Виктор Милан - Черный дракон
— Нашли?..
Касси почувствовала холодок в груди. Сама она практически отказалась от поисков, придя к выводу, что след холодный, будто обратная сторона Ориенталиса.
— Вечером, перед самым заходом солнца, ее труп обнаружили два сотрудника Службы поддержания общественного порядка. «Грусть»… над ней издевались и надругались.
Закрыв глаза, Касси выслушала все до конца.
— Такура Мигаки приказал держать полк взаперти в казармах до утра дня торжеств. Тебе лучше вернуться.
— Не могу, святой отец. У меня еще полно работы.
Ее ухо услышало новые слова. Вскинув голову, Касси открыла глаза.
Рядом с ней стояла встревоженная официантка.
— Мисс, с вами все в порядке?
— Я… да-да. Все прекрасно. Просто спазм желудка. Время от времени со мной такое бывает.
— Вы не привезли с собой из других миров какую-нибудь диковинную болезнь?
— Что вы! Я же прошла санитарный карантин. Это на нервной почве. Следствие стресса.
— Как скажете…
Официантка удалилась.
— Касси? Ты меня слышишь? — донесся голос отца Боба.
— А?..
Вдруг до Касси запоздало дошло, что она разговаривала с официанткой по-японски, хотя по сегодняшней легенде не владела этим языком. Разведчица встревожилась. Такие оплошности были для нее крайне редки.
— Прошу прощения, — беззвучно пошевелила губами она. — Пришлось играть роль.
— Роль? Ах да, понял. Послушай, Кассиопея, мне не хотелось бы переходить на язык приказов, но…
— Капитан Боб, вам известно первое правило командира? Не отдавай приказы, которые не будут выполнены.
— Но, Касси… Префект полиции имперской столицы издал распоряжение открывать огонь на поражение по всем замеченным на улицах лицам, имеющим отношение к Семнадцатому полку…
— Меня не заметят.
Пригубив коктейль, Касси огляделась вокруг. Ничто в баре не привлекало ее внимания.
— Мне жаль, что с «Грустью» все так вышло… Я ее искала, но у меня ничего не получилось. Я очень старалась, честное слово… Однако сейчас смертельная угроза нависла над всем полком. Я это чувствую. Это все равно что… все равно что электричество в воздухе перед грозой.
Молчание.
— Тебе известно, Кассиопея, что я верю твоей интуиции.
— А сейчас она мне говорит, что тучи сгущаются, скапливаются, словно заряды в конденсаторах гауссовой пушки. Вся сложность в том, что Черные Драконы действуют очень осторожно. У их руководства хватило ума до самой последней секунды не посвящать в планы простых кобунов и даже начальников низшего звена. Но когда нужное слово все-таки будет произнесено, я хочу быть здесь, чтобы его услышать. Я должна быть здесь.
Подвыпивший мужчина средних лет в дорогом костюме, наткнувшись на стол, окинул Касси одобрительным взглядом. Благородный господин, решивший пощекотать нервы.
Очевидно, не настоящий цу, потому что завсегдатай района укийо должен был знать, что это не простой ночной клуб, а настоящий гангстерский притон.
Якудза уважали иерархические устои государства, но, как и все граждане Синдиката, еще больше они уважали деньги. Хлыщ, судя по внешнему виду, имел в кармане шелковой рубашки пухлую пачку купюр, и ребята Инагавы были не прочь его потрясти.
Оглядев мужчину с ног до головы, Касси скривила нос и отвернулась. Хлыщ пестрым облаком завис над столом.
—…Очень опасно, Кассиопея, — говорил ей в ухо отец Боб.
— Oigame, padre[14]. Есть хорошая старая пословица: «Хороший разведчик — мертвый разведчик». Ничье везение не длится вечно. Возможно, придет день, когда я выполню свою работу, превратившись в облачко розового тумана, показывающее vatos[15], куда не надо идти.
— Заклинаю именем Господа, Кассиопея, перестань так говорить.
— Послушайте, это неотъемлемое качество моей профессии. Вашей и моей. Я сознательно иду на риск. Рано или поздно разведчики гибнут. Отче, вы должны с этим смириться. Касси связь закончила.
Она встала. В баре для нее больше не осталось ничего интересного. Пора поискать что-то новое.
Покачивающийся благородный господин неуверенно улыбнулся.
— Видишь вон того верзилу? — спросила Касси, указывая своему поклоннику на рыжебородого якудзу, упрямо отказывающегося дать на чай танцовщице в полосатом цилиндре. — Он сказал, что любит тебя.
Она ушла, а хлыщ остался стоять у столика, недоуменно моргая.
— Известно ли тебе о том, что Франклин Сакамото, порученный опеке шо-шо Хидейоши, бесследно исчез? — спросил Индрахар.
На лице Нинью Кераи Индрахара не дрогнул ни один мускул. Однако от взгляда «Самой Улыбки» не укрылось, что у его приемного сына чуть расширились зрачки.
— Да, отец.
— Мне бы хотелось, чтобы ты лично занялся его поисками. Очень важно найти и вернуть его до начала торжеств по случаю дня рождения Координатора.
— Я обязательно отыщу его, Сабхаш-сама.
Рыжеволосый поклонился и вышел.
Индрахар, откинувшись на спинку кресла-каталки, закрыл глаза. Несмотря на усталость, он испытывал необъяснимый подъем.
Много десятилетий назад Нинью Кераи убил женщину и ее маленького сына. Женщина когда-то была возлюбленной Теодора Куриты. Мальчик, однако, оказался двойником, которым женщина подменила своего сына — и сына Теодора. Лишь по прошествии многих лет, когда открылась тайна рождения Франклина Сакамото, стало известно, что Нинью промахнулся — что случалось с ним всего несколько раз за всю жизнь.
Сабхаш, отдавший приказ уничтожить женщину и мальчика после того, как Такаши сообщили о женитьбе его сына Теодора на Томое Сакаде, отнесся к случившемуся с философским спокойствием. Незыблемое правило Дома Куриты гласило, что, если у наследника престола появлялся законнорожденный ребенок, все побочные ветви лишались права на жизнь: распри по поводу наследования могли ослабить Синдикат Дракона перед лицом его могущественных врагов. Но все закончилось хорошо: Сакамото, отказавшись от всяких притязаний на престол Дракона, служил Синдикату верой и правдой, сражаясь с Кланами на Сомерсете в составе Ударного отряда под командованием Адама Штайнера.
Но неудача по-прежнему глодала сердце Нинью Кераи. Он страстно желал довести до конца начатое дело. Несмотря на то что приемный отец приказал ему «вернуть» исчезнувшего Сакамото — предположительно, живым и невредимым, — он вышел на охоту. Всегда оставались разные возможности.
«Сакамото-сан, если Нинью тебя найдет, надеюсь, твоя душа меня простит…»
Если только, конечно, к исчезновению незаконнорожденного сына Координатора не приложили каким-то образом руку Черные Драконы. В этом случае Сакамото, по всей видимости, уже мертв, и ему не станет хуже оттого, что по его следу идет Нинью Кераи. У Кокурю-кай с Франклином Сакамото давние счеты. Его на престоле Синдиката Черные Драконы хотели видеть не больше, чем принца Виктора Дэвиона.
У директора КВБ были две причины на то, чтобы пустить своего приемного сына по ложному следу. Во-первых, если бы Нинью Кераи узнал о заговоре против своего отца, он бы просто убил без колебаний и Кигури, и Ходжиру, а также всех тех, на кого упала бы хоть тень подозрения. Директор надеялся на то, что, как только на плечи Нинью ляжет бремя управления тайной полицией Синдиката, мальчик успокоится, станет более уравновешенным, менее подверженным внезапным порывам. В общем-то в этом и заключалась главная причина, по которой Нинью Кераи всячески откладывал свое продвижение по службе: он не желал чем-то связывать себя. Однако, если мальчик узнает об угрозе его отцу, он будет действовать без оглядки. А Синдикат в этот час тяжелых испытаний не может потерять сразу и Ходжиру, и Кигури. Сабхашу Индрахару требовалось время для того, чтобы отсечь наверняка одну виновную голову.
Во-вторых, если Нинью Кераи заподозрит, что происходит, он вмешается и не позволит приемному отцу осуществить задуманное. А он этого не мог допустить.
Открыв глаза, «Сама Улыбка» окинул взглядом тускло освещенное помещение. Время поджимало. Он продолжит вести свое личное расследование, моля о том, чтобы Касси его не подвела.
Солнце уже опускалось к небоскребам, расположенным между районом Йошивара и горами Кийомори, а Касси все еще рыскала по улицам имперской столицы, присматриваясь и прислушиваясь. Разведчица проводила без сна третьи сутки подряд. Время поджимало; трехдневные торжества по случаю дня рождения Координатора начнутся завтра. На первое июля, собственно день рождения Теодора Куриты, намечен парад. В преддверии такого большого события столица Люсьена была переполнена приезжими; нечего было и думать о том, чтобы найти место для ночлега, даже самое убогое. Впрочем, нервы Касси были натянуты до предела, так что она все равно не смогла бы заснуть. Сделав небольшой перерыв в бесплодных поисках, молодая женщина, покинув ликующую толпу, заглянула в аптеку. Только фанатичное стремление оградить от опасности полк — семью — позволяло Касси сохранять работоспособность. В этом заключалась принципиальная разница между понятиями «не спать» и «эффективно работать».
