"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Свадьбин Виталий

— На части…

— Знаю, что на части порвешь и с моим же говном смешаешь, я был в Ахробе, когда ты вышел из башни. И пил с тобой на улице, в тот день мы всей командой ликвидации кубки подымали за проходчиков, — рассмеялся старик. — А затем я видел, как предали тебя. А кто предал то? Хозяйка твоя.

— Она не предавала.

— Предала, и по своей воле. Ты уж поверь мне, я твой поклонник, Зверь. Я видел твою силу, и она её видела, — усмехнулся старик. — Думаешь, те, кого ты убил в пустыне, пришли от родственников твоего второго хозяина? Половина да, а вот другая половина нет, Арии был очень нужен такой клинок как ты.

— Врешь.

— Я вру? — встал с ящика старик. — Ха, я вру! А хочешь от самой Арии услышать это? Она не сможет тебе врать, если ты привяжешь ее рабскую печать к себе!

— Я дам ей свободу, — произнес я, начиная понимать, кто находится в палатке.

— Тварям нельзя давать свободу, а Ария и есть тварь, и только поэтому её не убили. Она должна мучатся в рабстве, она не заслуживает свободы!

— Отдай.

— А ты купи! — рассмеялся, разводя руками, старик. — Мы же на базаре.

— Услугой брать будешь, неназванный? — зло усмехнулся я.

— Нет, Зверь, я не Мехмед, а имя мое столь простое, что оно тебе и не нужно, — рассмеялся дед и снова сел на ящик. — Золотишко доставай, зверье безмозглое.

— Ты отв… — не договорил я.

— Сколько? — холодно спросила подошедшая Саири, поняв, что без этого раба я не уйду.

— Пятнадцать тысяч, — проговорил старик. — Можем и поторговаться. Тебе мой раб нужен с двумя руками, двумя ногами и двумя сиськами? Я всегда могу скинуть цену за отрубленные конечности.

Это была огромная сумма, и у меня ее не было, но уйти я уже не мог, а забрать силой раба это значит смотреть, как на моих руках умирает Ария.

— Саири.

— Ты только вышел из долгового рабства, — ухмыльнулась Ария. — И еще не отплатил мне эмоциями, как мы договорились.

— Отдать прямо здесь и сейчас, на ящиках или держа на руках? Выбирай.

— Не надо, позже, — опешила Саири, чувствуя, что я и правда готов. — Чеком или металлом, старик?

Морщинистый старик замолчал, посматривая на рукояти моих ножей.

— Эти ножи к металлу, — указал он пальцем.

— Я не против, но ты умрешь, взяв их в руки, — оскалился я. — Ножны не удержат их и лезвия разрежут тебя. Ничто не сможет остановить кровь и ты сдохнешь. Они имеют свой разум, и если они решат убить тебя, то считай, что ты уже мертв. Все еще хочешь их?

— Десять тысяч, — мгновенно отреагировал старик. — Снизил за спасенную жизнь. Деньги вперед и рабыня будет твоей, как только мой корабль скроется за горизонтом. Отдам на пирсе.

Я закрыл глаза, оторвал небольшую полоску ткани от своего кимоно и завязал себе глаза, пока Саири отсчитывала по весу золотые монеты. Теперь я смотрел на мир с помощью магии крови и стихии земли, находясь в десяти шагах от моей первой рабыни. И сделал я это не зря, старик не смог меня обмануть, я тут же указал ему, что нужно снять с рабыни символ уничтожения. Иначе, если не снять, она умрет, когда старик удалится от нее на две тысячи шагов. Старик лишь похвалил меня за зоркость при закрытых глазах. Договор продажи подписывался на его черном корабле, на котором было клеймо знати далекой империи, в которую входил свободный город Ахроба. Договор писался кровью, моей и старика, и он видел, что кровь приняла договор. Рабыня стала моей.

— Ты все равно не снимешь с неё печать! — зло рассмеялся старик, как только корабль отошел на сто метров от пирса, а на моей груди, в дорогом шелке, поддерживаемая одной моей рукой, отдыхала Ария. — Она до самой смерти будет рабыней, ей не стать свободной! Никогда!

— Ты не прав, старик! — ответил я хохотом. — Я и Император сможем! Еще до полуночи снимем твою печать! А затем жди гостей, мастер символов! И не смей спать с того момента, как твои ноги коснутся земли!

Старик, стоявший на корме корабля, побледнел.

— Он не станет из-за какой-то твари так рисковать и работать, он высший! — прокричал старик.

— Жизнь за жизнь, — прошептал я уже не мастеру символов, а рабыне, чье сердце сейчас бешено билось. — Саири, нужно сообщить высочайшему о нижайшей просьбе от Рыка из рода Калибана. Об аудиенции по прошению жизни за жизнь.

— О как! — усмехнулась Саири. — Ты впервые так уважительно…

— Когда надо я могу и так.

— Ты не сменил имя, — тихо проговорила рабыня на моей груди, укутанная в шелка.

Я не стал ей отвечать, лишь смотрел на удаляющийся корабль, на котором был виден силуэт старика. Команда Саири спешно готовилась к отплытию, а я все гадал, какой же ранг у этого мутного символиста. Печать на лбу Арии была явно начертана мастером.

Индивидуальная печать, вырезанная ножом, задевала череп девушки. Продать раба с такой печатью мог лишь ее создатель, это мастерская работа, которую я никогда не видел. К тому же печать создана с примесью магии крови, и не будь я зрящим в мире слепых, не будь я учеником Тени, к которому теперь нужно прийти на нижайший поклон, я бы не добавил в пункт договора, написанного кровью, руну смерти, как требует древний кодекс символистов. Моя подпись несет смерть, и ровно такую же руну внес, как и подобает мастеру символисту, старик, даже не думая. Он уже привык так расписываться. Если бы не символ смерти, что я также поставил в договоре, он мог бы удаленно убить Арию в тот момент, когда корабль достигнет горизонта и скроется с моих глаз. Я бывший раб и в свое время выспрашивал у тени все про печати во время обучения. Нужно будет чутка позже прибить ту змеюку, что мешает мастер жить в своих пещерах.

— Рык, пора отплывать. Ястреб отправлен к императору и его ответ будет нас ждать на пирсе при возвращении в Империю.

— Подождем, пока тот корабль не уйдет за горизонт.

— Они спустили паруса, — ответила мне Саири. — Они чего-то ждут, но чего?

— Смерти, — ответил я, аккуратно погладив Арию по голове сквозь шелк, которым она была укутана, ведь не будь этого шелка, не будь закрыты и завязаны мои глаза, я бы не выдержал. Я вплавь догнал бы корабль и засунул в их задницы их же корабль.

— Чьей?

— Её, — аккуратно подул я на шелк, охлаждая лоб Арии, где уже начала накаляться печать рабыни. — Старик проверяет договор, пытается найти уловку, чтобы убить ее на моих руках. Затем, если не выйдет оборвать жизнь, будет ломать ее тело и лишать разума.

— Вот тварь.

— Не-ет, Саири, он просто пытается довести свою игру до конца. Он хотел сделать это с самого начала, — усмехнулся я, дуя на печать Арии и чувствуя, как безумно напряглось ее тело, как она сдерживает крики боли и отчаяния. — Он пытается навредить ей, да так, чтобы при этом не умереть самому, но в магии крови он разбирается намного хуже меня. Идиот.

— Говоришь как истинно проклятый.

— Как проклятый? — усмехнулся я, чувствуя, как начало содрогаться тело рабыни на моих руках, как её мышцы пытаются раздробить свои же кости, не убив, но сделав калекой навсегда. — А вот старик, наконец, понял, что напрямую он убить её не может и взялся за тело.

Вдали послышался обезумевший крик, старик только сейчас понял, что все, что он делал с рабыней, теперь будет возвращаться к нему в десятикратном размере. Ну что, мастер, рискнешь продолжить? Ну давай, теперь попробуй перейти на разум, только вот связь то твоя через рабскую печать двухсторонняя, а кровь не любит нарушений договора. Течение же уносит твой корабль с каждым ударом сердца все дальше и дальше. Ну давай, рискуй, рискуй, сука!

Корабль действительно начал уходить к горизонту несмотря на якоря и спущенные паруса. По кораблю забегали матросы и владеющие водой, пытаясь остановить корабль. Но им не в силах совладать с договором на крови. Как и было записано, корабль должен уйти за горизонт.

Ария обмякла, ее стошнило на мою грудь, старик начал бить по разуму и так замученной жертвы.

— Саири, нам нужен новый шелк и одежды, лучшее, что можно найти на этом базаре.