Юрий Корчевский - Броня. «Этот поезд в огне…»
Сергей выждал некоторое время и стал пробираться к мотоциклисту. Сразу он не упал, и Сергей не исключал, что тот только ранен. Ну ничего, нож при себе, при необходимости добьет.
Мотоцикл он обнаружил в зарослях сорняков, тело мотоциклиста – поодаль, от места падения мотоцикла к нему тянулся кровавый след.
Немец уже был мертв, не дышал. Ранение в грудь было сквозное, мундир на спине порван.
Первым делом Сергей схватился за фляжку. Отвинтив крышку, он понюхал ее содержимое. Запах был спиртного, но не шнапса. Сначала он хотел выбросить фляжку, но потом передумал и пристегнул фляжку в чехле к своему ремню. По привычке разведчика перевернул тело убитого, расстегнул нагрудный карман френча и достал солдатскую книжку. Может, ПНШ будет интересно узнать, из какого подразделения мотоциклист?
Неожиданно он заметил под телом тонкий кожаный ремешок, потянул за него и вытащил сумку, похожую на командирскую. Осматривать ее было некогда, и он, забросив ремешок через плечо, стал пробираться обратно – надо было в укрытии внимательно ознакомиться с ее содержимым.
К пятиэтажке он пробирался кружными путями. Наткнувшись на марширующую роту автоматчиков, проводил их ненавидящим взглядом.
Время едва перевалило за полдень, когда он забрался в пятиэтажку, и, принявшись грызть сухарь, в нетерпении расстегнул сумку. Ба! Да мотоциклист – связной!
Перед Сергеем лежала карта с обозначениями позиций – наших и немецких, только прочитать он ничего не мог, поскольку немецким не владел. Определился по реке, потом нашел свой район, где он в данный момент скрывается, и даже позицию уже разгромленной батареи.
Значки у немцев непонятные. Эту бы карту – да в руки наших штабистов, да толкового переводчика к ней… Вот что такое PD? Уже значительно позже ему объяснили, что это означает «Panzerdivizion» – танковая дивизия.
Зато он обнаружил на карте интересный для себя объект. Названия были непонятными, но сами обозначения, что на наших, что на немецких картах одинаковы – лес, болото, река. Так вот, к северу от пятиэтажки, через пять кварталов шел овраг, пересекая город и выходя к реке. Коли он на карте есть, немцы наверняка попытаются себя обезопасить: мин наставить, проволочных заграждений. Но самой пехоты там быть не должно, немцы избегают таких мест. Им ровные поля для танков подавай да дороги для грузовиков.
Овраг Сергея очень заинтересовал – как возможный путь перехода к своим. Плохо воевать в одиночку, когда ни слева, ни справа нет боевых товарищей, негде взять боеприпасы, воду, не говоря уже о почте. Какое-то время продержаться можно, но отсиживаться втихаря – это не для него, он воин. Рано или поздно немцы – та же их полевая полиция – облаву устроят, собак по следу пустит. В городе собакам работать тяжелее – много следов, много запахов, но так или иначе вскоре кольцо вокруг него сомкнется. Та же ГФП обозначит на карте своих убитых – а район не так велик, и дальше – дело техники. Сергей знал, что волк не режет овец рядом со своим логовом, он уходит для этого в другой район. Но Сергей не имел карты, плохо знал городские развалины, поэтому далеко от пятиэтажки он не уходил, максимум – кварталов пять-шесть. Пока ему помогал опыт, полученный в разведке, но рано или поздно везение закончится.
В сумке были машинописные листы, но их содержание было для Сергея тарабарскими письменами. Разглядывая эти листы, он остро почувствовал себя ущербным. Незнание немецкого языка сейчас было для него катастрофой. Сведения могли быть очень ценными, им сейчас место в штабе нашей дивизии, а то и армии.
Сергей с трудом дождался телефонного звонка. Сначала доложил об удачном артналете на минометную батарею, потом – об убийстве мотоциклиста и его сумке с картой и листами машинописного текста.
ПНШ несколько секунд молчал, переваривая. Сергей уже было подумал, что связь прервалась, и дунул в трубку.
– Але, это еще не все. Угол Пензенской и Киевской, восточнее перекрестка метров триста – немецкий штаб. Туда идут телефонные линии, сам целый пучок проводов видел. А кроме того – часовой у входа и машины.
– Погоди, оглушил совсем! Не дуй в трубку. На карте значки есть?
– Есть, не по-русски, РД и МД какие-то.
– Панцердивизион твое РД, понял?
– Да, понял.
– Похоже, карта ценная, ее надо на левый берег доставить. Сможешь?
– Попробую. На карте в северной части города овраг есть.
– Есть, называется Крутой.
– По нему пробраться хочу.
– Сложно. Немцы его минами нашпиговали, «колючкой» перегородили, а наверху – пулеметчики.
– И все же я попробую.
– Когда?
– Сегодня ночью. Вы бы предупредили своих, чтобы не стреляли.
– Это можно. Удачи, сержант! Конец связи.
Сергей положил трубку. Через пару часов можно покидать пятиэтажку.
Он поел сухарей, отхлебнул из немецкой фляжки – там оказался хороший коньяк. Во время службы в разведке он научился различать алкоголь по вкусу – трофеи разные попадались. Набил карманы патронами, зарядил магазин, заткнул за пояс гранаты. С сожалением осмотрел остающееся богатство – гранаты, патроны, горстку сухарей. Бросать жалко, но все с собой не унесешь.
Он долго пробирался между развалинами. На улицу выходить боялся, опасаясь наткнуться на немцев. Сейчас он не имел права рисковать: в сумке важные документы, которые могут спасти не одну жизнь.
Постепенно огромные кучи кирпича и бетона от разрушенных многоэтажек остались позади, начался частный сектор. Здесь разрушения тоже были большие, но пробираться в них было несравненно легче, не торчали куски арматуры и глыбы бетона.
Наконец улица, по которой двигался Сергей, закончилась, впереди темнел пустырь.
Хлопнула ракетница, вверх взлетела осветительная ракета, и Сергей замер. Надо было осмотреться. Ракетчиков обычно бывает несколько – как и пулеметных гнезд.
Овраг, судя по карте, был длиной несколько километров. У обоих его склонов держать значительное количество пехотинцев немцы не станут. Сам овраг заминирован, перегорожен колючей проволокой, и немцы находятся поверху. Возможно, что конец оврага выходит к реке, где небольшой плацдарм занимают наши бойцы.
Сергей выжидал недолго. Через несколько минут снова взлетела ракета, и он успел увидеть в стороне от ракетчика пулеметное гнездо. Около пулемета поблескивали два стальных шлема. Конечно, можно подползти к оврагу и съехать вниз, но будет шумно. К тому же в самом низу мины, и потому этот вариант Сергей отверг – ему не хотелось устраивать шум. Пулеметное гнездо можно забросать гранатами, но тогда немцы поднимут тревогу, откроют шквальный огонь, и уйти ему не удастся. Значит, придется работать ножом.
Сергей лег на землю и пополз по-пластунски. Когда стал слышен приглушенный разговор пулеметчиков, он замер. Осторожно снял винтовку и положил ее на землю – сейчас она будет только мешать. Взяв нож в зубы, он стал подбираться к гнезду.
Пулеметный окоп немцы отрыли почти у самого склона оврага. Не простреливаемая зона большая, из чего Сергей сделал вывод, что на другой стороне оврага есть такое же гнездо – для перекрытия секторов обстрела. Вот только ракетчики оттуда не стреляют.
Еще раз хлопнула ракетница, и ракета на парашютике повисла над оврагом, и Сергей снова увидел две головы пулеметчиков. Их вполне могло быть трое – тогда ножом не успеть.
Вот гнездо уже рядом, пахнуло сигаретным дымком. Сергей привстал на колени, распрямился, как пружина, и бросился вперед. Один немец – второй номер расчета – успел повернуть голову на шум. Сергей свалился сверху и ударил его ножом. Он еще упасть не успел, как Сергей кинулся на второго. Ударил его ножом раз, другой – немец отбивался рукой. Сергею удалось ударить его лезвием в шею, и немец сполз на дно окопа.
Хлопнула ракетница, и Сергей перевел дух – успел. Ракетчик недалеко, мог услышать шум, но обошлось. Он вытер нож и руки об униформу убитых. Руки были липкие, и это плохо. Мельком подумал о винтовке – да шут с ней, надо доставить сумку – и перелез в овраг. Вниз не покатился, а, хватаясь за траву, уступы, спустился метров на десять и стал смещаться влево, в сторону реки. Периодически он останавливался и щупал землю левой рукой – нет ли мин или проволоки? Немцы все внимание уделили дну оврага, где передвигаться было проще, но сколько метров до его дна, видно не было.
Сергей преодолевал метр за метром. Сверху до него доносилась немецкая речь, один раз – совсем рядом – упал окурок. На одном из уступов удалось присесть и передохнуть. Склон был крутой – овраг оправдывал свое название. Нагрузка на руки и ноги была велика, пальцы дрожали.
Однако упорства и терпения Сергею было не занимать. До рассвета еще далеко, он должен успеть.
Сергей вытащил из карманов винтовочные патроны – лишний груз, ведь винтовку он оставил. Патроны осторожно, чтобы не брякнуть, уложил на землю. Сколько он уже преодолел? Пятьсот метров, километр? В овраге темно, луна скрылась за облаками, но она сейчас и не нужна. Глаза уже адаптировались к темноте, но все равно в большей степени Сергей полагался на руки. Ощупал землю – сдвинулся на полметра, снова ощупал – снова сдвинулся. В одном месте он обнаружил подозрительный бугорок и прополз над ним, не касаясь. От напряжения вспотел лоб, но во рту было сухо.
