Марго Генер - Ворг. Успеть до полуночи
– Угу, – бросил я.
– Может, камень? Агатовый, – снова выдавил парень.
Я присмотрелся. То, что принял за тролля, и правда оказалось большим камнем. Даже отсюда видно, как гладко обточены грани. Свет месяца отражается на сероватой поверхности. Показалось, даже мерцает немного.
До него осталось всего около версты. Порыв ветра ударил в спину, принеся с собой резкий кислый запах вперемешку с горьким, пропахшим тиной и болотными испарениями. До ушей долетели обрывистые фразы и странный стук копыт.
Я не поверил, оглянулся.
С той стороны поля несутся четверо наездников на конях‑скелетах. Даже в самых диких мыслях не мог представить, что у нежити есть ездовые животные. Хотя слово «животное» созвучно слову «жить», а эти мертвее самих мертвяков. Разве что глаза горят синим.
Трое из преследователей – охотники. Даже отсюда чую, как злятся, что пришлось столько времени кругами ходить. Рожи перекошенные, в глазах бешенство.
А четвертый – живой. Нелепо подпрыгивает на блестящем в лунном свете позвоночнике, правая рука вцепилась в ребро, а в левой зажат длинный хлыст.
– Жамчин, – прорычал я, поставив принцессу на землю, и оскалился.
Шамко затравленно оглянулся и простонал:
– Гвардеец? Зачем он так далеко забрался?
Я наблюдал, как всадники стремительно приближаются. Из‑под костлявых копыт летят комья земли, трава буквально расступается перед ними. Горячая волна прокатилась по телу, приводя в боевую готовность все, от пяток до макушки.
Откинув края плаща, я присел и зарычал.
– У него личное, – проговорил я глухо. – Бери принцессу и беги к камню. Если погибну, у вас будет время спрятаться.
– Серьезно? – спросил парень изумленно. – Считаешь, что без тебя у нас есть шансы?
– Предложи другое, – гаркнул я, вцепившись когтями в землю.
Шамко растерянно замычал и приблизился к Изабель. Та посмотрела на меня глазами, полными ужаса.
– Они убьют тебя, – прошептала она еле слышно.
Может, и убьют, подумал я, но прежде оторву голову этому мерзкому гвардейцу, который умудрился облапошить меня, как щенка.
– Бегом, – скомандовал я, не обращая внимания на молящий взгляд принцессы.
Шамко вцепился мертвой хваткой в локоть Изабель и потащил в сторону камня. Поначалу она сопротивлялась, но, видимо, вид приближающихся мертвяков вернул здравый смысл – она сбросила руку Шамко и побежала с почти заячьей скоростью.
Когда между мной и всадниками осталась пара ворговских прыжков, я взревел и кинулся в атаку. За спиной звонко шлепнуло – хлыст Жамчина ударился в место, где только что стоял.
Кувыркнувшись через плечо, я проскользнул под брюхом костяной лошади, рискуя быть раздавленным, и дернул мертвяка за ногу. Нежить разъяренно завопил, в воздухе сверкнул блестящий клинок. Он попытался пырнуть меня, но потерял равновесие и полетел на землю.
Это дало несколько секунд. Вскочив, я шлепнул лошадь по костяному заду. Зверь гулко заржал, хотя чем непонятно – внутренностей‑то нет. Сорвавшись с места, он понесся в степь, взбивая копытами рыхлую землю.
– Наконец‑то я тебя догнал, – прокричал Жамчин, размахивая хлыстом. – Готовься, ворг. Сегодня последний день твоей свободы!
Хотел ответить что‑нибудь резкое, но вспомнил, что не разговариваю с теми, кого собираюсь убить. А нежить – не в счет, они и так мертвые.
Двое мертвяков стали кружить вокруг меня на лошадях, вскинув вверх кривые мечи. Тот, которого скинул, уже на ногах и осторожно крадется слева, выжидая удобный момент, чтобы напасть.
Я пригнулся и зарычал, отведя правую руку назад для удара. Мертвяки интересуют. Но в первую очередь – гвардеец.
Он крутанул хлыстом, в воздухе сверкнуло блестящее. Я успел отскочить в сторону, но руку все же обожгло.
– Что, ворг, – усмехнулся Жамчин, – трудно быть смелым, когда перед тобой настоящий противник?
В глотке заклокотало, на глаза поползла красная пелена. Я попытался проморгаться, не давая безумию завладеть сознанием, но безуспешно: дымка медленно, но уверенно застилает мир.
Жамчин продолжил издеваться:
– Где же наша красавица? Сама пришла к темнейшеству? Ах нет, это ведь ты ее сюда привел. Стоит спасибо сказать, Ильва будет довольна.
Хотел нарушить собственное правило не разговаривать с потенциальным трупом и спросить – зачем ей принцесса, но ноги уже отпружинили от земли. Я прыгнул на гвардейца, на лету извернувшись, чтобы зацепить когтями незащищенную шею. Но Жамчин ловко пригнулся и подал лошадь вперед.
– Что‑то ты не слишком умел, – проговорил он, когда я приземлился с другой стороны. – Слышал, что ворги – опасные и умелые бойцы. Видимо, ты бракованный.
Пелена накрыла глаза, мерцающая степь превратилась в сплошное красное месиво. Даже мертвяки на своих костяных клячах перекрасились в багровое. Ощутил, как теряю контроль.
Человечье сознание пискнуло и тихо свернулось калачиком в районе пяток. Дальше все в красном тумане. Я бил, резал, рвал и падал, снова поднимался. Меня тоже кромсали. Несколько раз острая боль резанула по плечам, лезвия пытались достать живот, но я успевал уворачиваться.
Кто‑то орал. Сквозь гулкую завесу слышал проклятия и приказы. Но пробудившийся зверь не разбирал речи, только кидался на всех подряд с единственным желанием – вырвать глотку.
Не знаю, сколько так продолжалось. Спустя вечность бешенство понемногу стало отступать. Когда мир из красного превратился в розовый – начал различать детали.
Во рту сладковатый привкус мертвячей слизи и человеческой крови. В душе шевельнулась суровая радость: все‑таки добрался до Жамчина.
Я повертел головой. К глубокому сожалению, обнаружил гвардейца стоящим на земле. Ноги широко расставлены, хлыста нет, но зато в руках кривой меч. Краем глаза в траве я заметил резную ручку с огрызком кнута и злорадно ухмыльнулся.
Снова перевел взгляд на гвардейца. У того лицо в крови, щека рассечена до самого рта, теперь кажется, что он криво улыбается на одну сторону. Руки ободраны до самых плеч.
В эту секунду за спиной хрустнуло, Жамчин прокричал не своим голосом:
– Давайте!
Я резко развернулся, но, видимо, недостаточно быстро, потому что лишь увидел, как сверху упала сетка. В нос ударил знакомый сладковатый запах. Веревки резко стянулись, меня повалили на спину. Пытаясь разорвать плен, я задергался, как лиса в капкане, но в глубине души понял: ничего не получится. С канатами, пропитанными батлоком, не справиться.
Сердце забарабанило, как у загнанного кролика, из груди вырвался бессильный рык, Жамчин с мертвяками обступили меня и ухмыляются с насмешливыми рожами.
У одного охотника напрочь оторвана челюсть, у другого в груди сквозная дыра размером с репу. Что с третьим – вообще не сразу сообразил, только присмотревшись, понял, что спина у него на месте живота и мертвяку приходится смотреть на свой костлявый зад.
– Бешеный зверь, – прохрипел гвардеец, вытирая губы от крови. – Ты и правда страшен. Но с зачарованными охотниками не справиться в одиночку.
Мертвяки хрипло захихикали, на костлявых физиономиях появилось что‑то вроде улыбок. Они одобрительно закивали гвардейцу, сотрясая мослами.
В голове пульсируют всего две мысли: Талисман и Изабель. Видимо, это отразилось на лице, потому что Жамчин пнул меня в бок и проговорил:
– Ты не переживай, ворг. С принцессой все будет хорошо, даже лучше, чем представить можешь. И с тобой, в общем‑то, тоже, когда пополнишь славные ряды нежити.
Тут я не выдержал и взвыл. Кровь в жилах вскипела, словно смола в гномьем котле, я вцепился в сетку и стал дергать веревки. Пропитанные батлоком волокна лишь тихонько зашуршали, под натиском лап выступили бордовые капли.
– Не вой, – бросил Жамчин, отплевываясь кровью. – Тебе уже никто не поможет.
В эту секунду по земле прошелся легкий гул, такой бывает, когда переселяются олени или антилопы. До ушей долетело множественное тяжелое дыхание. Ветер поменялся, нос уловил резкий мускусный запах. Самый лучший запах в мире.
Гвардеец и мертвяки синхронно развернулись в сторону, откуда приближается нарастающий гул. Из травы мне не видно, но по вытянувшимся лицам понял: ничего хорошего не ждут.
На секунду все затихло, показалось, Мертвая степь стала на самом деле мертвой, только легкий ветерок посвистывает среди стеблей. Вцепившись в пропитанный бетелем канат, я застыл в тревожном ожидании.
Глухой рык обрушился на мир и заполнил все вокруг. В этот же момент надо мной пронеслась огромная лохматая туша, за ней еще и еще, пока не оказался окруженный целой толпой меховых гор. Мертвяки захрипели и подняли сабли, Жамчин побелел и попятился.
Веревки ослабли, кто‑то заботливо развязал стяги. Я моментально выпутался из сети и вскочил на ноги.
