Мир ГП (СИ) - Ярмышев Александр

— Давайте на мне испытаем.

— Погоди, — остановился её порыв. — Сперва надо испытать на том, кого не жалко. Я, конечно, уверен в том, что ничего плохого не случится, но лучше не рисковать.

— Но если вы уверены, что негативные результаты исключены, то я настаиваю на своей кандидатуре, — требовательно сказала она. И тихо добавила: — Ведь скоро оно опять начнётся.

— Я всё понимаю, Эмили. Но мне нужно посмотреть сущность оборотня. Как вы предлагаете мне это сделать, если мои действия помогут?

— Быть может, миссис Джагсон…?

— Не думаю, что она согласится. Для чего, по вашему, она пригласила вас?

— Всё же я попробую спросить.

К моему удивлению, бабка согласилась.

Я надел на Эмили амулет с насосом магии, подождал, пока он отработает, и запустил на женщину деструктивную волну. За тем провел ещё один анализ, и, не обнаружил вируса. Теперь осталось только ждать.

Женщины пристегнутые к стене, сидели на трансфигурированных мягких пуфиках, создавая странное впечатление. На них была одета так же трансфигурированная одежда и сбруя, за которую я смогу без особого труда перетащить их, и пристегнуть к подвесу над гептаграммой. И вот, обращение началось. Оно явно было болезненным, и мне было жаль дам. Вот ещё один стимул помочь им.

Первой на осмотр попала Миссис Джагсон.

В отличие от предыдущего осмотра, до обращения, её тело было иным — виденным мной ранее антропоморфным волком. Второй аспект имел насыщенный цвет, третий выглядел как тусклое изображение старушки с наложенным на неё изображением волка, четвертый оставался неизменным. Пятый, шестой и седьмой аспекты были покрыты темным пятном, словно блокирующим их деятельность. Нечто похожее я видел в Улье, на исследуемых бегунах. Но там, в этих изменениях, был виноват грибок. А здесь, похоже, аналогичную функцию выполняет некий вирус.

После старушки, я осмотрел Эмили. Но ничего нового у неё не увидел. Хотя, надо упомянуть её тело. Не смотря на волчью морду, слишком длинные конечности и шерсть, она притягивала взгляд своей сексуальностью. А ведь в обычном своём виде ничего особенного в ней не было. Может здесь виновата её звериная сущность?

Впрочем, уже после того, как она обернулась, стало понятно, что быть оборотнем она не перестала. А анализ слюны показал, что она, просто перестала быть заразной. Но это мало утешало, ведь звериное безумие никуда не делось.

Вообще-то, вспоминая Смыкова, я могу попробовать наложить на её сознание защитную скорлупу. Тогда, возможно, удастся победить безумие. Но оборотничество это не отменит. Впрочем, пусть сама болезнь остаётся, можно же убрать все минусы и оставить плюсы.

Так. Решение проблемы с заразностью я нашёл. Способ избавления от звериного безумия тоже определен. Конечно, его надо проверить, но я почти уверен. Остаётся решить вопрос с внешностью. Можно попробовать убрать волчью часть, но тогда уйдут и сила оборотня с ловкостью и другими преимуществами. Да и сексуальность женщин пропадет. Возможно, это многих устроит, но я считаю, что просто так отбрасывать такое преимущество — не разумно.

Глава 25

28 сентября 1987

Сегодня знаменательный для меня день.

Я стою в командном пункте космодрома, и провожаю ракету, уносящую портальный маяк на Марс. Не думал, что с моей просьбой о доставке маяка решится так скоро. Но так получилось, что подходящая ракета «Протон» уже была, но ранее её запуск отменили из-за того, что автоматическая космическая станция «Фобос-2», которую он должен был нести, оказалась тяжелее запланированного. Теперь она понесет мой маяк.

Его я сделал быстро. Тут ведь главное прочность и минимальный функционал. Сам маяк не сложен, но мой портал должен увидеть его на огромном расстоянии. Хотя я и сомневаюсь, что за пределами привычного пространства допустимы наши понятия о расстоянии. Короче, главное, чтобы маяк остался цел при приземлении на Марс.

В целом, груз, который несёт ракета, меньше запланированного раз в десять, поэтому инженеры изменили режим полета на более точный, с условием безопасного сброса груза. Так, она бы летела месяцев восемь, а теперь полетит почти год. Вообще, сам Марс сейчас находится на противоположной стороне своей орбиты, но через год он встретится с нашей ракетой. Которая сманеврирует к заданной точке, отправит радиосигнал на землю и запустит механизм сброса маяка. И уже через несколько часов я смогу пробить до него портал.

Ученые опасались за целостность груза при приземлении, и сделали капсулу оснащенную парашютом и подушками безопасности. Но я предусмотрел и свою, магическую защиту. А там, кроме рун прочности было не мало чего ещё.

В общем, счастливого полёта, Маяк.

7 октября 1987

Распятая на операционном столе Эмили, безропотно ждала своей участи. Уже с минуты на минуту она должна обернуться, и тогда я начну операцию.

В прошлое полнолуние мы уже делали попытку, но потерпели неудачу. А всё потому, что я дал подопытной аконитовое зелье. Оно и само создавало некий пузырь, ограждающий сознание человека от сути оборотня. И этот пузырь помешал наложить каркас моего исполнения. Нанести руны я даже не пытался.

Но, может это и к лучшему. За прошедший месяц я доработал технологию, и теперь сперва надо нанести руны на кость черепа, а потом, уже над гептаграммой установить каркас непосредственно на сознание. Опираясь на проекцию, это не так уж сложно.

Вот Эмили теперь и страдает.

Превращение в ликантропа выглядело все так же неприятно, но результат получился вполне притягательным, особенно если не обращать внимания на волчью морду, слишком длинные руки и шерсть.

Я накрыл срамоту простыней, чтоб не отвлекаться, закрепил череп подвывающего от страха оборотня в специальном каркасе. Неплохо бы поставить наркоз, но нельзя — любая работа с сознанием должна вестись без применения наркотиков.

Развести волосы в стороны, сделать надрез кожи и открыть кость — всё это не сложно. Теперь наносим руны. К сожалению этот процесс очень болезненный, но я пока ничего с этим не сделаю, по другому наносить руны на кость не умею. Это мертвой кости все равно, а живая болит.

Десять минут мучений, и скальп уложен на место. Зашивать не нужно — регенерация оборотня прирастит кожу еще до того как я запущу гептаграмму.

Я перенес всё ещё подвывающую Эмили, и закрепил над центром рисунка. Над пятым и шестым аспектами уже было видно работу рун, размывающих темное пятно. Мой каркас и вовсе отсек чувства и сознание Эмили от давления сути оборотня. Теперь она будет свободна от звериного безумия.

Когда я отключил гептаграмму, волчица стала тихо плакать, прикрывая срамоту руками. Я вывел её из чертежа, и накрыл простыней.

— Что ты, Эмили, не плачь, где болит?

— Не болит ничего.

— Почему плачешь?

— Я уродина.

Ну кто бы мог подумать? Женщина, и беспокоится о своей внешности!

— Не плачь, детка. Мы постараемся решить и эту проблему.

15 октября 1987

Очередной скучный день в школе прервался шумным появлением в медкабинете Дейзи с девочкой на руках. Судя по безвольно повисшей руке, она была без сознания.

— Алекс, пожалуйста, спаси её. Ты же можешь, я знаю.

Уложив девочку на кушетку, я провел рукой над телом.

Мертва.

— Дейзи, она умерла.

— Алекс, но ведь ещё не прошло шести минут, значит ещё не поздно.

— У неё обширное кровоизлияние в мозгу. Современная медицина не способна такое лечить. Да и в ближайшее тридцать лет тоже.

— Ну ты же не обычный медик, — в волнении, Дейзи повысила голос. — Ты можешь, я знаю. Ну что ты стоишь? Время же уходит! Это же ребёнок!

— Ладно, — вздохнул я. — Помогай.

С Дейзи мы положили девочку на бок, и я, достав палочку, взмахнул ею.

— Эпискей.

Теперь запустить сердце. В место заклинания я воспользовался телекинезом, добавляя несильные разряды электричества. Сердце заработало, сильно и ровно, на шее забилась жилка.