бы крайне нежелательно – я подозревал, что в таком случае мы причудливой скульптурной композицией ка-ак приклеимся к полу в неприличной позе, и оторвать будет очень трудно!
– Кстати, – спустя какое-то время все так же мрачно осведомилась моя суженая, – раз уж мы познакомились так, кхм, тесно… как вас зовут?
– Констанция, – смущенно отвела глаза в сторону улитка. – Констанция Дездемона Офелия Кассандра!
– О! – с уважением отозвалась Алина. – Ваш папенька, наверное, очень любил Дюма и Шекспира?
– Нет, – вздохнула улитка, опуская глаза (стебельки изогнулись). – Просто моя мама очень любила рекламу мыла… – она указала взглядом.
В данный момент мы и впрямь проходили мимо рукомойника, заваленного горой мыла в блестящей светлой обертке. Обертка гласила: «Констанция! Она отдерет вас не хуже, чем Станция!»
Вот такой вот веселой дружной гурьбой (по-моему, даже Мурзик приклеился хвостом, но мужественно молчал) мы и вывалились в соседний зал. А зал оказался космическим ангаром! Тем самым, куда Ньярлатотеп загнал незадачливого корсара Черного Шута… Его некогда поблескивающий новенькой эмалью кораблик стоял посреди ангара, весь грязно-черный от дымов аварийной посадки.
На самом деле корабли производят впечатление величественное.
Даже самые маленькие из них.
Только представьте себе металлическую громаду, как минимум в шесть ваших ростов, здоровенные сопла, в космосе извергающие рев и огонь, обтекаемый нос, покрытый шрамами и оспинами от мелких метеоритов…
Плененные флибустьеры гурьбой вывалились из корабля и теперь мрачно обозревали помещение.
А посмотреть было на что!
В ангаре древнего космического храма скопилась самая невероятная коллекция звездолетов, какую мне только доводилось видеть! И не то чтобы мне доводилось видеть так уж много из них… но это было прекрасно!
В дальнем углу стояли могучие, покрытые черной обшивкой крейсеры, хищные и громадные. Каждый из них мог бы разнести целую планету, во всяком случае, скромных размеров луну так точно – почти не сомневаюсь! Слева стояли обшарпанные звездолетики эпохи начала освоения космоса, а может – корабли из параллельной Вселенной. На них гордо значилось: «Гагарин-5», «Пролетариат-10» и «Ленин жив-152»!
Чуть впереди – общую торжественную композицию слегка разбавляли пузатые и начищенные до медного блеска летающие тарелки разной вместительности. Некоторые из них больше походили на пузатые супницы, вытянутые салатницы, кастрюли или даже посудину для фуа-гра.
А позади нас высилось и вовсе нечто невообразимое, в чем космические корабли можно было узнать только после приема значительной порции горячительного…
Ньярлатотеп собрал отличную коллекцию: в конце концов, что коллекционировать локально всемогущему богу, как не пролетающие мимо корабли?! Кто-то писал, что притянуть звездолет не под силу ни одной магнитной установке (если только она не будет размером с планету), – законы физики мешают этому.
И это совершенно верно!
Беда в том, что Ньярлатотепу на законы физики было совершенно наплевать…
Я на миг задумался, что же стало с несчастными пассажирами этих кораблей? Но спустя мгновение вздохнул – вряд ли в их судьбе могли быть какие-то сомнения. Ведь тогда местный небожитель «Ньярли» еще не получил прививку от плохих поступков и наверняка с удовольствием прирезал их и схомячил прямо на алтаре… Впрочем, самые красивые стюардессы наверняка пополнили гарем.
Или это было еще до Ньярлатотепа-младшего?
Помотав головой, я выбросил из нее ненужные мысли.
И как раз вовремя!
– Ага-а!!! – завопил, увидев меня, Черный Шут, папаша той самой незабвенной Хрустящей Джаримии. – На ловца и зверь бежит! Сейчас вы поплатитесь за свои экономические преступления!
– Экономические преступления? – озадачился Мурзик. – О чем это он, а?
– Наверняка о том, что мы лишили его законной доли добычи, – скрипнул зубами я.
Да, вот это неудачно мы вышли! То есть удачно – нужный нам функционирующий звездолет наверняка здесь, но и корвет пирата тоже (что вполне логично) тут! Бестолковая моя голова! Как я мог этого не предвидеть?! Ведь Ньярлатотеп и должен был загнать пиратов в работающий ангар…
– Алекс, кажется, мы влипли, – грустно сказала Алина.
– Ага, причем в самом что ни на есть прямом смысле этого слова, – буркнул я, отчаянно пытаясь отлепиться от намертво приклеившейся ко мне улитки.
Несчастная Констанция только попискивала.
Кажется, я ее то ли щекотал, то ли пугал, то ли отшлепал – или все сразу вместе взятое. Но она благоразумно не возражала: толковое брюхоногое сразу поняло, что время шуток закончилось. Тут нас всех и порешат, если мы быстренько чего-нибудь не предпримем, – сделают мясное ассорти-гриль…
Конечно, в любой другой момент я мог рассчитывать, что подобревший Ньярлатотеп нас прикроет… но сейчас, когда мы его оставили барахтающимся под толпой алчных и активно стремящихся замуж девиц?!
Наверняка его всевидящий взор дал сбой и трещину!
А значит, нужно решать проблему самостоятельно.
– Алекс, – зло прошипев, пихнула меня попой Алина (ничем другим бы не получилось), – ответь товарищу!
Вынырнув из овладевших мной скорбных дум, я обнаружил, что капитан ловцов удачи целится в нашу пасторальную композицию из здоровенного бластера.
К счастью, в критических ситуациях я соображаю быстро.
– Эй, погодите! – возмутился я. – Я не хочу умирать, не узнав ответа на мой вопрос!
– Какой вопрос? – невольно заинтересовался злодей междупланетного масштаба.
– Почему вы так выглядите?
– А?! – поразился он настолько, что даже о пушке позабыл. – В каком-таком смысле?!
– В прямом, – терпеливо повторил, словно объясняя букварь дауну, я. – Взгляните на себя!
