Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Шереметьево
Вот теперь, действительно, всё.
Я протянул руку, достал из сумки чехол с СВД, вытащил винтовку и примкнул к ней «Бритву». Похоже, настало время тряхнуть стариной. Посмотрим, так же эффективно вскрывает мой нож борта бронетранспортеров, как делает это с пространством между мирами.
– Что сейчас будет? – трясясь от страха, спросил Рудик.
– Закон снайпера, часть вторая в действии, – криво усмехнулся я. – Когда кончаются патроны, начинается самое интересное.
И выглянул из-за мотоцикла, прикидывая, как бы мне лучше пробежать по простреливаемому участку до ближайшего БТРа, и при этом, желательно, остаться в живых.
Но моим планам не суждено было сбыться. Я увидел, как над двумя «девяностыми» поднимается прерывистый дымок… и, понял, что на БТРах решили больше не рисковать, а просто обстрелять трудную мишень из автоматических гранатометов АГС-17.
И теперь это действительно – всё.
– Ну, бывай, Рудик, – сказал я, подмигнув испуганному спиру. – Все-таки неплохо мы с тобой повоевали, а?
Ответа я не услышал. Если он и был, то звук утонул в грохоте многочисленных разрывов гранат…
Боли не было. Просто я почувствовал, как меня, словно огромной траурной накидкой, стремительно накрывает сплошная, беспросветная чернота…
Всё…
* * *– Я вот одного не могу понять. Ну ладно, уничтожил моих летунов, на что я, признаться не рассчитывал. Но когда БТРы пошли, зачем была нужна эта бессмысленная контратака? К чему рисковать жизнью, когда уже ясно, что проиграл?
Я медленно поднял тяжелые веки – и ничего не увидел, кроме расплывчатых пятен. Дышать было трудно. Легкие горели огнем, голова казалась свинцовой и болела нереально.
Понятно… Последствия тяжелого отравления. Не иначе, АГС-ы стреляли газовыми гранатами, начиненными чем-то вроде легендарного «Циклона Б». А потом, чтобы я не сдох, мне, бесчувственному, вкололи антидот. То есть, тем, кто захватил меня в плен, я зачем-то был нужен живым.
– Так вот, я повторяю вопрос. Не логичнее было поднять руки и сдаться?
– Сталкеры не сдаются, – прохрипел я.
– Вот оно в чем дело, – протянул смутно знакомый голос. – А я надеялся, что у сталкеров, помимо боевых навыков, еще присутствует и голос разума. Видимо, зря надеялся.
Размытые пятна понемногу обретали форму. Я с усилием сморгнул – и, наконец, сумел рассмотреть, куда на этот раз занесла меня судьба.
Я находился в довольно просторном помещении, одна стена которого была стеклянной – эдакое окно, выходящее на аэропорт. Остальные три стены оказались сплошь выложены белой плиткой, с которой, наверно, очень удобно смывать кровь.
В самом же помещении находились:
– железный стол, на котором были аккуратно разложены хирургические инструменты, стоял пузатый графин с прозрачной жидкостью, накрытый стаканом, и лежала моя «Бритва» в ножнах,
– стеклянный шкаф со всякими пробирками,
– большое кресло со стальными зажимами для рук на подлокотниках,
– силовой шкаф, от которого к креслу тянулся солидный пук проводов,
– две те самые летучие твари с автоматами в лапах, сложившие крылья сзади наподобие плащ-накидок и абсолютно неподвижно застывшие возле двери – не иначе, местная охрана,
– и лысый мужик лет шестидесяти с виду в белом накрахмаленном халате. Пожалуй, с того момента, как мы виделись в последний раз, он изрядно похудел, осунулся, и на его лице заметно прибавилось морщин.
Да, и еще, конечно, в помещении был я, тщательно привязанный кожаными ремнями к сварному металлическому кресту, косо вмурованному в пол эдакой двухметровой буквой «Х».
Заметив, что я пришел в себя, мужик улыбнулся.
– Дежавю, не так ли, друг мой?
– Тамбовский крысопес тебе друг, – сказал я, выплевывая на сверкающий чистотой пол вязкий комок слюны. – Профессор как тебя там? Лебе…
– Кречетов, – поправил меня лысый, сверкнув глазами. – Профессор Кречетов. В новой Зоне предпочитаю сделать ребрендинг, хоть и не верю в сталкерские приметы.
– Веришь, – покачал я головой, отчего заныли затекшие запястья. – Еще как веришь, еще с чернобыльской Зоны. Слушай, и как тебя еще не убили? Я, признаться, был уверен, что с одним пистолетом ты и дня не протянешь в чужом мире.
– Как видишь, протянул, – усмехнулся Кречетов. – И даже преуспел, причем во второй раз. Кстати, хамить совершенно ни к чему. Я к тебе со всей душой, а ты как варвар себя ведешь. Два десятка моих летунов на ноль помножил. А у них задание-то было всего-навсего ноги тебе прострелить и живым на базу доставить. Кстати, хочешь расскажу, как я сюда попал?
– Честно говоря, я бы предпочел беседовать не со связанными руками, – тонко намекнул я.
– Нет уж, извини, – покачал головой профессор. – Зная твои способности, я, в свою очередь, предпочитаю именно такую форму общения. Так что извини за доставленные неудобства, но тебе придется потерпеть. В общем, когда ты вместе с тем предателем-наемником изволили выкинуть меня в этот мир, мне пришлось несладко. Но в целом – повезло. Встретился мне здесь один юный, амбициозный нейромант, и вдвоем мы подняли из небытия целую армию боевых роботов. К сожалению, юноша зарвался, и мне пришлось пустить его в расход, но это к делу не относится. В сухом остатке я стал предводителем той армии био, которую и повел на завоевание более комфортной базы – то бишь, Кремля. Правда, из-за предательства кое-кого все пошло прахом. Армии я лишился, и чудом сам остался в живых[8].
Но плохим был бы я стратегом, если б заранее не продумал план «Б». В своих скитаниях по этому миру я набрел на секретную лабораторию. Все они строились по одной схеме, все маскировались в общем-то одинаково, и мне не составило труда вычислить ее по вполне характерным признакам. Достаточно увидеть мелочь – выход вентиляции рядом с домом, имеющим излишне крепкие стены, и можно быть уверенным, что под домом спрятана очередная икс-лаборатория.
Надо отметить, что в Москве и Подмосковье до Последней Войны находилась довольно развитая сеть секретных научно-исследовательских центров и подземных заводов по конструированию биологического оружия. Найденная мной лаборатория была, скорее, чем-то вроде склада готовой продукции. Пятьдесят прекрасно известных тебе типовых советских саркофагов, где в состоянии глубокого анабиоза находились так же хорошо знакомые тебе летуны. Будить я их не стал, наоборот, замаскировал лабораторию получше, оставив ее на крайний случай. Который и наступил после поражения моей армии биороботов.
Вернувшись в лабораторию, я запустил законсервированное оборудование, ввел в мозги спящих биологических объектов признаки распознавания хозяина – то есть, меня – и вуаля! В моих руках оказалась другая армия. Небольшая, менее мощная, но гораздо более мобильная и неприхотливая, с помощью которой я довольно легко завоевал все крепости шереметьевских маркитантов. В результате у меня появилась друга база. Не Кремль, конечно, но вполне себе приличный охраняемый объект для обеспечения безопасности моих исследований.
