Николай Побережник - Архипелаг
– Опасно, – ответил я.
– Нет, ну я могу, конечно, с фортом связаться, пусть грузят «василька» на плашкоут и идут сюда, подумаешь, проболтаемся здесь еще три дня.
– Нет, это тоже не дело, – помотал головой Иваныч, – за эти три дня кто-то из них нас обнаружит… а мы сейчас, как пороховая бочка, и топливо и взрывчатка с боеприпасами… пара трассеров и фейерверк аж на Сахарном наблюдать будут.
– Вот, а я что говорю, дайте Лехе соло сыграть.
– А потом?
– Леху вызвать? – спросил Вася. – Вот и решите, что потом.
– Ладно, – ответил я и вынул из зажима микрофон, – 22-й, ответь 11-му…
– В канале 22-й…
Солнце уже скрылось за сопки, сгущаются сумерки и в Митрофановке в нескольких местах жгут костры. Обстановка нервная. Дать ответку борзым фраерам теперь это дело чести, но кроме этого дела, у двух дюжин боевиков Тульского больше нет ничего, кроме собственно Митрофановки и кое-какого имущества, которое они успели переправить на другой берег и перевезти по дороге, после общей сходки в Артели, на которой большинство все-таки признало, что Тульский был не прав, ведя бизнес таким образом, и вообще его уже нет. Бывшие хозяева артели, получив известие о внезапной смерти Тульского и некой силе, которая может «камня на камне не оставить» от Артели, быстро «потянули одеяло на себя». Все еще верная мертвому Тульскому братва решила уйти в Митрофановку и жить там, собирая «налоги на охрану» с проходящих по реке судов, но прежде… прежде была цель отомстить… потопить, сжечь, взорвать корабль борзых фраеров, который обязательно должен вот-вот пройти мимо…
– Не пойдут они уже сегодня, – просипел кто-то из сидящих у костра, – ночью по этой реке идти самоубийство.
– Ну да, – прозвучал ответ, – не пойдут. Надо с утра отправить Синего на мотоцикле, пусть посмотрит… а то может, они еще у этого святоши столуются.
– Так я ездил же сегодня, они грузились вовсю, вроде как отходят.
– Вот и надо было дождаться, пока отойдут, а то примчался, гонщик, мля… думал, бухла не оставим?
– А чего там было отсвечивать, ясно же – раз грузятся, значит отходят уже скоро.
– Да никуда они не денутся, – пробасил кто-то, – это им домой надо, а мы никуда не торопимся… все равно мимо уже никто не пройдет, порвем как Тузик грелку… мы их посудину с двух «Утесов» на щепки разберем, а с берега вон из граника жахнут на верочку.
– Ну значит, наливай, чего шкуру трешь…
– Пацаны!!! – прокричали с противоположного берега. – Снимите нас, все равно уже сегодня не поплывут.
– Сидите там! – ответили им. – Завтра сменим.
– У нас закусь кончилась.
– Значит, спать ложитесь, или носками занюхивай, – ответили им, и сидящие у костра загоготали на разные голоса.
Алексей тихо лежал в кустах в десяти метрах от костра со стороны устья уже около часа, темнота, которую он ожидал, уже опустилась. Из трех костров остался гореть лишь один, вокруг него сидели трое и уже неспешно допивали бутылку, передавая ее по кругу. Остальной личный состав Митрофановки уже разошелся спать, только дед Митрофанов с определенной периодичностью выходил из своего сарая, подходил к пирсу, на котором стоял один из «Утесов», осматривался и опять уходил к себе, где кроме него находилась женщина и двое детей. Все остальные расположились под навесом вповалку и в двух щитовых домиках. Спустя некоторое время от костра ушел еще один под навес, покопошился там и улегся спать, выслушав перед этим пару матерных реплик в свой адрес. Дед Митрофанов вышел в очередной раз с проверкой.
«Пора», – подумал Алексей, когда дед вернулся в домик и закрыл за собой дверь. Оставив у куста автомат, разгрузку и рюкзак, Алексей, сняв берцы, проверил закрепленные на поясе ПБ и нож и тихо сполз в воду около троса, висевшего на полметра над рекой, в середине он почти касался воды. Погрузившись в воду, Алексей начал медленно, чтобы не «булькать», перебирать руками по тросу. «Если б мишки были пчелами, то они бы нипочем…» – приговаривал про себя, он постепенно приближался к противоположному берегу. Трое в секрете на небольшом выступе уже спали, изрядно приняв на грудь, Алексей учуял запах перегара примерно за пять метров до них и еще целый «букет» других неприятных запахов. Гранатометчик спал чуть в стороне, устроился с комфортом, положив на землю слой веток и накрыв это все куском брезента, молодой совсем парень… ему бы жить еще да жить, но он сам выбрал свою судьбу, и уже не проснется никогда… пульсирующая струя крови стекала на грязный брезент из отверстия в груди. Алексей вытер нож и стал пробираться к двум другим, ножом обоих может не успеть… «Ладно, подождем, – подумал Леха увидев, как дед опять стоит на пирсе. – Чует, явно чует дед что-то».
– …Тунц… Тунц… – раздалось в ночной тишине, когда дед снова скрылся за дверью. Алексей даже припал как можно ниже к земле, казалось, что по реке звук вроде бы бесшумного пистолета разлетелся на многие сотни метров… но это только показалось. Все, теперь обратно, пока дед опять не вышел с проверкой… успел… Алексей вернулся в свое укрытие как раз незадолго до того, как дед снова, скрипнув дверью, показался на улице. «Как же ты меня достал», – подумал Алексей, замерев в кустах.
– Дед, ну хорош маячить и дверьми скрипеть, – раздался голос от костра.
«Вот-вот, правильно, меня он тоже уже достал», – подумал Алексей.
– Целее будете, дурилки… вы же глаза залили… а ну кто из этих сюда подкрадется.
– Да ладно, дед, не гони, иди спи… хорош дверями скрипеть.
Дед ничего не ответил, постоял также на пирсе, потом подергал трос, многократно обмотанный вокруг швартовочного пня, и опять ушел к себе.
Алексей обулся, накинул разгрузку и застегнул… теперь пора.
– …Тунц… Тунц… – и двое сидящих у костра, опершись спинами на толстое бревно, лишились мозгов, в буквальном смысле слова.
Алексей зашел на пирс и через несколько секунд вернулся со стволом от НСВ в руках… в кусты его. Теперь дед, ибо достал… Алексей сел на землю в пяти метрах от домика и стал ждать. Дверь снова скрипнула, дед вышел, постоял пару секунд и направился к костру.
– Вы что, дурилки, дрыхнете?
– …Тунц…
Алексей, подскочив, придержал деда, чтобы он не грохнулся и не нашумел…
«Уф… все-таки старый я уже… сердце сейчас выпрыгнет, – подумал Леха, – теперь быстро».
– …Тунц… Тунц… Тунц… – смена магазина. – …Тунц… Тунц… Все, на улице отработал, Теперь ствол второго пулемета… хорошо… теперь домики…
Подперев дверь одного, потом другого поленьями, Алексей, подхватив две пустые бутылки, направился к мотоциклу, стоявшему в нескольких метрах от домика, шланг, краник бензобака… побежала желтая жидкость в бутылку. Пока стекает, можно за Сергеевым сгонять.
