Джерри Пурнелл - Принц наемников
— Я не возражаю, — сказал Фалькенберг. — Думаю, урок он усвоил. Кстати, помимо прочего, он задолжал майору Бартону.
Бартон был мрачен.
— Я бы хотел, чтобы он имел возможность заплатить. Или заплатил бы кто-то другой. Нам эти деньги не помешали бы.
— Вы могли бы уйти с людьми Бронсона, — сказал Фалькенберг.
— Мог бы, — согласился Бартон. — И судя по тому, что я слышал о происходящем в Большом Сенате, возможно, я присоединился бы к победившей стороне. — Он пожал плечами. — Но не смог переступить.
Фалькенберг кивнул.
— Значит, сейчас вы безработный.
Бартон усмехнулся.
— Полковник, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь так нуждался в работе, как я.
— А что заставляет вас думать, что фракция Бронсона победит? — спросил губернатор Блейн.
— Ну, расследование…
— Оно будет прекращено, — сказал Блейн. — У Бронсона нет большинства. Если бы его маневр с борлоем удался, возможно, он его и получил бы, но это была бы совсем другая история.
— Ну, ну, — сказал Бартон. — Значит, большинства нет ни у кого. Все в таком же положении, что и год назад. Только мы с Фалькенбергом немало поработали. Губернатор, могу я спросить — для протокола. Будут ли выдвинуты обвинения против моих людей? И кстати, сам я под арестом?
— Думаю, это нужно обсудить, — ответил Блейн. — Конечно, против ваших людей можно выдвинуть обвинения. Поджоги, убийства, пособничество мятежникам…
Все делалось в строгом соответствии с законами войны, — сказал Бартон.
— Да, несомненно, — сказал Блейн. — Это единственная причина, по которой мы должны устроить обсуждение. Тем не менее, возникают сомнения в законности действий группы, которая вас наняла. Была ли это добропорядочная группа политиков или преступная банда?
— Думаю, все зависит от того, хотите вы схватить меня за задницу или нет.
— В сущности, — сказал Блейн, — у меня нет выбора. Если я обвиню вас, мне придется и их считать преступниками, а это очень затруднит достижение моих политических целей.
— Я примерно так и считал, — подтвердил Бартон. — Итак?
— Я предпочел бы этого не делать. С другой стороны, у вас есть враги. Некоторых из местных ранчеро вы очень сильно потрепали. Многие с радостью увидят вас на виселице.
— Жить с сознанием того, что они этого хотят, я смогу. Но не хочу, чтобы они увидели осуществление своих желаний.
— Конечно. Было бы гораздо легче, если бы вы отсюда исчезли. Устранить напоминание, так сказать.
Бартон пожал плечами.
— Конечно. Как это организовать?
— Возможно, есть способ, — сказал Фалькенберг.
— Ха! У вас есть предложение?
— Возможно.
— Ага. Но сейчас вы не вполне готовы его сделать?
— Посмотрим. Сейчас нужно выполнить другую обязанность. — Он поймал взгляд президента гостиной и встал. Волынщики и поющие смолкли, в комнате стало тихо. — Господин президент, — сказал Фалькенберг.
— Полковник!
— Приветственный тост. В честь корнета, настоящего и будущего принца Спарты. Он заслужил благодарность всего полка.
Все встали.
— Мистер Принц, — сказал Алана. И все эхом подхватили:
— Мистер Принц.
Не все, заметил Лисандр. Бартон встал вместе со всеми, но ничего не сказал и не поднял стакан с выпивкой. Не могу его винить.
Он увидел вспышку зеленого цвета в трех столиках от себя и узнал платье, которое сам купил в местном магазине. Конечно, она его надела. У нее нет другого.
Урсула сидела рядом с капитаном Питером Оуэнсфордом. Когда она подняла свой стакан, их взгляды на мгновение встретились, но она тут же повернулась к своему кавалеру.
Но у Лисандра не было времени думать об этом. Тост произнесен. Теперь моя очередь. Что же мне сказать? Он подождал, пока все сели, и поднялся.
— Господин президент?
— Мистер Принц.
— Благодарю полк. Мой тост: за то, чтобы мы снова стали товарищами по оружию.
— Слушайте, слушайте! — крикнул кто-то. Фалькенберг одобрительно кивнул.
Урсула наклонилась к капитану Оуэнсфорду. То, что она сказала, заставило его рассмеяться. К ним подошли Марк и Хуанита Фуллеры и сели рядом. Все они казались очень счастливыми.
Последовали новые тосты, потом встал губернатор Блейн.
— Не могу сделать ничего лучше, чем повторить тост принца Лисандра, — сказал он. — За Спарту, Танит и Легион Фалькенберга и за то время, когда мы вновь станем боевыми друзьями. Что это время наступит, сейчас кажется нам более вероятным.
Через несколько минут снова заиграли волынки. Кто-то запел:
Рыцарь вернулся из похода,
Грязный и израненный,
С избитым щитом и помятым шлемом,
Без знамени, хромой и в синяках…
— Губернатор, майор, прошу нас извинить. Мистер Принц, не хотите присоединиться ко мне? — Фалькенберг встал и показал на дверь. — Нам стоит кое-что обсудить.
— Спасибо, сэр, с удовольствием. — Лисандр вышел вслед за Фалькенбергом. И, закрывая дверь, услышал смех Урсулы.
Песня продолжалась:
В бою мы не знаем стыда,
Лучше погибнуть в бою, под звуки рога.
Вот мое копье — почините его!
Вот мой конь — пристрелите его!
Да, враг был силен, а битва долгая,
Но я заплатил сполна!
Да, я заплатил сполна!
Квартира Фалькенберга размещалась в квадратном пластиковом строении на северном краю открытой площадки, служившей полковым плацем. У дверей их встретил капрал Мак-
Кларен — с пистолетом очень функционального вида. В прихожей находились еще два солдата из взвода штабной охраны.
Маленький кабинет Фалькенберга напоминал монашескую келью. «Спартанец, — подумал Лисандр. — На самом деле у нас больше украшений. Он живет, как жили спартанцы в древности».
В кабинете стоял книжный шкаф из местной танитской древесины. На пустом столе — только экран для чтения под удобным углом. Клавиатура, очевидно, в ящике. Лисандр как-то заглядывал в полковую электронную библиотеку и поразился: десятки тысяч томов — история и всемирная литература, атласы, искусство и наука, философия и кулинарные руководства, путеводители — все можно получить в одно мгновение. Пока работают компьютеры, ему не нужны подлинные книги. Тогда зачем они здесь? Лисандр подошел поближе к шкафу. Пестрое собрание, антропология и военная история перемежаются с биографиями и романами. Большинство в дешевых переплетах, и все выглядят так, словно они у Фалькенберга много лет.
Фалькенберг нажал скрытую кнопку. Заиграла музыка, негромкая, чтобы не мешать разговору. Лисандр нахмурился.
— Сэр Гамильтон Харди, — сказал Фалькенберг. — Называется «Охота за химерами».
Большой стол в центре комнаты — из функционального дюрапластика, с прозрачным плексигласом поверх жидкокристаллического дисплея. На столе уже стоят бокалы и графин с бренди. Капрал Мак-Кларен подождал, пока полковник и Лисандр не вошли, затем вышел, закрыв за собой дверь.
— Добро пожаловать, — небрежно сказал Фалькенберг. — Я вас надолго не задержу.
«Сколько угодно, — подумал Лисандр. — Сомневаюсь, что смогу когда-нибудь привыкнуть к таким пирушкам. Слишком шумно». Он старался не думать о руке Урсулы, легко лежавшей на руке капитана Оуэнсфорда. Кто он для нее? Новый любовник? Просто спутник на время ужина. Или и то и другое? Лисандр поморщился, когда в воображении возникли непрошеные картины.
Они сели, и Фалькенберг указал на бренди.
— Прошу.
— Кажется, с меня довольно, — ответил Лисандр.
— Может быть. Не возражаете, если я выпью? Спасибо. Вы скоро улетаете.
— Я так думал. Но теперь не уверен. А вы куда?
— Новый Вашингтон.
— Это далеко от Земли. Что там? Фалькенберг был задумчив.
— Каковы ваши планы, ваше высочество? Вероятно, стоит вернуться к вашему настоящему титулу.
— А какой из них настоящий? Звание корнета Принца я заслужил. И предпочел бы, чтобы меня называли мистер Принц, а не принц Лисандр.
— Уверены?
— Нет. Не уверен.
— Вы ведь знаете, что выбора у вас нет.
— Сэр?
Фалькенберг усмехнулся.
— Ставки слишком высоки, ваше высочество. Не скажу, что такие знатные особы, как вы, никогда не вступали в Легион, но в вашем случае ничего не выйдет. Если бы вы решили остаться корнетом в полку, я приказал бы вам вернуться на Спарту и стать королем. Нам нужны друзья.
— Нам?
— Вы вторично ждете от меня сведений, которые я не могу сообщить корнету.
— Но принцу Лисандру…
— …в качестве союзника. Потенциального — и в гораздо более важной роли.
Более важной? Что может быть важней союзника?
