Виктор Тюрин - У каждого своя война
В следующую минуту к краю стены подвели второго из приговоренных. На вид он выглядел отвратительно. Бледное лицо, по которому струился пот, запавшие глаза, очерченные черными кругами, подгибающиеся колени и крупная дрожь, сотрясавшая его тело. Не успел я поднять руку, как смертник неожиданно повернул голову в мою сторону. Наши взгляды встретились, и я увидел клубящийся в глазах всепоглощающий страх, который ел его заживо. Он был уже не человеком, а живым трупом, только еще не осознал этого. Я махнул рукой. Потом еще,.... И каждый раз воздух буквально взрывался от дикого рева возбужденной толпы.
После казни, собрав своих офицеров, я отдал ряд приказов, потом навестил раненых, проверил караулы и отправился в свою спальню с твердым намерением выспаться за все-то время, когда такой возможности не было. С мыслью, что если даже небо упадет на землю, и все вокруг будет рушиться, буду спать и счастливо улыбаться во сне, я стал раздеваться. Вдруг в дверь раздался легкий стук.
"Что за черт, кого еще несет?".
Подошел к двери.
- Кто там?
- Это я.
Отодвинув засов, я широко распахнул дверь. На пороге моей комнаты стояла графиня Беатрис ди Бианелло, закутанная в длинный плащ. Посторонившись, пропустил ее, затем закрыл дверь на засов. Пройдя к кровати, она скинула с плеч плотный плащ и осталась... в ночной рубашке. Если в прошлый раз она приходила купить верность и благонадежность своего капитана, то сейчас пришла как женщина к мужчине. Подойдя к ней, я осторожно положил ей руки на плечи, но уже в следующее мгновение мои губы впились в нежные губки графини. Дальше я мог вспомнить только урывками.
... Я целую ее лицо, ласкаю грудь, пока она не становиться упругой.... Ее длинные стройные ноги обхватывают мои бедра и давят, вынуждая проникнуть в нее до конца. Замираю на какое-то мгновение, наслаждаясь, но нетерпеливый рывок ее бедер, заставляет меня снова начать движение. В какой-то момент нежность исчезает, на ее место приходит животная страсть.
... Мы лежим поверх смятых простыней. Одеяло с подушками на полу. Ее голова у меня на плече. Ласкаю ее сосок и шепчу ласковые слова,...
Вдруг она отстраняет мою руку и резким движением поднимается с кровати. Подойдя к столу, берет изящно выполненную фигурку распятого Христа. Перевалившись на бок, любуюсь ее изящной фигурой, стройными ногами и упругой полнотой груди. Но только я протянул руки к Беатрис, подошедшей к кровати, как она отшатнулась и произнесла:
- Поклянись сыном Божьим, Томас, что не расскажешь о нас никому и никогда! Клянись!
В следующую секунду у меня перед носом оказалось распятие. Несколько мгновений я критически разглядывал деревянный крест, с маленькой фигуркой изогнувшегося в смертных муках Христа, вырезанной из пожелтевшей от времени кости. Затем постарался придать серьезность лицу и вложил как можно больше торжественности в голос:
- Клянусь, моя госпожа! Клянусь Господом, создателем всего сущего, что о нас никто и никогда не узнает! Если преступлю свою клятву, то не стоять мне пред вратами в царство Божье!..
После того, как я закончил говорить и поцеловал распятие, она удовлетворенно кивнула, потом вернулась и поставила его обратно на стол. В нетерпеливом ожидании я снова протянул к ней руки, но она, не обращая на меня внимания. подняла с пола свою рубашку и стала ее надевать. Недоумевающий, я вскочил с кровати, но резкий жест ее руки красноречиво показал: не подходи!
- Почему ты уходишь?
- Потому что так надо, мессир капитан.
Это обращение, сказанное в холодном тоне, было сродни отрезвляющему душу, который разом смыл страсть. На её место пришла злость.
- Это все, что ты можешь мне сказать?
- Капитан, старайтесь не переступать правил приличия, когда говорите со своей госпожой!
"Она использовала тебя! Как жеребца! По своей прихоти!".
С невероятным трудом я удержался от грязного жеста, подкрепленного отборной руганью, но, судя по моему взбешенному виду, графиня поняла это и без слов. Однако вместо того, чтобы окинуть меня презрительным взором госпожи, на ее губах промелькнуло нечто вроде улыбки. И ее взгляд! Это был взгляд умудренного взрослого, смотрящего на шалости ребенка. Мой разум отказывался понимать происходящее. Прежде чем успел осознать, что делаю, я произнес:
- Надеюсь, моя госпожа, я заделал вам ребенка. Подарок на долгую память!
Я ждал взрыва, потока гнева, который должен излиться на меня, но вместо этого Беатрис, на миг замерев, подняла спокойное лицо со странной мягкой улыбкой на губах и твердо произнесла:
- Я тоже на это надеюсь. Мне нужен сын. Воин и охранитель наших наследных земель.
"Опаньки! Так она приходила ко мне....".
В каком-то ошеломлении я молча смотрел, как она собирается и уходит. У двери графиня остановилась, несколько мгновений смотрела на меня, после чего лязгнул отпираемый засов, и тьма коридора поглотила ее. Я медленно подошел к двери. Закрыв ее, вернулся в комнату, присел к столу, налил в кубок вина и одним глотком осушил его. Снова налил и снова выпил. Сжал голову руками. Я получил, что хотел, она тоже... возможно, получила, что хотела. Так почему мне так... тяжело? Любви между нами не было, да и быть не могло. Если бы и мелькнула подобная мысль, то только что мне дали ясно понять, что в лучшем случае я нужен ей только как бык-производитель.
"Интересно, как с юнцом у нее обстоят дела в отношении секса? Гм! Замуж собирается за поэта, а сын ей нужен от воина. Вот и пойми этих баб! Но что у нее не отнять, так это деловую хватку! Знает, чего хочет и идет к своей цели, не раздумывая в выборе средств. Холодный и острый ум, прекрасное лицо и грациозное тело - убийственное сочетание для любого мужчины! И она это прекрасно понимает. Мда, похоже, у поэта будут роскошные ветвистые рога! С чем я его и поздравляю! Так, еще вина и спать, спать...".
На следующий день герцогское войско стало строиться в походные колонны, но в тот момент, когда они должны были начать движение, из-за леса появились военные отряды, тут же ставшие разворачиваться в боевой порядок. Все обитатели замка тут же дружно бросились на стены, в ожидании нового развлечения. К их разочарованию, после коротких переговоров, прибывшая армия отступила в сторону, освободив дорогу для начавших движение отрядов герцога. Вскоре на стене замка появилась графиня. Повернувшись, я приветствовал госпожу вежливым поклоном. Коротко кивнув в ответ, она подошла к зубцу крепостной стены, и некоторое время смотрела, как к замку движется колонна войск. Потом, чуть повернув в мою сторону голову, насмешливо произнесла:
